– Все ошибки и безумия, на которые мне пришлось пойти, я совершила ради семьи, – пересилив боль, что грызла мое сердце, произнесла я. – И сейчас расплачиваюсь за все то, что натворила, – добавила, помолчав мгновение.
Когда сестра внезапно развернулась ко мне, по ее щеке скатилась, оставляя после себя кровавую дорожку, слеза. Увидев, сколько боли отражалось в ее глазах и как Ангелина усиленно пыталась все сдержать внутри себя, я встала из-за стола и осторожно подошла к ней.
– Почему? – сорвалось у нее слово, а затем она сделала шаг назад. – Почему все это время ты скрывала от нас всех правду? Почему спряталась от нас на несколько веков? Почему все подстроила так, чтобы мы возненавидели тебя?!
Каждое слово сестры звучало как новый удар. От каждого ее вопроса в сердце кололо, словно в меня вонзалась игла за иглой. Прежде чем дать ответы на ее вопросы, я перелистала воспоминания, остановившись на моменте, где сидела перед богиней смерти и думала, какой пешкой сделать следующий ход на шахматной доске, а вокруг нас клубился черный туман.
– Потому что таковы были условия, на которые я согласилась, лишь бы богиня смерти не оборвала вам всем жизнь, – выдохнула я, словно сбросила с себя груз, с которым шла по раскаленным камням несколько веков. – Я не могла говорить чудовищную правду о том, как появились бессмертные и лабиринт, потому что тогда бы история не прекратила изменяться. Ну и я не хотела также, чтобы богиня знала, кто мне дорог и кого я люблю, ведь тогда она быстренько очистила бы шахматную доску.
Рассказав наконец всю правду старшей сестре, я почувствовала, как между нами разлилось тепло, уничтожая обиды и недопонимания. Ангелина, что до этого молча стояла и пыталась все принять, вдруг грустно улыбнулась и вытерла слезу, а в следующее мгновение я увидела, как ее алая роза в лабиринте покрылась белыми пятнами. Кажется, у меня получилось сделать невозможное – наполовину освободить от тьмы ту, чьи возведенные барьеры, казалось, я не смогу разрушить. Я боялась больше всего, что не смогу раскрыться Ангелине так, как я смогла открыться Анжи. И даже когда старшая сестра вытянула свой мизинец, как бы говоря, что готова простить меня, я не до конца поверила в произошедшее здесь. Лишь когда Ангелина заключила меня в объятия, я убедилась, что все произошло так, как я планировала, и обняла ее в ответ.
– А как ты теперь будешь уничтожать лабиринт, если Александр отправил тебя обратно туда, где нашла Лили? И ты же не умерла, да?
Вопрос сестры меня очень удивил, но ответить на него, к сожалению, я не могла. Вспомнив, что Ангелина говорила в клубе, решила уточнить, прежде чем закончить наш сон:
– Ты всегда чувствовала мое присутствие или это началось после судной ночи?
Ангелина задумалась, рассеянно разглядывая розы. Я терпеливо ждала ее ответа, игнорируя боль, однако когда сестра сорвала цветок, у меня из носа потекла кровь. Черт! Скорее бы сестра дала ответ и не тянула драгоценное время, которое заканчивалось, высасывая из меня последние силы. К счастью, я тут же получила ответ.
– Не знаю почему, но пока в этой жизни цветут розы, я чувствую, что и ты жива, королева лабиринтов. – Сестра, усмехнувшись, положила розу на ограду беседки и обернулась ко мне. – Что с тобой? – обеспокоенно спросила Ангелина, увидев кровь, а затем я завершила наш сон.
Беседка и проносящиеся вокруг воспоминания растворились, превращаясь в черный туман.
Открыв глаза, я увидела, что король как раз остановился возле готического замка, успевшего стать для меня адом. Тут же прикрыла ладонью нос, избегая взгляда Ангелины, которая тоже в этот момент проснулась. Сил внушить всем, что они не видят мою кровь, не было совсем, поэтому пришлось притворяться, что я собиралась чихнуть. И все же мою ложь вскоре разоблачила Надия, обнаружив бордовые пятна у меня на кофте.
– Ты в порядке?
Я собралась ляпнуть очередной бред, но не успела, провалившись во тьму.
Ночь IXНовый план
POV: Королева
Я падала… падала… падала… Чувствовала себя той девочкой, которая побежала за кроликом, а затем провалилась в нору. Тьма все тянула меня и тянула… тянула… тянула. Мысль, что я еще не уничтожила лабиринт и не освободила всех от проклятия, ударила и напомнила, ради чего и кого шла сейчас борьба. Внезапно вспыхнули воспоминания, где король, сидя передо мной, сказал то, что вселило в меня новые силы. То, что напомнило, ради чего стоило продолжать всеми способами сопротивляться Маре и не давать ей вновь перевернуть шахматную доску.
«Борись, Каролина. Не позволяй богине смерти завершить игру за тебя», – эхом пронеслись слова короля.
Слова, за которые я зацепилась, как за спасательный круг, чтобы приплыть наконец к берегу острова Реальность.
Высвободившись из объятий тьмы, я попала в лабиринт, по стенам которого плелись не только алые и белые розы, но и ползали пауки, а на земле валялись кости и черепа. Когда-нибудь это все прекратится… закончится… Когда-нибудь, но не сегодня. Пока я поднималась, надо мной пролетел ворон и сел на расколотый череп. Удивившись, я собралась спросить, как он здесь оказался и что хотел, но голос птицы раздался у меня в голове:
«Я здесь, чтобы помочь вам оборвать связь с лабиринтом и скрыть новый план от Мары».
