ла все в том же клубе NEON и сидела за барной стойкой, а все вокруг пялились на нас, как на каких-то знаменитостей. От такого количества внимания я почувствовала себя неловко. Когда его величество отпустил мое запястье, я взяла бутылку, из которой бармен недавно наливал вино, и приготовилась выпить, но король забрал ее и поставил подальше от меня.
– На сегодня с вас достаточно, – проговорил он, и я услышала в его голосе злость и угрозу.
Кажется, дома «брат» оторвет мне голову, ведь по его взгляду я поняла, что успела еще что-то в клубе натворить, но не помнила этого. Когда король взял меня под руку, помогая встать, я подмигнула бармену и послала ему воздушный поцелуй.
– Надеюсь, еще встретимся, красавчик. У вас здесь очень вкусное вино. Расслабляет и уносит туда, где нет проблем.
Перед выходом из клуба нас остановила незнакомая мне бессмертная. В ее глазах, напоминающих янтарь, горел огонь радости. Она будто впервые в жизни встретила своего кумира.
– Можно ваш автограф? – восторженно спросила она.
Король бросил недоуменный взгляд на меня, а затем на Ала, как будто спрашивая у него, мол, что я успела новое натворить или во что всех втянуть. Я же немедля кивнула и поинтересовалась, где оставить автограф. Бессмертная растерялась, когда ручку у себя в маленькой сумочке нашла, а блокнот или хоть клочок бумаги – нет. Пока она расстроенно смотрела на меня, я взяла ручку и с улыбкой оставила подпись, которую еще и только что придумала, у нее на груди. Почувствовав, как тем самым сделала бессмертную счастливой, на миг я увидела, что в лабиринте одной белой розой стало больше, и даже загордилась собой. Оказывается, некоторых очень просто было освободить от тьмы, но жаль, что таких бессмертных мало.
Когда мы все, включая и короля с Ангелиной, оказались на улице, я зацепилась взглядом за то место, где в прошлый раз на меня напал экиммонуд. Воспоминания так неожиданно разблокировались, что пришлось аж протрезветь. Пока Ал усаживал Надию с Мией в машину, а король о чем-то разговаривал с Ангелиной, я подошла к месту, где меня чуть не укусил экиммонуд.
Это было так давно, но по воспоминаниям, которые проносились, словно старый фильм, казалось, будто все произошло вчера. Экиммонуды, прошлое, тьма, лабиринт, души, розы, игра, у которой не было конца, – все это промелькнуло сейчас в голове, вызывая у меня ненависть к самой себе. Я упала на колени и ударила кулаком по мокрому асфальту. Злость на саму себя разрывала меня на части, душила, словно змея, что обвила шею, а голос в голове тем временем насмехался надо мной. Над той, у которой был гениальный план, как спасти всех и освободить от тьмы и прошлого, но его уничтожили. Я почувствовала себя внезапно ужасным автором, который предал своих читателей, не справился со своей задачей, испортил финал сюжета.
Закрыв глаза, я позволила себе заплакать. По лицу потекли слезы, и я представила, как вот-вот шагну в пропасть, в объятия тьмы, но вдруг ощутила, как кто-то прикоснулся ко мне, вытирая мои слезы, и открыла глаза. Передо мной сидел он – король. Дьявол. Чудовище. Моя тень и ошибка. Тот, кого, как мне казалось, я спасла от смерти и подарила ему новую жизнь, но на самом деле столкнула его в пропасть, из которой он выбирался сам, пока я убегала и пряталась от прошлого и последствий. И сейчас было так странно встретиться с его взглядом, в котором не отражалась ни ненависть ко мне, ни ярость, ни обида, а лишь… понимание?
– Я снова подвела вас, да? – произнесла я, выдавив усмешку. – Я ужасная сестра и королева.
Когда очередная слеза скатилась, оставляя после себя кровавую дорожку, король вытер ее большим пальцем, но не отвел от меня взгляд.
– Ты единственная, кто достойна быть королевой и спасти нас всех от тьмы.
Каждый раз, когда Александр переходил на «ты», его слова звучали по-другому. Я будто разговаривала не с королем или дьяволом, а с тем самым Алексом, которого мне так не хватало, особенно сейчас, в тот момент, когда я проигрывала в собственной игре и была готова отдать шахматную доску богине смерти.
– Борись, Каролина, – продолжил он, заглядывая мне в глаза, словно пытался таким образом поделиться со мной силой. – Не позволяй богине смерти завершить игру за тебя. Проведи нас всех по лабиринтам правосудия и затем уничтожь его так, как считаешь нужным.
– А как же твои планы? – спросила я, прищурившись.
Король улыбнулся уголком губ.
– Постараюсь их завершить, пока ты будешь обрывать у всех связь с лабиринтом.
Похлопав меня по плечу, он встал, сзади него засигналил автомобиль. Король протянул руку, и я ее приняла, поднимаясь с асфальта. Вернувшись к машине, я узнала, что Мию забрал и отвез домой Тимофей, а меня, Надию, Ангелину и Ала собирался отвезти его величество. Старшая сестра смотрела что-то в телефоне, Надия спала, положив голову мне на плечо, Ал что-то рассказывал королю, за окном проносились здания и небоскребы, а я перебирала новые варианты, как можно было освободить всех от тьмы так, чтобы и не ждать каждый раз встречи с ними, и чтобы Мара не смогла понять, что я делаю и как. После того как король проехал мимо памятника королеве Иоланде, я вспомнила, как, а вернее, каким образом я собралась ответить на вопросы старшей сестры. Переведя на нее взгляд, я мысленно сделала глубокий вдох и выдох, а затем закрыла глаза, создавая контакт с Ангелиной и подстраивая так, чтобы она заснула.
