– Буду с нетерпением ждать тебя домой, королева моих кошмаров, – произнес он, а затем встал.
Вернувшись к кровати, я залезла на середину и села на колени. Король медлил, и я не понимала почему. Я смотрела, как он добирается до кровати, закатывает рукав рубашки, снимает перчатку с левой руки, и вдруг почувствовала, как он борется сейчас с чудовищем внутри себя, которое жаждет моей крови. Вон оно, значит, что. Вспомнив, как в лифте меня испугал взгляд Александра, когда в его правом глазу внезапно проявилась тьма, я поняла, что он солгал мне тогда. На самом деле короля уже начали преследовать галлюцинации, толкающие на убийства, а жаждал он моей крови, потому что так хотела Мара. Богиня смерти прописала такой сценарий в истории, когда Александра укусил экиммонуд.
– Уничтожение лабиринта требует безумств и рисков. Я создала игру, в которой правило одно: либо уничтожь, либо спаси от тьмы, – произнесла я, горестно усмехнувшись.
Все вокруг в этот момент, казалось, перестало существовать, остались только мы – короли лабиринтов и наша тьма, делающая нас еще сильнее и могущественнее. Выпустив клыки первой, я вонзила их в свое запястье, и спустя мгновение король повторил то же самое. Внутри меня пророс страх, что может что-то пойти не так или вмешается Мара, но я не дала ему пустить корни: тут же вырубила, посадив на это место уверенность и надежду, что все завершится так, как хочу я, а не богиня смерти.
Наши с королем ладони соприкоснулись, я закрыла глаза и погрузилась в лабиринт, по стенам которого ползли, словно змеи, трещины. Тьма, которая продлевала мне жизнь и дарила силы, царила сзади и была будто моими крыльями – тенью, которая могла ранить или лишить сил богиню смерти по моему приказу.
Сжав пальцы в кулак, твердой и уверенной походкой я пошла по лабиринту. Осталось всего пять дверей. Пять душ, которых мне предстояло либо спасти, либо уничтожить. Подойдя к одной из темных дверей, вокруг которой плелись алые розы, я открыла ее и перенеслась на аллею алых роз. Туда, где когда-то в прошлом впервые встретила Мию, а в настоящем она позвала меня сюда, чтобы передать мне информацию о Лили и о себе. Сейчас, во сне, подруга сидела на том же месте, на той же скамейке, как и тогда. Только вместо телефона она держала черную шахматную фигурку. Увидев на скамейке рядом с ней и шахматную доску, я поняла, что богиня смерти все же присутствовала здесь, но теперь, когда тьма короля была со мной, я уже не боялась, что Мара сделает другой ход в истории.
– Ну здравствуй, Мия, – поздоровалась я и села на скамейку, взяв белую пешку.
Подруга, встретившись со мной взглядом, улыбнулась. Как же я скучала по ее лучезарной улыбке, которая согревала душу и в прошлом всегда спасала меня от тьмы. Мия, как и король, любила играть в шахматы, так что я не удивилась и не задавалась вопросом, почему во сне мы с ней сразимся на шахматной доске.
– Пришла меня уничтожить?
– Пришла тебя спасти.
После моего ответа Мия поставила пешку на шахматную доску, и я только сейчас заметила, что белых фигур на ней осталось столько же, сколько и дверей с алыми розами в лабиринте. Какое интересное совпадение. Взглянув на подругу, я послала ей воспоминания, в которых мы смеялись над шутками друг друга, пили чай в беседке, смотрели на ночное небо, усыпанное звездами, бегали вокруг клумбы с розами, делились тайнами и секретами, сидя вдвоем у меня в спальне.
– Ты стала первой, кому я могла довериться и не боялась поделиться своими секретами, – нарушила тишину я, когда завершила фильм из воспоминаний.
– И последней, кого ты предала, – добавила подруга, и в ее глазах сверкнуло алое пламя.
Сердце сжалось от ее слов: я вспомнила, что выбрала сохранить тайну старшей сестры, а не сохранить жизнь Мии.
– Надия была дочерью не Александра, а моего… отца, – последнее слово я выговорила с трудом. – После смерти матери он стал чудовищем, безумцем. Наша жизнь превратилась в ад, но мне приходилось это скрывать.
Боль в глазах подруги сменилась удивлением. Она явно не ожидала узнать от меня такую шокирующую правду. Я же, сделав следующий ход на шахматной доске, продолжила рассказывать Мии, почему в ту ночь, когда она пыталась остановить меня от безумия, я все равно не послушала ее.
– Я пыталась предотвратить то, что должно было произойти по сценарию богини смерти.
– Что? – сорвалось с губ подруги, и я грустно улыбнулась.
Вместо объяснений я решила вновь показать ей воспоминания. Разблокировала кадр за кадром, момент за моментом и посылала их в сознание Мии. Остановив тот отрывок, где я играла с богиней смерти в шахматы, тяжело выдохнула и уже вслух дала последний ответ на вопрос подруги:
– Я творила безумства и переворачивала шахматную доску в истории, чтобы спасти вас всех и не дать стать пешками богини смерти. Да, мне приходилось ради этого совершать ошибки, заставлять себя всех ненавидеть, но в конце концов, столкнув вас во тьму, я же из нее вас и вытащу, даже если самой придется умереть. – Сделав ход белой пешкой, добавила: – Надеюсь, я ответила на все твои вопросы, а в моих воспоминаниях ты увидела то, что тебя мучило все это время. Я избегала тебя не потому, что не хотела говорить правду, а потому, что мне нельзя было ее рассказывать, иначе богиня перепишет историю. Чтобы кое-что рассказать и объяснить королю, я, когда писала книгу-откровение, запутывала свои мысли, блокировала сознание и прятала ответы на вопросы в некоторых предложениях. К счастью, Александр догадался, как читать и находить те ответы.
