И тут же отдернула себя. Зачем мне это? Не нужно никого привлекать, ни в коем случае не нужно никем увлекаться и отдаляться от цели.
С такими мыслями я и погрузилась в легкую дрёму, чтобы среди ночи вскочить, вспомнив про зелье. И хотя кровать уговаривала меня остаться с нею, соблазняя теплом и уютом, я всё же нашла в себе силы высвободиться из её объятий и отправиться в лабораторию.
И ранним утром я добавила в зелье последний ингредиент — законсервированные в мешке свежие цветки бессмертника. С замиранием сердца, помешивая зелье против часовой стрелки каждые десять минут, я наблюдала, как оно принимает зеленоватый оттенок с нерастворимыми желтыми вкраплениями, описанный в учебнике как результат приготовленного правильно зелья. Оно неприятно пахло чем‑то напоминающим засохшую кровь, но запах именно таким и должен был быть.
Не в силах унять слёзы, я держала в сосуде средство для спасения моей сестры. Затем опомнилась, быстро спрятала его в шкаф, чтобы случайно не переместиться от таких радостных мыслей.
Сердце пело, плясало, хотелось свернуть горы… Это и называется надежда. Теперь она напиталась силой, расправила крылья и приготовилась взлететь, чтобы в перелёте между мирами превратиться в уверенность. Осталось лишь решить одну маленькую проблему, и шансы на спасение родного человека существенно увеличатся.
19
Солнечный свет ласково встречал меня за пределами корпуса, приветливо касался ободряющим жестом моих щек, задорно щелкал по носу… Я вдохнула это свежий утренний воздух, благословленный Светлой матерью, и впервые почувствовала, что этот мир может нравиться. Он, наверное, навечно станет ассоциироваться у меня с надеждой, а воспоминания о нём станут поддерживать в самые нелегкие времени.
Пожалуй, я даже буду по нему скучать. Когда‑нибудь.
Радостно улыбаясь, я сбежала по ступенькам, улыбаясь всему миру и здороваясь со всеми — всеми знакомыми. Удивленный Милан обозвал меня «солнцем», Ониен, догнавший меня по пути, после моей веселой болтовни тоже сменил хмурый невыспавшийся вид на улыбчивый. Правильно говорят в моем мире: «Будь добрее — и к тебе потянутся». Оказывается, быть источником света очень даже приятно.
За нашим столом (как я легко я приучилась называть его «нашим»!) уже сидели парни с артефактологии. И не успела я пожелать им Светлого дня, поддерживая пожелание не менее светлой улыбкой, как Вазиль меня ошарашил:
— А твой подарочек уже готов!
И протянул мне небольшой сосуд из странного зеленоватого металла.
Определенно, сегодня сама судьба мне улыбается!
— Спасибо! — едва не взвизгнула я и бросилась его обнимать.
Он, не ожидавший такой прыти, на мгновение замер, а потом приподнялся на лавке и неловко обнял в ответ.
— А мне обнимашек не достанется? — послышался позади веселый голос Азера.
Я обернулась, улыбнулась и ему и потянулась с объятиями. Его сильные руки притянули меня к себе, крепко обхватив за спину и талию, и я уткнулась носом в его грудь, вдыхая терпкий мужской запах. Было чуточку неловко из‑за того, что мы ещё не привыкли друг к другу — он был высоким и широкоплечим, а я маленькой и тонкой. И в то же время было безумно приятно от ощущения кого‑то сильного и намного более крупного рядом. Ох уж эти врожденные женские инстинкты, только мысли в голове перемешивают, совсем спасу от них нет.
После завтрака Хараш вызвался меня проводить до теплиц, убеждая, что может опоздать на занятие без проблем. Я ему не верила, но в таком прекрасном настроении не видела смысла отнекиваться. Ведь всё складывается наилучшим образом!
— А чем Вазиль заслужил объятия? — делая вид, что ответ его не особо‑то сильно интересует, спросил маг.
— Он сделал мне один необычный сосуд для зелья, — не видела смысла скрывать правду я, к тому же очень удобно, что он сам начал этот разговор.
— Всё экспериментируешь? — хмыкнул он.
— А то! — как можно беззаботнее ответила я и шутливо добавила: — А ты не хочешь мне помочь в эксперименте? Вазиль сделал сосуд — накопитель, хочу попробовать его напитать магией, вот думаю, тебя попросить либо Ониена…
— И что же я получу взамен? — хитро спросил Азер, немного прищуриваясь от солнца, бьющего прямо в глаза.
— Что хочешь, — широким жестом развела руками я, но потом быстро внесла поправки: — Естественно, в пределах разумного.
— Хочу… — Азер остановился, вынуждая и меня сделать то же самое, и сделал вид, что задумался, — … поцелуй. Настоящий.
Меня это пожелание совсем не удивило, к тому же плата была весьма скромной. А я вынуждена была признаться самой себе, что согласилась бы и в том случае, если бы он потребовал чего‑то более близкого. Без раздумий согласилась бы.
— Идёт, — улыбнулась я.
Он предвкушающе улыбнулся и принялся наклоняться, норовя взять плату прямо сейчас. Я отпрыгнула и погрозила пальцем, держась на безопасном расстоянии.
— Э нет, ты ещё не выполнил свою часть сделки.
— Может, я хочу получить аванс? — смеясь, сказал боевик.
