– Так ясно, што Вышемира подставили мне, да ватажников и татей из городской сотни поприжали, – решил я раскрыть часть своих догадок, чтобы выбить и из тестя долю правды.
– То так, али не так, да все добре здарилось, пошто пришел? – сказал Войсил, показывая, что не горит желанием раскрывать все свои тайны.
– Прими дары, батюшка, – вновь поклонился я. Назвав батюшкой, показал и почтение, и родственные связи, и что готов на подчинение, как сын отцу.
Какие обиды не иметь, но помощь и поддержка нужна очень, а все произошедшее можно было расценить как дар именно мне и я ему должен.
– Во как! – серьезно произнес Глеб Всеславович и посмотрел на реакцию своего друга.
– Благодарствую, – степенно сказал Войсил и принял из моих рук ларец.
Родственник открыл маленький сундучок и рассмотрел несколько предметов.
– Добрый дар! – сказал он.
– Василий Шварнович, я взаправду почитаю тебя и дале добром на твое добром отплачусь. Но есть разговор до тебя, – перевел я разговор из прелюдии ближе к делу.
– Ты Гавриле долю дай! Треба то. С сотником городской стражи ссоры не чини, – проявил свою осведомленность тесть.
– По полгривны йего ратнкам и Гавриле три, то добре? – выложил я заранее продуманные цифры.
– Добре, но и ты ад йего доли не жди, – ответил тесть, давая понять, что и десяток Гаврилы успел поживиться. Я и не удивлен. – Так пошто пришел?
– Глеб Всеславович можа усе слышать? – спросил я и посмотрел на друга тестя.
Оказалось, что можно все говорить, значит, степень доверия большая и информация не требует фильтрации.
И я рассказал. Прежде всего, про ярлык. Но реакции не последовало, пока я не рассказал, что он обозначает. Лица чекистов средневековой Руси побагровели, но они воздержались от комментариев. Я же озвучил свои выводы, что ватажники где-то взяли или шпиона, или важного монгола. Если и монгольского шпиона, то очень высокого ранга. В случае, если было разграблено посольство, то дело крайне важное и монголы не спустят.
В ходе рассказа два товарища постоянно переглядывались, как будто ментально передавали друг другу послания.
– Ватага, што разбили была раней на полдне на межи с половцами и в Рязанское княжество ходили, ужо опосля шли на Городец и сюды, – начал говорить Глеб Всеславович. – У Рязани посекли богатый обоз. Усе узяли, токмо две телеги остались, да злата, што не нашли.
– Булгары рыскали, шукали кого? – выразил свои догадки Войсил. – А шмат злата у сундуках ватажников?
Вот я пытаюсь вообще что-нибудь понять в происходящем, а обо мне знают все.
– Добре, да на дело потребно, – отреагировал я. Свою информацию они получили, пусть и думают.
Но дальнейший вопрос Войсила был неожиданным и ошеломляющим.
– А што Корней Владимирович пойдем гулять з Мтиславами якоже земля сухой буде? Поглядеть на тех татар? – залихватски произнес Глеб Всеславович. – Вон Войсил тысяцки, ему не в досуг, а мы и можам.
– Не можно и вам и мне! – сказал я, с трудом взяв в себя в руки. – Не буде доброй сечи. Князья лаятся будуть и правды и славы не буде.
– Во как! А не отрок – муж, разумее! Да князья слово дали, што придут. Да па-розному идти можна, – усмехнулся Глеб Всеславович.
Вот как я все же прикоснулся к большой истории, о которой в будущем гадают. Василько то не дошел до Калки, явно не спешил влиться в русское воинство. Можно сей факт принять за предательство, да все чин по чину. Вышел, да не успел. Да и князья перед походом уже имели нерешаемые противоречия.
– То апосля, – вклинился в разговор Войсил. – Пошто тысяцки потребен?
Тесть указал на себя, как будто бахвалясь по-молодецки. Вон, какой я молодец, мол, тысяцким стал.
– Так треба торг мне, холопы, артели плотников, да печников. Аще мастера – стеклодувы, коваль па зброи и броням, добры гончар. И скотина потребна – свиньи, кони, коровы да овцы, козы. Аще потребны ратники – я их сам на кошт вазьму, – выдохнул я.
– Супынись, аспид! – с удивлением выкрикнул Войсил. – Ты што умыслил, гуза паленая!
Уже и задницей паленой назвали. Но я и хотел ошеломить, а потом и сами объяснений захотят.
– Чекай, Войсил! Пошто табе усе? – заинтересованно спросил Глеб Всеславович.
И пришлось объяснять.
– Треба расти, торг вести, скарб збирать, да богатеть. Ремесло наладить и Унжа градом станет крепким и великим, – начал я говорить. – Маю семя, што даст урожай больший, на другое лето кармить своих людей и других змогу. Торг вести с булгарами, марийцами, мордвой, веницианцами, половцами. Ковали зброю зробять – половцам потребно буде, я ведаю как. Стекло ведаю, как сладить, а то товар и на оконца и зеркала, што у германской империи брать будуть вельми дорого, специи растить буду. Ведаю, как сладить добре мед и воск. Треба шерсть прясти, ведаю как. Потребны холопы.
– Ведаешь ты! – пробурчал Войсил. – Потребна! Ратников в граде нет! Мне у лета сотню отсылать потребно, на то також гривны потребны. А гривен мало, али ты дашь?
– Коли под маю руку ратников дашь, то я и кормить буду и зброю дам, – сказал я, стараясь произнести слова без излишних эмоций, которые могли быть расценены как мальчишеская блаж.