Увидев, как роза подруги стала белой, я с облегчением выдохнула, а в следующий момент заметила морщинки на лице Мии, когда она грустно улыбнулась.
– Знаешь, я теперь даже чувствую перед тобой вину за то, что обвиняла тебя во всех своих кошмарах и не могла понять очевидные вещи.
– Ты не могла их понять, потому что не знала всей правды.
В глазах Мии отразилась благодарность, а после она заключила меня в объятия и прошептала свои последние слова, которые и уничтожили ее тьму:
– Я прощаю тебя и благодарю за то, что ты подарила мне второй шанс на жизнь. Это был мой лучший сон, в котором я получила ответы на все вопросы, что мучили меня веками.
Уложив подругу на скамейку, когда шахматная доска исчезла, я закрыла ей глаза. Подул ветер, срывая с кустов лепестки белых роз. Я побыла здесь еще недолго, как будто и сама пыталась отпустить прошлое, а затем покинула аллею. Оказавшись в лабиринте, я увидела не только новые трещины и белые розы, плетущиеся вокруг двери, но и как с шахматной доски исчезла одна пешка.
Ночь XIIIГолоса прошлого
POV: Король
Я снимал перчатку с левой руки, словно сдирал с себя кожу. Чудовище внутри меня уже готовилось выйти из клетки, а в голове всплывали картины, переносящие меня на берега кровавых рек и показывающие, как я вонзал клыки в шеи тех, кто был мне дорог, и как обрывал им нити жизни. Я медлил, как мог, растягивал момент. Правда, которую я узнал от королевы, уже не душила меня так сильно, как осознание, на что пришлось согласиться ради того, чтобы завершить все безумства, созданные когда-то в игре Каролины с богиней смерти. Королева переворачивала шахматную доску в истории и всегда соглашалась танцевать на лезвии безумия, когда дело касалось спасения душ тех, кто был ей дорог.
Постепенно узнавая, через какой ад она прошла и готова пройти снова, я все сильнее хотел вырвать сердце не ей, а богине смерти. Когда я чувствовал страх королевы, внутри меня все переворачивалось и покрывалось трещинами. То, что я думал, что уничтожил, похоронил навсегда в прошлом, начинало возвращаться, стоило мне только взглянуть в темные глаза королевы моих кошмаров. Пока Каролина переживала, что по плану что-то может пойти не так, я боялся, что моя тьма убьет ее раньше, чем она уничтожит лабиринт. Страх… Какое опасное и ядовитое слово, напоминающее паука, что медленно запутывал тебя в паутине и отключал разум.
По взгляду королевы я понял, что она готова вступить в борьбу хоть с дьяволом, но добьется своего. Безумие, гордость, сила воли, хитрость – у Каролины было все это. Она королева – королева лабиринтов и моих кошмаров, в которые мне предстояло погрузиться, когда я коснусь ее кожи.
– Уничтожение лабиринта требует безумств и рисков. Я создала игру, в которой правило одно: либо уничтожь, либо спаси от тьмы.
Ее усмешка, слетевшая с губ, стала последним, за что я зацепился, перед тем как вонзить клыки в собственное запястье. Страх ненадолго вновь поселился в королеве, но она быстро от него избавилась. Дав себе мысленно клятву, что сделаю все, чтобы моя тьма не убила королеву, сжал ее ладонь. Сначала я как будто вошел в огонь, но затем все погасло, а я погрузился в лабиринт, в котором вместо дверей были гниющие трупы, и по ним ползали черные змеи с пауками. Сжимая трость сильнее, я вступил в борьбу с кошмарами.
«Каролина?» – раздался в голове голос из прошлого, когда я обнаружил среди трупов собственное тело.
Воспоминания, словно молния, вспыхнули в голове и унесли меня в ту проклятую ночь, когда королева обратила меня в чудовище.
Глаза Каролины горели каким-то странным огнем. На миг показалось, что я видел не подругу, а демона, который вселился в нее. Ворвавшись в зал с нечеловеческой скоростью, она мгновенно оказалась рядом и повалила меня на бордовый диван, схватив за шею. Я не успел среагировать и понять, что происходит, как из глаз Каролины вместо слезы капнула кровь. Прогремел гром, и в зал ворвался ветер, открыв окно и разбросав нотные листы, что лежали на рояле.
– Каролина? – единственное слово вырвалось из меня, когда глаза подруги на некоторое время вернули прежний цвет, напоминающий сад в объятиях осени.
С ее губ слетело тихое короткое «прости», наполненное болью, а затем… Затем будто змея обвила мою шею и зашипела в ухо, перед глазами все поплыло и превратилось в черное пятно, в тело когтями вцепился холод и не выпускал меня до тех пор, пока я не почувствовал на языке металлический привкус. Сначала он был мне противен, но чем сильнее запах крови проникал в голову, тем более жадно я глотал напиток, уже казавшийся сладким, и мечтал, чтобы он не заканчивался, не переставал растекаться по всему телу, даря тепло.