Мы с сестрой перенеслись в прошлое: родной сад и круглая беседка, по которой плелись алые розы, – то место, где обычно мы с сестрами секретничали и обсуждали сплетни. Пока Ангелина оглядывалась и пыталась понять, что происходит, я молча села за стол и налила чай себе и ей.
– Садись и задавай свои вопросы, пока время не вышло, – указала взглядом на свободный стул напротив.
– Я не загадывала встретиться с тобой здесь, – с отвращением глядя на меня, бросила Ангелина, скрестив руки на груди.
– Зато я загадывала, – ухмыльнулась я и повторила ее жест, откинувшись на мягкую спинку стула.
Дождавшись, когда наконец старшая сестра неохотно сядет за стол, я помолилась всем выдуманным и нет богам, чтобы нам хватило времени поговорить и навсегда отпустить все обиды и ссоры. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, как на незнакомцев, которые в прошлом были близки, а в настоящем – чужими. В беседку залетела бабочка и села на одну из роз. Поняв, что сестра так и будет тянуть напряженную паузу, я решила объясниться первой.
– Слушай, я понимаю, что ты ненавидишь меня за то, что произошло в ту ночь, но…
– Если этот сон послал мне дьявол, то даже не знаю, чем я его так обидела, – перебила меня Ангелина, со скучающим видом рисуя ногтем невидимые узоры на столе.
Старшая сестра сейчас играла на моих нервах. Дыши, Кара. Сама же захотела поговорить с ней. Я сделала глубокий вдох и выдох, а затем, поймав взгляд Ангелины, собрала все свои силы и разнообразила наш сон – вместо сада с высокими красивыми деревьями, в котором цвело множество кустов белых и алых роз, вокруг нашей беседки начали проноситься воспоминания. Кадр сменялся за кадром, показывая все моменты, что я видела в снах, когда играла с Лили в дочки-матери. Наблюдая за реакцией сестры, я довольно улыбнулась и через пару мгновений остановила воспоминание, где Ангелина, подбежав к фонтану, куда только что рухнул мужчина, упала на колени. Сестра, сдерживая боль внутри, на секунду прикрыла глаза, прикусила нижнюю губу и перевела на меня взгляд, в то время как я перемотала воспоминания чуть назад и остановила на моменте, где ее бывший возлюбленный, пока все танцевали вальс в величественном зале, подсыпал яд в бокал.
– Если бы не мое вмешательство в ту ночь, твой любимый подставил бы тебя, – проговорила я и сделала глоток чая. – Тебя бы обвинили, что ты связалась с дьяволом и темными силами, а тот, кто, как ты надеялась, должен будет защитить свою любовь, отдал бы на самом деле приказ отрубить тебе голову, – закончила я, поставив чашку чая на стол.
Ангелина замотала головой, не веря этой правде. Я прекрасно понимала чувства сестры и боль, с которой она жила сотни лет после случившегося той ночью в лабиринте белых роз. Она думала, что спасает Анжи от преступления, но на самом деле это я спасла сестер от смерти и подозрения в убийстве, подстроив потом событие в истории так, что в итоге все это оказалось самоубийством. Несмотря на то что после этого Ангелина приняла темную сторону и отказалась от своей семьи и человечности, я успокаивала себя мыслью, что не дала Маре отобрать у меня сестру. И пусть пока для всех в истории я – эгоистичная стерва, монстр, чудовище, но я же и продолжу их спасать и вытаскивать из болота тьмы любой ценой.
Пока Ангелина пыталась смириться и принять правду, я перематывала воспоминания дальше, словно выбирала, какой фильм включить следующим. Чувствуя, как с каждой минутой силы покидают меня, а боль в висках и головокружение усиливаются, я остановила кадр, в котором из-под земли поднимались каменные стены лабиринта.
– Лабиринт я создала не потому, что хотела испортить тебе жизнь, а потому, что заключила сделку с богиней смерти. – Я вновь взглянула на сестру.
Ангелина недоуменно приподняла бровь и перестала смотреть на меня так, будто все, что хотела сейчас сделать, – это воткнуть нож, что лежал рядом с тарелкой, в мое сердце, которое уже и так еле билось. Минуту, ровно минуту сестра думала, как на такое откровение реагировать, и в конце концов до нее дошло, кажется, все. По крайней мере, я надеялась, что не ошиблась, наблюдая за сменой реакций и чувств Ангелины. Задумчиво пересмотрев воспоминание, которое вертелось вокруг нашей беседки, сестра встала и подошла к белой полуколонне, по которой плелись алые розы, а я в этот момент щелкнула пальцем, и воспоминания поменялись, показывая теперь родную уютную спальню, в которой мама читала нам с сестрами сказки перед сном. Почувствовав, что настроение нашего разговора стало теплее, я облегченно улыбнулась, сдерживая адскую давящую боль в висках.