— Никаких авансов, — строго заявила я, и тут же нарушила серьезность момента, рассмеявшись.
Азер засмеялся вслед за мной, и в таком благодушном настроении мы и дошли до точки назначения. Перед тем, как попрощаться, он взял в мою руку в свою, немного её сжал, и тихо напомнил:
— После занятий я приду за платой в лабораторию.
— Ты её получишь, — прошептала я, заговорщицки улыбаясь.
Когда же он удалился прочь, оставив меня вместе с Риной и Браатом, моя улыбка несколько померкла. Плата меня полностью устраивала, но поддерживать легкую непринужденность и заигрывать с магом оказалось не так‑то просто. Всё же у меня совсем другой склад характера, и ношение маски более легкомысленной адепки отняло часть хорошего настроения.
Но всё это ерунда в сравнении с тем, что явственно ощутимо: сегодня произойдет нечто крайне важное. Переломный момент, который я никоим образом не должна испортить. И я не должна разочаровать мага в поцелуе. Уж его работа стоит какого‑то не слишком долгого прикосновения губ, а с меня не убудет. Приходилось мне в своей жизни и прежде целоваться, не испытывая любви или безумного влечения. Всё получится и в этот раз.
Мы с однокурсниками ещё некоторое время продолжали толпиться у теплиц, ожидая задерживающуюся магистра. Впрочем, с неё сталось бы и вовсе забыть про занятие.
— Слышал, твой Хараш вчера в очередной раз уделал Бераака, — заметил Браат, в то время как остальные косились на меня исподтишка.
К этим взглядам я уже привыкла. Пусть они лучше судачат обо мне и Азере, подозревают меня в нечестных способах попадания в команду, сравнивают меня с Амелиной, чем задумываются над моим странным поведением. Сейчас их более беспокоят мои предполагаемые взаимоотношения со старшекурсникам, чем моя собственная персона и богатый внутренний мир.
— Да, — подтвердила я, игнорируя слово «твой». — Но Антэн тоже хорош, ты бы видел его заклинания!
— Посмотрим, как он на играх себя покажет, — заметил оборотень. — Я в любом случае буду болеть за команду однокурсницы.
Я улыбнулась против воли от таких слов. Вроде и убеждаешь себя, что на команду плевать… но нет, становится тепло, когда говорят про моим мальчиков и причисляют меня к некоей группе. Может, мне нужно было быть одиночкой в этом мире с точки зрения более правильной стратегии адаптации, но… получилось как получилось. И я даже этому рада. В конце концов, именно благодаря такому стечению обстоятельств моя проблема и близка к решению.
— Надеюсь, мы не проиграем из‑за меня, — изобразила обеспокоенность я, впрочем, не сильно‑то и кривя душой.
— Насколько я понял, Хараш и сам по себе силен, — ободряюще заметил Бераак. — Так что если он и проиграет, то уж точно не по твоей вине.
— Тебе легко говорить, ты‑то не в команде.
— По больному бьёшь, Алесан, — притворно скривился он, хватаясь за сердце. — Все и так сгорают от зависти, а тебе ещё надо об этом напомнить!
Он укоризненно покачал головой, заставляя меня устыдиться.
— Прости, Киран, — извинилась я. — Уверена, в следующем году и ты попадешь в команду. У тебя такие успехи, что тебя с руками и ногами оторвут. И тебе не придется идти на такие жертвы, как попадание в «пасть».
— Знаешь, ради такого я под заклинание похлеще попал бы, — мечтательно проговорил Браат.
— Что ты, Киран, нельзя так говорить! — возмутилась доселе молчавшая Рина. — Темная мать услышит, да и нашлёт на тебя что посильнее.
— А Светлая защитит, — с усмешкой ответил зельевар, возражая подруге с помощью её же оружия.
— Да будет на то её воля, — подняв на мгновение вытянутые руки вверх, произнесла Рина.
Я, не удержавшись, закатила глаза, Киран же понимающе хмыкнул, но промолчал, не желая обижать набожную Рину.
Тут послышалось грохотание. Магистр появилась из‑за угла и на всей скорости врезалась в глиняную кадку с алоэ.
Послышалось сдавленное упоминание Темной матери в нелестном контексте, отрывистое «архаэл моэ неравэ» — и горшок снова стал целым и невредимым. Спасителем растительности оказался магистр Тардаэш. По всей видимости, он снова нас сегодня сопровождает.
От теплиц мы привычной дорогой двинулись в лес. Рина говорила мне о выполненном задании, я же слушала её вполуха, периодически отвлекаясь на смешки следующих позади Бераака и Лонира. Те так громко обсуждали девушек с курса, что удивительно, как те не превратились в вареных раков. Так как мы с Риной шли совсем рядом, нас коснулись совсем чуть — чуть, обозвав Рину «нашей храмовницей», что было сродни насмешливому комментарию «наша монашка» из моего родного мира, а меня — «везучей златьей». Последнее, если мне не изменяет память, местная золотая монетка. Такое сравнением мне льстило, хоть его и вызывали одни лишь мои волосы.
Когда запустили маяк, я снова отдалилась от однокурсников. Я знала, что будет дальше, что он меня найдёт. Это уверенность не покидала меня с момента, как я его видела, хоть он и скользнул по мне всего лишь легким косым взглядом.