– То добре. А ты Никола с чем? – обратился я к сыну престарелого ветерана.
– Так, это – тати идуть, – начал мяться подручный. – Напали на обозников ад Унжи, что шли торговать с нами. Вот спасся один и сказал.
Очень интересно. К нам направляются какие-то тати, они же нападают на обоз, который какого-то черта к вечеру идет торговать.
– Спасшегося обозника – ко мне! – приказал я Николе.
– Дык ушел вон! – растерянно сказал парень.
– Глядеть, телеги сложить, якоже рядились, луки на поверх дома, – начал раздавать я распоряжения.
Сам же оборудовав место на втором этаже, выбил бычий пузырь из двух оконцев. Не лучшее место для стрельбы, но что имеем, не в полный же рост стоять. После оборудывания места, побежал в спальную горницу – там винтовка и пистолет. Собрав винтовку, я решил ждать на крыше дома, где уже были присмотрены позиции, там же были шкуры, мешки с землей.
Встретить дружков Вышемира, а я уже не сомневался что это он, я намеревался на 700–800 метров. Если они пойдут скученно, то шанс попасть будет. В целом, я был суетлив и не последователен в своих решениях. Перебегал с места на место, обрывочно командовал остальными людьми. Поставил пятерых холопов с копьями у двери, но Далебор отправил их прятаться, при этом постарался выставить, что это мое было решение.
А потом время стало физически ощущаемым. Казалось, оно стало тягучим, наполнилось тяжестью. Каждая минута растягивалась в час. Воздух вокруг электризовался, адреналин бурлил. Так может и откат прийти до начала столкновения.
– А если все надуманно и ничего не будет? – задавал я себе вопросы.
– Будет, отправка аж два десятка ратников от Войсила – это уже анализ информации, которой я не владею, – пытался как-то размышлять я.
Как не всматривался вдаль, пропустил подбежавшего прямо к забору человека. Увидел, как тот устремился назад и быстрый выстрел из винтовки прошелся мимо, даже не напугав убегающего. Последовал выкрик, и стала подыматься веревка, на конце которой были крюки. Именно их беглец и зацепил на забор. Забор резко дернулся и с огромным грохотом рухнула секция, давая возможности нападающим пройти во двор усадьбы.
Первый выстрел стрелы, ушедшей в сторону нападающих, произошел из места, где должна быть позиция Божаны. Вот тебе и женщина! Стрела попала в грудь бежавшему первым разбойнику. Остальные укрылись. Неожиданная готовность одного, или больше, защитников рушила ожидания нападающих. Отличный рассчет на внезапность. И ведь получилось бы, не зная о нападении именно сейчас. Еще раз проговорил в голове: «Нельзя недооценивать местных людей!»
– Что попрятались? Кто там будет-то? Спужалися аки трусы волка? Давай, вперед, скарб великий там, – кричал, спрятавшийся за большой доской «смельчак» из числа нападающих.
Я прицелился – расстояние было уже небольшим. Я-то думал, что на пределе стрелять буду, а здесь метров 70. Так, прицел на эту доску, небольшое упреждение, взять на палец ниже, вдох, выдох, вдох зафиксировать винтовку, плавно спустить курок.
Бах! Есть! Доска разлетелась, «крикун» вывалился из-за укрытия.
– Всем стоять, – крикнул я, в надежде на то, что лишившись предводителя остальные отойдут.
Две стрелы устремились на мой голос. Я не увидел, но почувствовал, откуда стреляли и даже понял, что одна стрела точно попадет в меня. В районе правой груди почувствовался чуствительный удар и меня пошатнуло, пришлось упасть на свою снайперскую позицию. Да, знали бы местные, какой у меня доспех из сплавов на основе титана и с минимальным количеством металла, что ни одно оружия этого времени не сможет серьезно мне навредить. Однако, боль была и синяк будет серьезный.
Пока я размышлял над своей судьбинушкой – события продолжались. Толпа разбойников начала втекать во двор. Мало кто из разбойников в адреналиновом всплеске поняли, почему во дворе такая безхозяйственность – перевернутые телеги, мешки чем-то набитые.
Нас было восемь, нападающих было больше трех десятков. Выглядывая из-за своего укрытия, я заметил, у большей половины нападающих берестяные маски на лицах. Логично, что они скрывают лица по причине узнаваемости, что еще раз говорит в пользу теории нападения соседа.
Но где же Гаврила и Филип?
По договоренности после того, как нападающие войдут во двор, я должен был дать отмашку на стрельбу, но замешкался.
– Бей нехристей, – прокричал я, наконец, и, встав на колено, начал стрелять из винтовки по множественным целям. Наконец, взял свою жатву. Второй выстрел и вижу, как разрывается голова у одного из разбойников, третий выстрел – мимо, еще выстрел и один валится с рваной раной в ноге. Перехват пистолета, винтовку в сторону. Глушитель не закручиваю – выстрел и еще один, нападающий падает на землю. Целюсь только в корпус, с моим навыком стрельбы, стрелять в другие части тела бессмысленно.
Я не видел всей картины боя, как другие защитники стреляют, увлекся. И понял ошибку только, когда одна из стрел ударила в шлем и по касательной ушла дальше. Беспечность и, если бы не доспех, уже был бы мертв. Картина же была ужасной – крики, вопли, несколько человек уже почти прорвались в дом, с остервенением ломая топорами дверь.