– Табе? А ты десятник умелы, али сотник мудры? Людей табе? Ты и не новик, а ужо людей! – помотав головой в осуждающей манере, сказал Войсил.
– Так дай мне тры, чатыры мужей мудрых, да на земле моей есть калеки, бывшие ратниками, наставниками станут. А набрать отроков 15–17 летов и научать их, у меня на земле. Лето, два и будут ратники и науку, што я ведаю ад китайцев, монголов, аланов, особливо от венецианцев, дам отрокам, – выупалил я на одном дыхании.
Дальше я начал озвучивать свой бизнес план. Трехполье, которое становилось главным условием будущего хозяйства, вызвало много вопросов, ответы на которые не всегда находили отклик и удовлетворение у экзаменаторов. И Глеб, и Войсил знали понятие «пар», но использовали его крайне редко, в этих местах все еще преобладало подсечно-огневое хозяйство. Однако, земли было расчищено достаточно много в отношении количества проживающих людей. И, как оказалось, мои угодья, особенно полученные от Вышемира, были в этом отношении передовыми.
Использование новых культур вообще вызвало скепсис у слушателей, но рассказы о сказочных странах нивелировало полное отрицание. Рассказал и о животноводстве, что так же базировалось на новых культурах. Та же кукуруза хорошо должна была идти в дополнение к сену для скота. Ожидаемые урожаи вызвали ухмылки. Пришлось даже заключать пари, что сам 10 самое малое, что мне удастся достигнуть. То есть с пуда зерна я получу десять пудов.
Урожайности то в эти годы очень редко превышала сам 3, поэтому ожидаемые мной урожаи могли чуть ли не возвысить хозяина тех полей, где так родит. Тот же Великий Новгород купит столько зерна, сколько предложат. И у меня расчет, что и при условии отсутствия всевозможных проектов, только сельское хозяйство сможет сделать меня действительно богатым человеком. Видел я посевное зерно. Мое зернышко как современных два в размерах.
Земли, конечно, не очень – много суглинок, но культивированные культуры в XXI веке, некоторые даже, по словам Иллариона Михайловича, экспериментальные. Да и выращивать пшеницу твердых пород я не собирался. Рожь, горох, ячмень, овес, кукуруза, картофель и другие овощи. При введении трехполья я надеялся на то, чтобы получить высокие урожаи. Это даст возможности и для увеличения роли животноводства. Еще и рыбу забывать не следует. В Унже, тем более в Волге водится много рыбы, в том числе и благородных. Так что и икорку можем запасти.
После того, как были озвучены предполагаемые цифры с обоснованием, весь скепсис умудрённых представителей Древней Руси пропал. Лица присутстствующей высокой комиссии менялись с озабоченности на расстерянность, после лучились скепсисом и уходили на второй круг, вновь проявляя озабоченность.
– Добре кажаш, а цифирь – так райские кущи. Думать треба, – подвел итог Войсил. – А стражу, коли за свой кошт, збирай! Да артели можна и в наем. По березозолу артели ад Нового града низового пойдуть, можа и наймутся. Холопов не дам, потребны, и мне, коли ад марийцев придуць, тады. Земли Вышемира бери сабе и Божане на оброк, будеш добрым хозяином – буде твое.
Вот как, а я уже думал, что они и так мои, но по крайней мере, не забрали!? Если же я не покажу эффективность на ввереных землях, то и сам откажусь от земель, смысл пропадет в землевладении. Не умеешь – не берись!
На этом я и ушел, не зватало информации и о произошедсших событиях напрямую не стал спрашивать у непосредственных участников, поэтому, захотел найти Шинору, может он даст какую-нибудь информацию.
Искать особо не пришлось, меня, проныра, сам нашел.
– Спаси Христос, Боярин! – прозвучало справа, как только я выехал в пасад.
– Ты глянь, табе и шукаю! – сказал я, улыбнувшись.
– Так и я спытал, а тебе, так люди и говорать, – начал Шинора.
Вот, вроде бы быстро въехал, быстро уезжаю, а ему уже «люди гаворать».
– А ты кажи, где дым твой, да чем живеш? – спросил я, решив еще вчера, что собираюсь его привлекать в команду.
Проверю и проверять буду, но такой пронырливый человек поможет знать, что в моем хозяйстве творится, что люди говорят, а хозяйство уже большое, а хочу еще большее.
– Так, как ватагу погнали, так и шатаюсь, аки шатун, – потупил глаза Шинора.
– Будь со мной, мне треба ведать, што на землях моих, все ли по ряду, жить будешь в избе около мого дыма, – сказал я и поехал. Захочет – попробуем, нет – и не надо.
Я понимал, что Шинора опасный супчик, но очень уж ловко он впитывал информацию, был в курсе всех дел. По крайней мере, сперва мне и не на кого опереться в своих действиях. И постоянное чувство, что мной играют. Вот и пусть пронырливая душенка отрабатывает свой хлеб.
В большом помещении дома тысяцкого сидели двое. Два друга, что еще новиками были вместе, вместе были и в дружине князя, что крестили своих детей. Секретов они не имели и выполняли похожие функции. Лица были их озадачены и уставшие. Предыдущие сутки реализации плана по перевороту в городе измотали их. Можно было бы и через князя решать, но все могло сложиться и иначе. Большая кровь была не приемлема. Положить часть своих людей и остаться ни с чем. Противников было не меньше и еще ватага, которая пришла в эти места быстро вплелась в разбойничьи схемы бывшего со