тно растеклась внутри меня, даря новые силы. Сердце, бьющееся о ребра парня, заглушало голоса в моей голове. Я цеплялась за этот шум, как за спасательный круг. Пока жизнь покидала несчастного, мои кошмары и воспоминания испарялись. Я хотела остановиться, но не смогла. Сердце парня прекратило биться раньше, чем до меня дошел сигнал «стоп, хватит!». Вытерев кровь с губ, я отошла от тела с дрожащими руками и хаосом в голове, который начался, когда карие глаза несчастного на какой-то миг напомнили мне его – лучшего друга, которого я обратила в монстра.
Я хотела избавиться от своих кошмаров, а не лишить кого-то жизни, но все снова вышло из-под контроля. Ненависть к своей истинной сущности возросла еще сильней, в то время как чудовище внутри меня праздновало очередную победу. Зажмурившись, я прижалась спиной к стене и сползла на асфальт, схватив себя за голову. Воспоминания о том, как в прошлом я многим обрывала жизнь лишь потому, что тоже хотела жить, а меня мучила жажда крови, подобно стреле, попавшей в мишень, врезались и крутились в памяти. Кровь. Ее пролилось слишком много. Весь Бен-Йорк тонул в кровавом море многочисленных убийств. Голоса, что раздавались веками в моей голове, принадлежали тем, кто лишился жизни из-за меня. В лабиринтах я видела не только свои похороненные воспоминания, но и тех, кого убила.
Сейчас в моей голове проносились яркие отрывки последних воспоминаний того парня, чье тело лежало напротив. Он пришел в клуб, чтобы рассказать друзьям, что, наконец, принял решение завтра сделать предложение девушке. Как жаль, что в итоге его девушка не увидит тот сюрприз, но с другой стороны, он сам виноват. Нечего было все откладывать на завтра. Прогнав все воспоминания, я встала и, покачиваясь, поплелась в клуб, игнорируя голоса и птицу.
Не помню, как я добралась до клуба, но знаю точно, что по дороге больше ни у кого не забрала кровь… вроде. Гремящая на всю мощь музыка заглушила симфонию голосов, а каждый новый стакан виски уносил в другую реальность. Туда, где не мучили воспоминания и не душила вина. Я потеряла счет времени, отрываясь на танцполе и опустошая один бокал за другим. Виски, вино, шампанское… все перемешалось. Я пила и сливалась с толпой в танцах, ловила на себе взгляды, купалась во внимании мужчин и не стеснялась флиртовать в ответ с теми, кто первый начинал. Не знаю, какой по счету бокал я выпила до дна под крики нескольких бессмертных, но мне было весело. В голове больше не раздавались голоса и не посылали воспоминания, которые мне не хотелось доставать из могил. Был только единственный голос, что требовал не останавливаться, а продолжать смывать все чувства и отрывки прошлого алкоголем. И я подчинялась ему. Просила сначала бармена, а затем всех, кто попал в мою ловушку, наливать еще и еще. Снова и снова. Я не запоминала имена тех, кто подходил познакомиться и звал за свой столик, и практически не вникала в темы разговора, а лишь улыбалась, соблазном манила в свои сети и торжествовала, когда получала поцелуй. Прикосновения не жгли и не казались противными, но осадок после воспоминания об отце все еще оставался, и я, как могла, стирала его алкоголем. Музыка и вино – вот он, мой рай на сегодня.