Если честно, ворон Лили меня пугал и вызывал подозрения. Он мог неожиданно появиться и резко пропасть. Было в этой птице что-то такое, из-за чего я сначала чувствовала, что можно ей довериться и попросить что-то сделать, а теперь меня не покидало ощущение, будто ворона кто-то посылал мне тогда, когда ему нужно. Пытаясь вспомнить, какую историю о себе рассказывал ворон, я задумалась.
– Ты то появляешься, то исчезаешь, – рассуждала я, подходя к птице, – то приносишь новости, то нет. Говоришь, что не помнишь ничего о себе, но при этом с тобой могут разговаривать те, кто знал тебя в прошлом.
Я присела на корточки и заглянула в алые глаза ворона. Несколько секунд ничего не происходило, а затем воспоминания, словно стрела, которую кто-то выпустил из лука, попала прямо в мишень – мне в голову. Увиденное заставило меня отскочить и удариться спиной о стену лабиринта.
– Какого дьявола здесь творится? – прошептала я, отказываясь верить тому, что узнала о вороне.
Я сползла спиной по стене и зажала уши, когда голоса прошлого запели гимн, состоящий из одной фразы на латыни, которая переводилась как «помни о смерти». Правда о вороне, которую я только что узнала, оказалась намного более ядовитой, чем я представляла. Горестно усмехнувшись, я смерила ворона ненавидящим взглядом.
– И ты тоже лжешь мне, – процедила я сквозь зубы. – Тот рассказ о прошлом и душах – наглая ложь, на которую я повелась. Тебя послала Мара, чтобы ты следил за мной тогда, когда она хочет видеть меня, и подталкивал меня к тем поступкам, которые она хочет, чтобы я совершила.
В ярости я подняла какую-то кость и кинула в птицу.
– Ты служишь не мне, а ей! Передай своей хозяйке, что я не собираюсь больше играть по ее правилам! – крикнула я, и ворон исчез.
Оставшись одна в лабиринте, я со всей злости топнула ногой, после чего почувствовала, как кто-то схватил меня за запястье и вытащил из лабиринта. Открыв глаза, я вскочила и чуть не свалилась с кровати, когда увидела, что за зверь сидел рядом со мной. Сглотнув, приготовилась к тому, что сейчас в меня начнут швырять молнии, однако прошла секунда… две… три… но король по-прежнему держал мое запястье, словно боялся, что если сейчас отпустит, то я вновь убегу от него в лабиринт.
– Это какой-то новый способ уничтожить лабиринт? – спросил он, заглядывая мне прямо в душу. – Сегодня умерла твоя сестра, и спустя пару часов ты потащила всех в ночной клуб, заставила играть в какую-то игру с важными словами, начала разговаривать по душам со старшей сестрой во сне, а мне посылать новые галлюцинации, в которых принуждала вырвать тебе сердце, – прошипел король, сжимая сильнее мое запястье и наклоняясь все ближе.
В спальне стало катастрофически не хватать кислорода, когда между нами остался всего какой-то там несчастный миллиметр. Я не понимала, что было сейчас на уме у этого дьявола, но огонь ярости, вспыхнувший в его глазу, мне не нравился. Зловещая тишина, казалось, могла тянуться вечность, если бы я не сжала челюсть и не разорвала ее, вырвав руку из железной хватки короля, который именно в этот момент решил показать свое истинное лицо. Лицо монстра.
– Я не посылала вам никаких галлюцинаций, во-первых, – хладнокровно процедила я, – а во-вторых, то, как я уничтожаю лабиринт, вас не должно волновать. Вы ведь сами сказали мне бороться и не позволять Маре завершить за меня игру.
Король замолчал, а я вообще не понимала, что с ним происходит. Он то пытался вселить в меня надежду и как-то поддержать, чтобы я не сдавалась и продолжала бороться с богиней смерти, то обвинял в каких-то галлюцинациях, о которых я впервые слышала, то добивался правды, но теперь, получив ее, Александр будто стоял на краю пропасти, не подпуская к себе никого. Тут я вдруг вспомнила, как он смотрел на меня в лифте, когда мы застряли в нем, а затем тот момент, где я не смогла найти в лабиринте розы короля, и мне в голову закралась мысль, сеющая во мне страх за здоровье его величества.
Когда он увеличил между нами расстояние и собрался встать с кровати, я не выдержала и схватила его за руку, стянув черную повязку с глаза. Александр не успел отреагировать и предугадать мои действия.
Тем временем я, увидев, что было у него вместо левого глаза, с ужасом замерла. Поняв, что его разоблачили, король бессмертных горько усмехнулся, а затем снял перчатки и расстегнул на несколько пуговиц черную рубашку. Мое сердце, казалось, замедлило ритм, после того как я увидела, сколько жутких черных вен покрывало тело его величества, а там, где должен быть глаз, – была тьма.
Это объяснило многие вещи в поведении Александра, но легче мне не стало. Я еще больше почувствовала себя виноватой перед всеми, а особенно перед королем. Он как-то сказал, что я убила и уничтожила его. И вот сейчас до меня дошло, насколько все плохо и почему нужно поторопиться с уничтожением лабиринта.