Предложение воодушевило людей. Они вновь занялись делом, таскали на мостик ветошь, поливали ее мазутом. Вскоре на капитанском мостике пылал, чадил дымом костер. Его наверняка было видно за несколько миль.
— Вот теперь мы себя обозначили, — радостно произнес Шепелев, усаживаясь к столику. — За это не грех будет и выпить.
Мужчины разлили виски, чокнулись, пригубили. Сазонов вдруг рассмеялся.
— Ты чего?.. — удивился Шепелев, оглядываясь.
— Да вот смотрю я на нас. Сидят три русских мужика в натовских камуфляжах с американскими винтовками на коленях, прямо пиндосы какие-то.
— Ничего смешного я в этом не вижу. — Шепелев пожал плечами. — Удобная и теплая форма, очень по сезону. У меня, кстати, антиамериканских настроений и в помине нет. Запомни, мужиками в России только крепостных называли, а у меня прадедушка — столбовой дворянин.
— И как мне тебя называть после этого? Барин?.. — спросил Сазонов.
В этот момент над головами прорезалось противное гудение, и тут же грохотнула очередь. Начатая бутылка вискаря разлетелась вдребезги. В столе образовались две дымящиеся дырки.
— Что это было? — выкрикнул Сазонов, хватаясь за американскую винтовку.
— Прячься! — завопил аспирант.
Стрекот нарастал. Мужчины бросились за надстройку.
— Вон он! — Шепелев указал на ажурный силуэт беспилотника, выскользнувшего из тумана.
Черный вскинул винтовку и выстрелил. Это не возымело на летательный аппарат никакого действия. Он пролетел мимо, по дороге разразившись очередью. Пули никого, к счастью, не зацепили, поскольку мужчины успели заблаговременно упасть на палубу.
— Где он? — Сазонов приподнял голову.
— Где-то рядом. — Шепелев прислушался к гудению пропеллеров. — С той стороны настройки завис. Ждет, когда мы высунемся.
— Вот мы и обозначили себя костром. — Сазонов вздохнул. — Прилетела эта фиговина, как муха на мед. Плохая была идея.
Гудение стало приближаться. Все засуетились. Людям было непонятно, с какой стороны ожидать нападения. Справа или слева? Звуки расплывались в тумане, были обманчивы.
Сазонов запаниковал и стал взбираться по узенькой лестнице на надстройку. Он уже вскарабкался на самый верх, как внезапно над его головой раздалось гудение, и прямо перед ним завис беспилотник. Бездушная машина покачивалась. Вжикала гидравлика, поворачивая стволы, под которыми были прикреплены обоймы с патронами. Любопытные объективы тщательно изучали Сазонова, вглядываясь ему в лицо. Вспыхнул маленький, но яркий прожектор, осветил подрывника.
Сергей ощущал, что тот человек, который управлял этим аппаратом, был готов выстрелить, но почему-то медлил. Подрывнику казалось, что оператор его узнал, а потому и не спешил открывать огонь. Сергей пробормотал что-то невразумительное и закрыл глаза, целиком отдавая себя в руки судьбы.
Именно поэтому он и не увидел, как слева над крышей на мгновение показался Шепелев, взмахнул над головой веревкой и бросил аркан. Тот упал на стремительно вращающийся центральный винт беспилотника и тут же намотался на лопасти. Машину перевернуло, ударило о крышу, винты заскрежетали. Двигатель смолк.
Грозный беспилотник лежал на крыше надстройки, возле него столпились члены научно-исследовательской группы, которые боязливо присматривались к нему.
— Ловко ты его! — с уважением произнес Черный и глянул на Шепелева.
— Сам не понял, как это получилось. Просто в голову мгновенно пришла идея, как его остановить. А то вижу, Сазонову концы приходят.
— А он не выстрелит? — опасливо проговорил подрывник.
— Сдох окончательно, — поставил диагноз Черный. — Вся гидравлика перебита.
Аспирант присел и стал рассматривать покореженную ажурную машину. Затем он отчего-то изменился в лице.
— Что такое? — Шепелев тронул Черного за плечо.
— На нем написано: «Сделано в РФ», — замогильным голосом произнес аспирант. — Выходит, он ради нас сюда прилетал. А мы его!..
— Погоди-ка!.. — Шепелев нашел логическую нестыковку. — Какого лешего он по нам тогда стрелял?
— А ты чего хотел? Вырядились как пиндосы в натовское. Американские винтовки в руках. Тут сам черт обознается.
Все замолчали. Мужчины теперь смотрели на беспилотник как на мертвого друга. У Сазонова даже рука потянулась, чтобы обнажить голову, но он подавил это желание в зародыше. Над их головами на капитанском мостике чадил, потрескивал костер из мазута и ветоши.
— Да уж, — протяжно произнес Шепелев. — Поспешил я.
— Ничего ты не поспешил, — постарался утешить приятеля аспирант. — Он пристрелил бы Серегу.
— Ничего не пристрелил бы. — Подрывник махнул рукой. — Да, сперва гонялся, убить хотел, а потом узнал.
— Как это узнал? — не понял Черный.
— Ну, так… посмотрел на меня своими камерами и узнал.
Аспирант покрутил головой, переваривая информацию, затем просветлел лицом и заявил:
— Такое вполне может быть. Кто-то же им управлял, на мониторы смотрел. Мог и узнать.
— Ты так думаешь? — спросил Сазонов.