Нырок в специально разломанную часть крыши дома. Это был запланированный отход, но по ощущениям слегка запоздалый. Бегу через коридор в дальнюю комнату, откуда должна была стрелять Божана. Ее сохранить – она главная ценность! В левой руке пистолет, в правую саблю – не самый лучший вариант в узких помещениях, но что имеем. Дверь с ноги – стрела в районе груди, успеваю отклонить.
– Жива! – прошептал я. Передо мной стояла валькирия с отброшенным луком и кинжалом в руке.
– Я стрелу пустила у тя? – испуганно сказала Божана и подбежала ко мне.
Обняться не получилось – в доме послышался лязг железа и крики.
– Прячься в сундук, – прокричал я, но когда девушка не поняла, что я хочу я практически силой ее запихнул. – Ты гожа, токмо дале мужи на мечах ратятся.
Прибежав к лестнице, я увидел, что, сомкнув щиты Далебор, Никола и еще один ветеран, противостоят напору из полутора десятка разбойников.
– Всем стоять! – крикнул я. – Вы пришли за мной, так возьмите меня, а коли честь городской стражи еще в вас, так по одному выходите со мной ратиться. Што ж ты Вышемир аки скоморох с личиной вельзивуловой ходишь, открой лик свой.
Вышла пауза. Те разбойники, что выглядели побогаче других, стали переминаться с ноги на ногу.
– Ну, што притихли, – расталкивая заслон из защитников дома, я вышел к нападающим. – Ну!
Из толпы вышел один разбойник, одетый в богатый составной доспех, что был доступен далеко не каждому десятнику. Он снял маску и за своей спиной я услышал голос Далебора.
– Вышемир! – негромко сказал ветеран.
– Ну так то лепо! Чего треба? Чего аки тать в дом пришел, земли наши на одной межи, табе земли наши потребны? – обратился я к соседу.
– То мои земли, я з Борояром рядился. Божана и земли яе мои, – прошипел Вышебор.
– А давай так, коли адолеешь, забирай земли мои, но Божана не пойдет за тебя, за то коня свого дам, – предложил я поединок.
Вышла пауза, в ходе которой Вышемир советовался с кем-то, поглядывал на меня. Видно спрашивал, какой я воин. Но ничего ему путного сказать не могли.
– Добро, але я десятник, а ты и не новик, но слово дадено. Во двор! – сказал Вышемир толи мне, толи своим ватажникам.
– Тихон, дверь держать, где остатние? – обратился я своим соратникам.
Не дождавшись ответа, я поспешил на улицу. Задержка могла бы вызвать презрение. Донесшиеся звуки во дворе говорили о том, что защитники дома еще продолжают отстреливаться, устроив снайперскую дуэль. Наш выход прекратил крики и выстрелы.
Больше ничего не говоря, мы стали друг напротив друга.
Я успел подумать, что вот она – междоусобица – два боярина за землю воюют. Все еще не воспринимая происходящее как реальность, страха не ощущал. А вот азарт был.
Я поднял валяющийся щит одного из нападающих, а пистолет вложил в кобуру. Мой противник пошел кругом по часовой стрелке, я же повторил его маневр, но уже в другую сторону. Мы смотрели друг на друга, вычисляя каждый шаг и ожидая атаки. Разделяющие нас три метра могли сократиться двумя выпадами.
Сделав три круга, я стал терять терпение, но начинать схватку самому не хотелось. Если Вышемир не атакует, то его сюрприз именно в защите. Но похулиганить можно. Я дернулся, иммитируя атаку и мой соперник отшатнулся на шаг, чуть не запутавшись в своих же ногах. Я не ожидал такой реакции и решил развивать успех. Практически на инстинктах я пошел в атаку, в тот момент, как противник все же устоял и начал вновь концентрировать внимание. Прыжок влево, прыжок вправо, расстояние сократилось до полутора метра – клинок направляю в лицо сопернику. Вышемир скрывает голову за щитом, приподнимая его выше необходимого. Резко приседаю и бью по лодыжке правой ноги краем своего щита и отскакиваю, что спасает меня от сильного рубящего удара сверху.
Отскочив, я закрылся щитом и выставил свою саблю Я ждал атаки от Вышемира, но ее не последовало. Мой соперник кричал от боли и не мог сделать шаг. Удар щитом по ладыжке или голени, если эта часть не была защищена – кость ломалась без особых проблем.
Играть в благородство я не стал. Противник, лишенный маневра – легкая добыча. Я подскочил и нанес удар в голову – противник выставил свой меч, но не смог его отвести и удар, и он добрался-таки до шлема. Не столько осознавая, сколько чувствовав, растерянность Вышемира, я нанес сильный удар под колено левой ноги и несостоявшийся муж моей Божаны, начал заваливаться на бок, теряя последнюю надежную опору. Точечный удар в горло закончил жизнь десятника.
– На колени! – заорал я остолбенелым разбойникам.
Они попятились.
– Бросить збрую и на колени! – еще раз прокричал я звериным голосом и пошел на кучкующихся, отбросив щит.
Двое ватажников бросили мечи и стали на колени. Это и прорвало уверенность в себе у остальных. Из собравшихся пятнадцати на ногах остались трое. Один оказался лучником. Я не успел среагировать на выстрел. Когда стрела ударила в грудь и не пробила доспех, а я практически не покачнулся, разбойники впечатлились, как и остальных, двое татей на ногах. Теперь уже все были на коленях.