Когда нужно было что-то ловить и бросать, Джордан был еще более неуклюжим, чем Макс. Важным отличием было то, что отец Макса не воспринимал отсутствие у сына атлетического мастерства как личное оскорбление. И если Дэн только подбадривал Макса в его попытках заниматься спортом, то отец Джордана, похоже, считал, что, если он сможет как следует унизить сына, тот пойдет и выиграет Олимпиаду.
Так что, когда Макс спросил себя: «Что самое обидное я могу сказать, чтобы стереть ухмылку с лица этой сволочи?», на ум пришли слова, которые он много лет слышал с улицы:
— Научись мяч ловить, Дороти!
Сработало слишком успешно. Пять секунд спустя Макс ковылял по тротуару подальше от пиццерии, в левом ухе у него звенело, в глазах рябило, а висок горел. Джордана нельзя было назвать ловким, но зато он был крупный и вложил в удар весь свой вес.
Сколько Макс ни прокручивал в голове этот эпизод, до настоящего момента наблюдая за тем, как отец Джордана патрулирует свою лужайку, посасывая сигарету, которая решила бы никотиновую проблему самого Макса, он никогда не пытался поставить себя на место Джордана. Даже тогда, когда Дэннис, выслушав рассказ приятеля, скорбно покачал головой и сказал, что это было «до фига хладнокровно». Макс не рассматривал возможность, воспользовавшись знанием семейной драмы Станковичей, ударить своего соседа и неприятеля ниже пояса.
Но теперь, то ли из-за проснувшегося сочувствия, то ли в качестве оправдания, чтобы подтолкнуть себя поближе к вожделенной пачке сигарет, Макс задумался о том, как больно было Джордану от его слов.
Научись мяч ловить, Дороти.
Мистер Станкович говорил это не раз. Эта фраза звучала постоянно в его общении с сыном.
А что, если Джордан гей? Оскорблять его таким образом было очень жестоко. Травма потянет на годы работы с психологом.
И даже если он не гей, это все равно довольно неприятно.
Джордан играл в футбольной команде. У него там получалось так же плохо, как и в играх с отцом? Он вообще хочет играть в футбол? Или делает это только для того, чтобы задобрить отца?
Наверняка Джордан был плохим игроком. Насколько Макс знал, у этого парня вообще ничего по жизни не получалось.
Тяжело ему, наверно…
Погодите, чего?
Да пошел он на хрен! Он ударил меня в висок!
Ход мыслей зашел слишком далеко. Жалеть Джордана можно было ровно до той степени, что позволила бы Максу спокойно съесть стейк в его компании и, может быть, стащить сигарету у его отца. Нельзя было с этим переусердствовать.
За спиной у Макса открылась дверь.
— Привет, дружок.
Краем глаза Макс увидел ноги матери.
— Я согласен идти к Станковичам, — сказал он ей.
— Отлично! Рада слышать. — Джен встала перед сыном и помахала отцу Джордана: — Привет, Эдди!
Мистер Станкович помахал в ответ, оставляя в воздухе след от дыма:
— Как дела-а-а?
— Вам с ужином помощь нужна?
— Не, мы сами! Но если хочешь «Маргариту», бар открыт!
Джен посмотрела на Макса:
— Я пойду помогу миссис Станкович с готовкой.
— Он только что сказал, что они сами справятся.
— Да… Но это, скорее всего, не так. Пойдешь со мной?
Макс покачал головой:
— Я пойду, когда папа вернется.
Парень смотрел, как его мама перебегала лужайку, и размышлял: неужели она считает, что обманула его? Макс точно знал, что идет она туда исключительно за «Маргаритами».
Дэн
Ехать до теннисных кортов было легко, так как путь пролегал вниз по холму, но даже так Дэн дважды останавливался, чтобы растянуть мышцу. Ее периодически схватывало, будто ногу протыкали вилкой. Дэн валил все на плохую физическую форму и клялся себе, что, когда обстановка вернется в норму, станет чаще ходить в спортивный зал.
На улицах Линкольнвуда пешеходов и велосипедистов было больше обычного, но общая паника, охватившая толпу у Боро-холл, похоже, спала. Хотя на лицах читалось волнение и любопытство, большинство жителей выглядели уставшими. Многие пешеходы были одеты в потрепанные костюмы и топали устало, но с решимостью. По всей вероятности, им пришлось идти пешком от самого Манхэттена, на север по мосту Джорджа Вашингтона и потом по магистрали. Солнце уже садилось, и несчастные пытались вернуться домой до темноты.
Свернув на Бэйкер-авеню и подъехав к парку, где располагались муниципальные теннисные корты, Дэн удивился, как повседневно выглядел пейзаж. Детские площадки были забиты типичными мамочками с детьми. На четырех из шести кортов играла женская университетская команда. Дэн тут же заметил Хлою и ее соперницу — Лидию Вайсман. Их тренер, Боб Каневский, наблюдал за парным матчем на дальнем корте. Дэн помахал ему и остановился по другую сторону сетчатого забора, недалеко от Хлои.
