– Почему? – с любопытством поинтересовался охотник, и я почувствовала его взгляд на себе.
– Потому что у каждого твоего желания или мысли есть последствия. – Я вновь посмотрела на Тима и натянула грустную улыбку. – За всю свою жизнь я повидала многое и убедилась: за все приходится платить. У каждого из нас свой ад, в который мы попадаем в качестве расплаты.
Ночь постепенно укрывала город, а звезд на небе становилось все больше, их невозможно было увидеть и посчитать. Когда я собралась встать с капота и сообщить Тиму, чтобы отвез меня куда-нибудь, но только не домой к Алу, ведь я была зла на него и в ближайшее время не хотела с ним пересекаться, у охотника в кармане заиграла мелодия на телефоне. Тимофей взял трубку, и его спокойное лицо сразу ожесточилось, на скулах появились желваки. Бессмертный сжал челюсти и я почувствовала, как тревога распускала за его спиной крылья. Так ничего и не ответив, Тим оборвал разговор и посмотрел на меня. В глазах его не отражался лес в тумане, а полыхало пламя, становясь все сильнее. Вместо ночной прохлады я ощутила жар, находясь рядом с охотником, что больше походил на зверя, готового растерзать в этот момент любого.
– Что-то случилось? – набралась я смелости поинтересоваться.
Тим ответил не сразу. Ему будто стало трудно говорить или он не мог подобрать нужные слова. Однако по его виду я поняла, что произошло что-то не очень хорошее, и это сильно задело некоторые струны его души.
– Диана пропала, но официально это пока не подтвердили. По словам одного из охотников, дежурящего вместо нее на смене, ее забрала тварь из лабиринта, – голос Тима прозвучал, словно раскаты грома среди ясного неба. – Несмотря на то что Ди временно отстранили от должности, она все равно каким-то образом оказалась в том месте, где не должна была быть.
Улыбка Ди и ее танец с Тимом в особняке Лили промелькнули в памяти. На грудь будто свалился камень, на мгновение дышать стало трудно. Воздуха словно перестало хватать. Все, что я смогла выдавить из себя:
– Мне очень жаль. Надеюсь, с ней все будет хорошо и те слухи не подтвердятся.
Тим посмотрел на меня таким взглядом, как будто я сейчас что-то глупое ляпнула не подумав, после чего с горечью усмехнулся:
– Пока ты не вспомнишь, как закрыть или уничтожить лабиринт, ничего и ни с кем не будет хорошо.
В сердце неприятно кольнуло, но оспорить слова Тимофея я не могла. Он был прав в какой-то степени, но подтверждение этого факта от меня никогда не получит.
После этого Тим больше со мной не говорил. Оставшееся время мы провели в тишине. Я не знала, куда отправится и что будет делать бессмертный после того, как привезет меня домой к Алу, однако любопытство грызло и подталкивало спросить охотника о его дальнейших планах на ночь, которая растянулась и подарила нам уже столько неприятных событий и сюрпризов.
Когда мы вновь оказались в машине, я попросила не везти меня домой к Алу, на что получила в ответ железное «нет, я доставлю тебя туда, куда мне приказали». Поняв, что спорить и уговаривать не было смысла, я смирилась, раздраженно бросив взгляд на охотника и отвернувшись затем к окну. Вся поездка до дома прошла в напряженной тишине. Негромкая музыка пыталась разбавить накаленную атмосферу в салоне, но безуспешно. Без понятия, что чувствовал сейчас Тим, но я точно попала в цепи незнания, чего ожидать, и страха лжи. Кто-то внутри меня шептал, что бесполезно прятаться, все уже давно решено. Образовался целый клубок из мыслей, который я не в силах была распутывать.
Оставив его, я переключилась на проносящиеся за окном разноцветные яркие огни. Я будто рассматривала картины, на которых художник смешал все краски и вразброс затем наносил на холст линии, кружочки и другие фигуры. В какой-то момент все величие Бен-Йорка рассыпалось на мелкие осколки, а цветные огни превратились в одно большое черное пятно. Точно творцу не понравился результат, и он взял и замазал всю картину.
Либо я так начинала терять зрение, либо это все были какие-то знаки, послания от кого-то.
Когда Тим притормозил и готовился поворачивать в сторону новостроек, я ощутила легкое головокружение и покалывание в груди. Мне не понравилось то, что началось со мной. Не к добру все происходящее, это точно. Зажмурившись, я мысленно помолилась, чтобы все прекратилось, но не прошло и трех секунд, как вдруг я увидела лабиринт и услышала чьи-то мысли.
«Помоги мне», – сдавленно пронесся знакомый хриплый женский голос в голове. Кому он принадлежал, мне не удалось пока определить.
Я тряхнула головой, и все исчезло. Я снова видела город в разных цветах, но странное чувство, поселившееся в груди, не отпускало. Перед тем как выйти из машины, когда Тим подвез, наконец, меня до самого подъезда, я решила все же попытаться узнать, куда охотник собрался отправиться.
– В планах было отдохнуть, но из-за последних событий отдых отменяется, – мрачно изрек Тимофей, и в глазах его мелькнула тень усталости. – Поскольку Ал решил проторчать в больнице еще непонятно сколько часов, мне придется его заменить и разобраться, что произошло на месте, где пропала Ди.
– Ал собрался ночевать в больнице? – То ли от радости, то ли от недоумения, что заставило охотника там остаться, я вскрикнула чуть не на весь район.
