– Да, все так и было, – подтвердила я, усмехнувшись.
Надия рассмеялась, и мне почему-то тоже захотелось, но я сдержалась, изобразив непонимающий взгляд.
– Ты в курсе, что стала звездой интернета?
– Интернета? – я приподняла удивленно бровь.
– Кто-то снял на видео, как ты танцевала на столе с бессмертным из известного шоу, и выложил это в Сеть. Так что тебя сейчас многие обсуждают не только потому, что ты убила сына Белинского.
После слов Надии до меня дошло, куда я вляпалась и в какие проблемы втянула короля. Аж неловко как-то стало. Когда бессмертная похлопала меня по плечу, я увидела в ее глазах картину, где Белинский вырвет ей сердце. Я зажмурилась и отступила назад.
– С тобой все хорошо? – обеспокоенно поинтересовалась Надия.
«Нет».
– Да, – кивнула я. – Просто вспомнила, что на меня тоже напал экиммонуд, но, к счастью, укусить не смог. Кстати, – придумала я, на что переключить внимание Надии, – а люди вообще слышат крики и голоса экиммонудов в больнице? И видит ли нас сейчас Влад?
– Нет, люди не слышат экиммонудов, потому что на здание больницы наложена магия Раевской, позволяющая скрыть это все. Никто из смертных не знает о том, что происходит у них под носом, – объяснила Надия, а я вспомнила Елизавету Раевскую, сестру Лили. Оказывается, эти стервы были не только бессмертными, но и ведьмами. Вот почему в лабиринтах призрак Ками обращался в волчонка. Скорее всего, ведьмы могли менять свой облик.
– Насчет Влада – тоже нет, он не видит и не слышит нас, – добавила Надия.
Я снова перевела взгляд на Влада. Освободить его и Софи от тьмы вряд ли получится, потому что вирус практически уже убил их разум, однако… Однако надежда всегда держится до последнего. Вспомнив, что однажды завладела разумом экиммонуда и позже повторила этот трюк в лабиринтах, я стала пробовать пробраться в сознание двоюродного брата. Несколько секунд ничего не происходило. Я словно стучалась в закрытые двери. Так прошло минуты две, и дверь никто так и не открыл, но сдаваться я не собиралась. Прошла еще минута, в коридоре раздались шаги. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться, кто шел. Ауру старшей сестры я чувствовала за несколько сотен метров, а также знала, какие новости она нам несет.
– Анжи умерла.
Я прикрыла глаза и увидела, как в лабиринте несколько роз стали полностью белыми, а на шахматной доске одна из белых пешек исчезла, превратившись в туман.
«С освобождением, сестренка. Я горжусь тобой. Ты победила свою тьму и отпустила прошлое», – мысленно проговорила я, и по моей щеке потекла кровавая слезинка, которую я тут же вытерла. Мне оставалось лишь горько улыбаться.
Ночь VВсадники правосудия
POV: Король
Голоса прошлого атаковали меня, когда лифт закрылся и я остался наедине со своими кошмарами. Кровь… Тьма посылала мне воспоминания, где кровь людей и бессмертных лилась рекой по темным улочкам Бен-Йорка, по мраморному полу замка, по ступенькам, по земле. Сжав сильнее трость, я зажмурился и в следующее мгновение увидел лабиринт и черных змей, что безостановочно ползали по костям и трупам тех, кого я лишил когда-то жизни.
Жуткий холод пробрался внутрь и кольнул мое сердце, а тьма подняла тем временем из могил другие воспоминания: те, в которых мелькала теплая улыбка Каролины, ее хмурый и задумчивый взгляд. Тьма оказалась беспощаднее, чем я думал, показав дальше обрывок из прошлого, где я вонзил клыки в шею незнакомой девушке, но через пару мгновений на ее месте оказалась Каролина, смотревшая на меня взглядом, в котором одновременно застыли ужас и страх. Мгновенно я вместе с королевой очутился вновь в лабиринте. По ее телу ползали черные змеи, а с моих голых рук капала кровь. По каменным стенам плелись алые розы и плясали тени, голоса хором нашептывали снова попробовать кровь королевы, чудовище внутри меня уже выпустило острые, как лезвия, клыки, предвкушение подталкивало к безумию. Я чувствовал, как вирус постепенно приближался к моему разуму, но продолжал отрицать это. Отрицать то, кем становился, погружаясь в болото кошмаров и тьмы.
Я падал, тонул, задыхался, но рано или поздно всегда находил спасительную соломинку, за которую можно было зацепиться и временно разорвать связь с прошлым и тьмой. Раньше это был голос Надии, а сейчас я начал цепляться и за голос той, которая и создала мне все эти проблемы и кошмары. Не знаю почему, но, хватаясь за хорошие, наполненные светом и теплом воспоминания из детства, в которых присутствовала Каролина, заглушить голоса и выбраться из болота тьмы мне было проще. Так, найдя момент в последнем ящике подсознания, где королева моих кошмаров сидела в библиотеке и пыталась доказать мне, что никакой магии любви не существует, я разорвал связь с тьмой и открыл глаза. С облегчением выдохнул и вышел из лифта.