Осушив очередной бокал, я наградила гордым взглядом бессмертного, имя которого уже забыла, и забралась на стол, забрав из рук одной из девушек бутылку шампанского. Толпа восторженно загудела, а бессмертный, что не отрывал от меня глаз, улыбнулся, обнажая свои клыки. Еще немного, и он точно сожрет меня взглядом. Когда заиграла следующая песня, я принялась в такт двигать бедрами и поливать себя шампанским. Я не понимала, зачем это творю, но шоу мне нравилось. Чувствовала себя ребенком, который выиграл в споре и получил наконец свою награду. После того как бутылка оказалась пуста, я отбросила ее в сторону и затем жестом поманила бессмертного, приглашая его, словно на дуэль. Раздался новый восторженный гул, и через мгновение на стол забрался еще один хищник, который думал, что получил свою долгожданную добычу, но на самом деле попал в ловушку соблазна и обмана. Продолжая двигаться в такт музыке, я сократила расстояние и сделала вид, что готова упасть в объятия бессмертного. Довольно улыбнувшись, он готовился захватить меня и поцеловать, но его план провалился. Уловив подходящий момент, я завалила вампира на стол и села затем на него сверху, схватив за шею. Добыча обхитрила хищника. Надо же! Гордость и дерзость в глазах вампира испарились и вместо них появилась растерянность, доставляя мне удовольствие. На моих губах расцвела улыбка, а после, наклонившись, я, словно змея, прошипела в ухо бессмертного:
– Прости, но я не привыкла делиться победой с кем-то.
А дальше все было как в тумане. Я не помню, как оказалась на небольшой сцене, не помню, какую песню пела на весь клуб, не помню, с кем поспорила, но одно знаю точно – алкоголь отключил все голоса в моей голове и воспоминания, что пытались рваться и показать то, что мне не хотелось видеть. Моим телом и разумом управляли музыка и выпивка, которая не прекращала литься рекой. Этой ночью в клубе не осталось места, куда бы я ни забралась. Музыка, бесконечные танцы и алкоголь стали частью меня. Пазлом от картинки. Мне казалось, что без всего этого я больше не проживу. Они были моим спасением. Они вытаскивали меня из ада прошлого. Когда в голове начинал раздаваться слабый голосок, требующий прекратить это безумие, я смеялась и заглушала его, опустошая бутылку вина, или сливалась в поцелуе с парнями, которых подцепила во время танца. Я позволяла им делать с собой все что угодно, не обращая внимания, что от каждого прикосновения все мое тело горело и то, что я выпила, хотело выйти из меня фонтаном, но я продолжала запихивать это обратно с помощью все того же алкоголя.
Я пела, фальшивила, не попадала в ноты, танцевала, полностью отдавшись музыке, тонула в объятиях и поцелуях, уносящих меня в другую реальность, где хотелось остаться навсегда. Лучше уж жить в иллюзорном раю, чем в аду кошмаров, которые преследуют и раздирают твою душу, уничтожают день за днем твою жизнь.
После очередного устроенного мною музыкального шоу на сцене я потянула за галстук первого попавшегося на глаза парня и прильнула к его губам. Он был не против такого поворота событий и уже в следующее мгновение углубил наивный поцелуй. Наши языки танцевали свой танец, в котором я ничего не чувствовала. Чувства меня покинули давно, оставив только пустоту, которую я сейчас и пыталась заполнить. Был еще и корень боли, но его я вырубила, полив затем сверху вином. Теперь меня ничто не тревожило и не сводило с ума. В голове не шел фильм из отрывков прошлого, а вместо жутких голосов я слышала, как у людей бьются сердца, у каждого по-своему: у кого-то ускоренно, словно торопилось куда-то, а у кого-то – чуть поспокойнее. Когда я оказалась на коленях у бессмертного, вцепилась пальцами в его рубашку, и пока вампир что-то бормотал, я срывала одну пуговицу за другой. Чувствовала себя голодным зверем. После всего произошедшего здесь, в NEON, этой ночью, ко мне вернулся… голод. Он был словно буря, что ворвалась в комнату и уничтожила пустоту.
«Вы что творите, Каролина?!»