Тим безразлично пожал плечами. Мол, ему об этом ничего не сказали прямо. С одной стороны, меня обрадовало, что ближайшую пару часов я не буду видеть Ала, но с другой – злость, что он находился сейчас в больнице, возможно даже, сидел в палате сестры и держал ее за руку, раздирала меня изнутри.
Спокойно, Каролина. Дыши. У Александра совесть никогда не умирала, а значит, свои обещания по поводу Анжи он не нарушит. Хотя… Воспоминание об их ссоре вспыхнуло, напомнив, что все уже давно было нарушено. Именно из-за ревности и эгоизма охотника сестра ушла из дома в самое неподходящее время и попала в ловушку Лили. Я сжала ручку двери крепче, пытаясь потушить огонь злости и выбросить нежеланные мысли, мешающие здраво рассуждать и оценивать ситуацию.
На улице ветерок захватил меня и сразу выветрил весь тот мусор из головы. Вдохнув полной грудью свежий воздух, я захлопнула дверцу автомобиля и направилась к нужному подъезду. Так или иначе, понятно, что мне не хотелось жить у Ала, но другого жилья на данный момент не было, поэтому оставалось смириться и поблагодарить хотя бы за то, что не оставили жить на мусорке, к примеру, как бездомного зверя.
Я внезапно остановилась возле пустой лавочки, нерешительно обернулась и встретилась взглядом с Тимом. Все это время он смотрел на меня так, как будто о чем-то сожалел и не мог отпустить прошлое. Тимофей поделился немного своей историей с возлюбленной и кольцом, которое, оказывается, прятал под одеждой. Возможно, охотник до сих пор скучал по той девушке и не мог принять реальность, впрочем, как и я. Только в отличие от него мне приходилось стирать или блокировать некоторые свои воспоминания.
Махнув рукой на прощание, я пошла к подъезду. Когда за спиной раздался звук мотора и Тим умчался по своим делам, я передумала проводить эту ночь в клетке и борьбе с воспоминаниями, которые, я уверена, не оставят меня в покое и спать не дадут. Наплевав на свой внешний вид, я отправилась бродить по городу. Интересно было посмотреть обратную сторону Бен-Йорка, да и кто мне мешал узнать об этих экиммонудах побольше? Верно, никто. Король хотел правды, и я ему все расскажу, когда сама буду готова к этому.
Когда я шла по аллее мимо заброшенного особняка, заметила ворона, который сидел на голой ветке дерева. Честно говоря, о существовании этой птицы я уже успела позабыть. Игнорируя его, продолжила прогулку по улочкам, что вскоре стали похожи на лабиринты. Каждый раз, проходя те самые места, в которых бывала Камилла, я с усмешкой вспоминала наш с Лили спектакль. Как жаль, что у него вышел все-таки не тот финал, который планировался. Выбросив из головы все моменты с Лили, я направилась в сторону проспекта. Весь путь меня сопровождали фонари, прохладный ветер и ворон. В какой-то момент я не выдержала и, убедившись, что вокруг никого не было, спросила:
– Ты всегда теперь будешь следить за мной?
«Я слежу тогда, когда предчувствую что-то нехорошее».
Я закатила глаза и пошла дальше. Тоже мне, охранник нашелся!
– Ну и что там нехорошее меня ждет? – решила поинтересоваться я, когда вышла на широкий проспект, погруженный во тьму.
В отличие от предыдущих улиц, здесь царила тишина и будто все вымерло. Лишь голые сухие деревья торчали тут и там – но они, скорее, вселяли некий страх, а черные птицы, сидевшие на ветках, смотрели враждебно и словно предупреждали проваливать отсюда, пока не поздно.
Странное место. Не помню, чтобы была здесь раньше.
«Здесь ты встретила смерть».
Чей-то ледяной властный голос ворвался в мое сознание, а после закружилась голова, и жуткие воспоминания о прошлом захватили меня. Раздалось карканье нескольких воронов, пока я пыталась заглушить голоса и избавиться от воспоминаний. Чтобы не свалиться посреди дороги, схватилась за ближайшее дерево и зажмурилась. Не знаю, как долго я так простояла, но все стало только хуже. После того как в памяти всплыли отрывки, где потекла кровь, когда в саду упала корона и белая роза, чудовище внутри меня проснулось и потребовало его покормить. Я осыпала проклятьями и ворона, и голоса, что чересчур разбушевались в моей голове. Не так я представляла себе прогулку. Новые воспоминания, стертые когда-то из памяти, вернулись и обрушились с такой силой, словно в море начался шторм. Каждая волна уносила меня туда, откуда я пыталась сбежать.
Я тонула. Тонула в прошлом. Тонула в своих кошмарах.
Голоса исполняли очередную симфонию, которую я не в силах была разобрать, а мерзкие картины из прошлого сменялись одна за другой, словно колесо, что не собиралось останавливаться. Мне нужно было отвлечься. Нужно было срочно прекратить этот безумный аттракцион. Уловив вдруг одурманивающий сладкий запах крови, я выпустила чудовище и уже через миг очутилась в знакомом переулке с мусорными баками, прижимая к кирпичной стене симпатичного парнишку, который вышел из клуба NEON. Мне было жаль обрывать его жизнь, но единственное, что могло остановить аттракцион моих кошмаров, – кровь. Внушив парню замереть, я, точно голодный хищник, не церемонясь, обнажила клыки и вонзила их в его шею. Кошмары прекратились сразу, как только человеческая кровь перестала жечь и прия