Свет в коридоре пару раз мигнул, когда я прошел мимо нескольких камер-палат с зараженными, что находились здесь для экспериментов и изучения. Чем дальше я шел, тем сильнее чувствовал невыносимую боль в висках. Я словно попал в ад и плавился там под наблюдением дьявола, сидящего на троне и наслаждавшегося моими мучениями.
Остановившись на минуту посредине коридора, я перевел взгляд на стеклянную раму, за которой обитали теперь Влад и его девушка. Эти двое ни на миг не разлучались с тех пор, как я провел допрос с ними и отправил Софи сюда под наблюдение бессмертных врачей и профессора Данилова. Когда по результатам анализов стало ясно, что Софи не спасти, Влад отказался в это верить и начал обвинять всех врачей в том, что никто из них до сих пор не создал лекарства от вируса, поэтому в городе продолжались смерти и хаос. В тот же вечер двоюродный брат Каролины заявил, что не отойдет ни на шаг больше от Софи, и ему плевать, насколько она для него опасна. Глядя на то, как он отчаянно борется за жизнь своей девушки, профессор Данилов предложил провести эксперимент. Как я понял, что-то пошло не так, когда во время эксперимента Влад попытался пробраться в сознание Софи. По словам профессора и рассказам Ала, глаза Софи потемнели, когда Влад вошел в камеру и приблизился к бессмертной, думая, что на близком расстоянии получится достучаться до ее разума, однако все вышло наоборот – Софи добралась до разума Влада и затем укусила его, а тот не пытался ее остановить.
Я горестно усмехнулся, наблюдая за тем, как сейчас Влад теряет рассудок, но продолжает с нежностью смотреть на Софи. Их привязанность друг к другу, их любовь все больше напоминали мне яд.
Оставив этих двоих доживать последние оставшиеся им дни, я отправился по коридору дальше. Боль в висках утихла. Пройдя еще несколько стеклянных рам, повернул налево и вскоре добрался наконец до черной двери с серой табличкой. Без стука вошел в кабинет профессора Данилова. Увидев меня, бессмертный тут же вылез из горы бумаг и, сняв очки, положил их на стол. Несмотря на усталость, он нашел в себе силы поприветствовать меня улыбкой и поинтересоваться, как обстоят дела с моим здоровьем.
– Все не так хорошо, как хотелось бы, – честно признался я и подошел к темному шкафу, слева от которого стояла кушетка.
Я оставил трость и пробежался взглядом по карточкам зараженных пациентов. Найдя среди них имя бывшей охотницы, потянулся, но взять не успел – за спиной раздался вопрос Алексея:
– Тебя стало тянуть к крови вампиров или к какой-то определенной бессмертной особе и ее крови?
Я помедлил, задумавшись над вопросом, но отвечать не стал, а постарался уничтожить все навязчивые мысли о крови Каролины и взял карточку Дианы. Развернувшись к Алексею, открыл ее и долистал до страницы, где были написаны все симптомы проявления вируса лично у Дианы. Хотелось убедиться, что нас троих – меня, Белинского и охотницу – укусил один и тот же экиммонуд, ведь если эта теория подтвердится, станет понятно, почему глава мафии тоже заражен и видел галлюцинации с видениями.
Так оно и вышло. Пробежавшись по записям, сделанным Даниловым во время допроса Тимофея, которому пришлось убить охотницу, я подтвердил все свои теории и догадки. Подойдя, прихрамывая, к бессмертному, я бросил карточку ему на стол и указал пальцем на слово «симптомы».
– Меня, Белинского и Диану укусил один и тот же экиммонуд, – холодно проговорил я и добавил: – И да, сейчас, пока спускался к тебе на лифте, увидел воспоминания и галлюцинации, в которых присутствовала кровь тех, кого я давно убил. На их месте стала появляться та, к крови которой меня теперь начало тянуть.
– И кто же эта бессмертная? – уточнил зачем-то Данилов.
«Не поверишь, но это королева бессмертных».
– Моя сестра, – процедил я, сжав челюсть.
Алексей откинулся на кожаную спинку кресла и оглядел меня сочувственным взглядом. Тяжело выдохнув, он разорвал напряженную:
– Насколько я знаю, вампиров не может тянуть к крови кого-то из своих родственников. Я провел тысячи исследований и экспериментов с этими тварями, и пока на моей практике ни один экиммонуд не убивал кого-то из родных. В основном всех тянуло к крови тех, кого в прошлом они ненавидели и желали зла, жаждали отомстить тем, кто лишил их жизни.
– Сестра фактически не родная мне. – Я подбирал слова так, чтобы дать понять Данилову, что мы с Карой и не были родственниками, а потом вспомнил, что мог внушить бессмертному забыть то, что посчитаю нужным. – В общем, в связи с некоторыми обстоятельствами, из-за некоторых решений Совета ей приходится быть моей «сестрой», – я показал пальцами кавычки, выделив последнее слово. – На самом деле Каролина д’Эсте – королева бессмертных, которая и создала те лабиринты.
– О-о, вон оно даже что, – протянул Данилов и почесал переносицу, вставая с кресла. – Тогда я не могу здесь ничего сказать, кроме того, что у тебя началась вторая стадия.
Эти новости меня не обрадовали. Стать сейчас зомби я хотел меньше всего.
– И сколько мне осталось? – хладнокровно поинтересовался я, но внутри все горело. Горело от разочарования.