Грубый и осуждающий голос неожиданно врезался в голову и все заглушил. Я даже протрезвела, когда поняла, кому он принадлежал, и резко разорвала поцелуй, перестав помогать бессмертному избавлять меня и себя от одежды. Все вернулось, и никакая музыка и алкоголь не могли предотвратить рвущиеся воспоминания, что вот-вот захватят меня в ловушку. Паника, что я вновь окажусь в лабиринте воспоминаний, захлестнула меня, и я вскочила, зацепив стол. Все вокруг давило и сжимало. Помещение, казалось, начинало сужаться от каждого моего движения. Чем дольше, пошатываясь и пробираясь сквозь толпу, я искала выход, тем больше головокружение усиливалось, а все кругом плыло и становилось все меньше и меньше. В голове постепенно всплывали обрывки из воспоминаний, будто кто-то снова включил фильм, который я раньше поставила на паузу. Я видела то, что заставляла себя забыть: рождение проклятого лабиринта. Рано или поздно мне пришлось бы рассказать об этом все, но только не сейчас. Не сегодня, когда хотелось простого человеческого – пожить нормальной жизнью. Похоже, при рождении мне не дали «нормальную жизнь». Видимо, либо не заслужила, либо эти чертовы боги решили сразу не жалеть меня и не баловать. Усмехнувшись от этой мысли, я схватилась за стену, чтобы не упасть, а затем дернула ручку двери и, наконец, выбралась из душного коридора клуба на улицу.
Хватая жадно свежий воздух, я поплелась куда глядят глаза. Все продолжало плыть, а сердце лишь ускоряло ритм, поэтому вскоре я ничего не слышала, кроме того как сердце пыталось пробить грудную клетку насквозь. Голоса вскоре снова вернулись и устроили в голове свою вечеринку, на которую позвали мое прошлое, но не спросили разрешения, хотела ли я вообще видеть этих гостей. Окровавленные лепестки белых роз сыпались с небес на тела близких и друзей, а стрелки часов шли назад. Эта картина повторялась снова и снова, словно юла, что вертелась и не собиралась останавливаться.
Розы, кровь, розы, кровь… Черная змея, ползущая по трупам и костям в лабиринте.
Увидев ее, я почувствовала адскую боль в сердце. Внутри меня как будто росла проклятая роза, и только сейчас она решила сбросить с себя все свои шипы. Когда в воспоминаниях появился король, которому я протягивала запястье, чтобы он выпил мою кровь, шипение черной змеи усилилось, и в следующее мгновение земля из-под ног ушла. На меня обрушилось что-то тяжелое, положив конец воспоминаниям и галлюцинациям. Что или кто сейчас был здесь, я не могла разглядеть, потому что все плыло до сих пор. Однако чувство, что кто-то пытался задушить меня, не исчезало. Я готова была уже сдаться и вновь оказаться в объятиях смерти, как вдруг что-то вспыхнуло, заставив меня зажмуриться.
Раз.
Два.
Три.
Открыв глаза, я увидела, кто вновь пытался предать меня смерти, и почувствовала, как ярость внутри зажгла пламя и подарила мне новые силы ухватиться за реальность, выныривая из моря прошлого. Я выставила руку вперед, не позволяя чудовищу вонзить свои мерзкие клыки мне в шею, а затем, не знаю, как такое произошло, но я пробралась, как вор, в его сознание и приказала укусить себя за руку и потом вырвать себе еще и сердце. Стеклянные глаза зомби-вампира загорелись багровым огоньком, а затем он встал с меня и, пошатываясь, точно марионетка, выполнил все, как я ему приказала. Я смотрела на это представление, которое сама же и устроила, и никак не могла понять: что, черт возьми, я натворила?! Глядя то на свои трясущиеся руки, то на тело вампира-зомби и его сердце, валяющееся рядом возле мусорного бака, я прокручивала все произошедшее здесь снова и снова. Голова кружилась от бесконечных вопросов и теорий, которые пробуждали страх. Переборов себя, я подошла к телу и присела на корточки, прежде чем дотронуться до вампира. Черные вздутые вены по всему телу вызывали жуть и отвращение не меньше, чем сухая бледная кожа, что начинала отваливаться, превращаясь в пепел, и запах гнили, который пробирался к моим легким и душил меня. Когда я прикоснулась к щеке бывшего теперь уже бессмертного, в голове всплыли отрывки последних воспоминаний. Я увидела, какой была жизнь этого несчастного вампира до того, как он с