— Это догадка. Будем надеяться, что эта штука успела передать наши координаты.
Догадка стала реальностью. Через два часа к плавучей тюрьме подошла моторная яхта. Нагибин пригласил ученых перейти на ее борт. Они на руках перенесли туда покореженный беспилотник.
Федор Ильич внимательно выслушал все, что они ему сообщили о нападении на Лазаревскую, о злоключениях на дрейфующем судне. Особо его заинтересовало сообщение о предательстве Михаила Павловича Давыдовского и Марины Островцовой. Он даже переспросил, уверены ли члены группы в том, что именно так обстояло дело.
Получив утвердительный ответ, контр-адмирал не стал развивать тему. Нагибин лишь пообещал, что вскоре доставит ученых и спасенное оборудование на ближайшую российскую антарктическую станцию. Изыскания углеводородов будут продолжены.
Когда же встал вопрос о новом руководителе научно-исследовательской группы, Федор Ильич ответил, что это не в его компетенции.
Самоходная подводная платформа медленно вплыла в тоннель, вырубленный в скалах. На этот раз мобильная группа Саблина вооружилась основательно — помог Нагибин. Виталий сидел, сжимая рычаг управления, рядом с ним пристроилась Катя. Зиганиди расположился на кормовой платформе, к которой был принайтован брезентовыми ремнями герметический ящик с оружием. Прожекторы раздвигали темноту впереди по курсу.
Платформа всплыла в пещере. Мощные фары осветили гитлеровскую субмарину, стоящую на приколе. Боевые пловцы сняли маски.
— Ух ты! — вырвалось у Николая.
— Ты до сих пор нам не верил? — спросил каплей, подгоняя платформу к настилу.
На этот раз поднимать ее пловцы не стали, просто привязали к стойке. Катя и Виталий подняли герметический контейнер на помост, отбросили крышку, разобрали оружие. Водолазное снаряжение они сложили под стену, замаскировали старым истлевшим брезентом.
— Ничему здесь не удивляйся, — посоветовал Саблин Николаю. — Действовать будем напористо и решительно.
— А как же иначе? — Зиганиди пожал плечами.
— Много на себя не бери. У тебя только полторы руки.
Виталий повернул ручку рубильника. Под сводами пещеры вспыхнули лампы.
— Нам сюда. — Каплей указал на металлическую дверь, перед которой лежал опрокинутый сварочный агрегат.
— Настоящая машина времени, — прошептал Николай, вглядываясь в глубину коридора.
— Мы бы и в кабинеты по дороге заглянули, но на это нет времени, — сказал Саблин и зашагал по гулкому тоннелю.
Следом за ним шла Сабурова, замыкающим — Зиганиди. Оружие они держали наготове. Патроны досланы в патронники, предохранители сняты. Николай заглянул в приоткрытую дверь, едва сдержался, чтобы не перекреститься, и стал нагонять товарищей, ушедших вперед.
Виталий дошел до поворота, остановился и поднял руку, чтобы замерли и его подчиненные. Ждать пришлось недолго. Все повторилось. Мигнул и погас свет. Защелкало, зашипело в динамиках над головами, а затем грянул военный марш. Музыка была, правда, другой, но это ничего не меняло.
— Ждем, — тихо произнес Виталий. — Действуем по плану.
Из темноты донеслись шаги. Из динамиков послышались истерические немецкие команды. Грохотнули автоматы. Трассеры осветили коридор. Боевые пловцы залегли и открыли ответный огонь.
— А теперь отходим, — шепнул Саблин. — И побольше шума!
Зиганиди с Катей сделали несколько выстрелов и отбежали. Виталий остался на месте и затаился. Он боялся, что противник раскусит его план, но тот все же сработал. Стрелки решили, что противник отступил, и двинулись вперед, ведя огонь одиночными. Саблин вжал голову в плечи. Пули рикошетили от каменных стен, визжали. Одна из них вполне могла зацепить его.
«Пора», — решил Саблин, одну за другой бросил за поворот две светошумовые гранаты, плотно зажмурился и зажал уши руками.
Полыхнула ослепительная вспышка, звуковая волна пронеслась коридором. За поворотом послышались стоны. Саблин включил фонарь и бросился вперед, за ним спешили Катя с Николаем. На каменном полу катались двое оглушенных мужчин в форме вермахта. Зиганиди быстро подхватил автоматы, выпавшие из их рук.
Мужчин поставили к стене. Виталий посветил им в лица фонарем. К своему удивлению, он узнал аргентинцев.
— Педро и Гомес, Гомес и Педро, — проговорил капитан-лейтенант с грозной интонацией. — Так вот какие нацисты здесь обитают!.. Где Давыдовский и его женщина?! — после паузы выкрикнул он.
Но оглушенные аргентинцы еще не пришли в себя. Они даже не слышали вопроса, невидящими глазами пялились на слепящие фонари и просили их не убивать.
Саблин выругался и приказал:
— Ведите их в какой-нибудь кабинет. Тут их немало.
Катя с Зиганиди погнали пред собой Педро и Гомеса, втолкнули в незапертую дверь. Саблин повернул выключатель на стене. Под потолком неярко загорелась старомодная люстра с матовым плафоном. Обстановка была довольно богатой: стол для совещаний, стулья, обтянутые бархатом, кожаный диван с высокой спинкой. Аргентинцев усадили на него, чтобы они пришли в себя. Наконец Педро потряс головой и уставился на Саблина так, будто впервые видел его в жизни.