Лидия наотмашь ударила летящий мяч; Хлоя вернула его ударом снизу и вскинула в воздух кулак, когда мяч пролетел мимо Лидии и приземлился на задней линии.
Обернувшись, Хлоя увидела Дэна.
— Привет! — улыбнулся он.
— Привет! — Хлоя подошла ближе. — Что ты тут делаешь?
— Проверить пришел. У тебя все хорошо?
— Нормально. Что с лицом случилось?
— Это… мм… долгая история. Но я в порядке.
— Хорошо. Расскажешь потом? — И Хлоя кивнула в сторону Лидии: — У нас тут тренировка…
— Да! Конечно! Просто хотел… ну… проведать.
— Круто. Спасибо. — Хлоя прижала мяч ракеткой к ноге, затем подбросила его и поймала отработанным движением. — Дома увидимся, хорошо?
— Да, конечно. Извини, что прервал.
— Ничего страшного! — Хлоя сделала три шага к линии подачи, а потом обернулась: — Пап!
— А?
— Я исправила удар слева!
— Отлично, милая!
Улыбаясь, Хлоя перешла на полушепот:
— Я всех просто рву. Надеюсь, полуфинал не отменят.
Затем она снова отвернулась и побежала к линии подачи. Дэн посмотрел, как дочь бьет по мячу, чувствуя смущение от того, что прервал ее тренировку. Лидия отбить удар не смогла.
— Еще кое-что! — крикнул Дэн перед следующей подачей.
Хлоя обернулась, но подходить не стала:
— Да?
— Ужинать будем у Станковичей.
Хлоя сморщила нос:
— Мы все?
Дэн кивнул.
— Фу.
— У них есть то, чего нет у нас, — объяснил он. — Еда.
— Мама не съездила в магазин?
Дэн пожал плечами:
— Она не смогла. Машина не заводилась.
Дочь закатила глаза и покачала головой, а затем вернулась к игре.
Дэн подкатил велосипед к тренеру Каневскому, который стоял у трибун и делал заметки в блокноте:
— Привет, Боб.
— Привет, Дэн! Она сегодня лучше всех. — Каневский кивнул в сторону Хлои. — Хлоя вернулась! Ее не остановить.
— Это отлично! — улыбнулся Дэн и понизил голос, чтобы его не услышали девушки: — Как думаешь, полуфинал завтра будет?
— Мы действуем, исходя из того, что есть, — ответил тренер, тоже переходя на шепот. — Так для девчонок лучше всего психологически. Но, между нами говоря, не знаю, как мы доберемся до Рамсона. Чудом если только.
— Как думаешь, что происходит? — спросил Дэн.
— Хочешь мое честное мнение? — вопросом на вопрос ответил тренер.
— Конечно.
Каневский нахмурился и посмотрел в землю. Затем снова встретился взглядом с Дэном:
— Я думаю, это инопланетяне.
— Типа… из космоса?
Тренер мрачно кивнул.
— Интересно.
— Слабо сказано, — вздохнул Каневский. — Надеюсь, они дружелюбные. Но предчувствие у меня плохое. Ты видел этот фильм с Томом Крузом? Он точно так же начинается.
— Пугающая картина, Боб.
— Извини, что испортил настроение.
— Нет, что ты! В смысле… это я же спросил.
— А ты что думаешь?
Дэн взвесил разные теории, которые услышал за день.
— Не знаю. Террористический акт какой-то? Но, честно, я без понятия. Совершенно. О, вопрос не в тему: что делать, когда ногу сводит?
Каневский порекомендовал гаторейд, бананы и несколько упражнений на растяжку. Гаторейд с бананами отпали, потому что приобрести их не было возможности, а вот упражнения Дэн покорно выполнил. Предстоял тяжелый путь домой вверх по холму.
Растяжки хватило, чтобы добраться до Уиллис-роуд и не упасть в обморок. Когда Дэн, уставший и вспотевший, вошел в дом, Джен уже убежала к Станковичам. Он снял с себя одежду и пошел в душ на втором этаже. За время его отсутствия напор воды совсем ослаб.
Дэн провел в душе три минуты, пока не сдался, и вышел оттуда чище, чем был, но грязнее, чем хотелось бы. За эти три минуты вода перестала течь совсем.
Макс
Длительные размышления и поиск оправданий оказались совершенно ни к чему, ведь Джордан на барбекю не явился.
— Мне так жаль, что Джорди не пришел и тебе не с кем поболтать! — проблеяла его бестолковая мамашка, когда Макс с отцом вошли к ним во внутренний дворик. — Он в гостях у своего друга Грейсона. Ты ведь знаешь Грейсона, да?
Лучше бы не знал.
— Да.
Плохие новости заключались в том, что пачка сигарет тоже не появилась. Вернее, не совсем так: пачка «Кэмел Лайт» возникала дважды, когда мистер Станкович доставал ее из кармана толстовки, чтобы закурить. Оба раза пачку прятали обратно в карман еще до того, как зажигалась сигарета.
И все же, как и остальные взрослые, кроме папы и судьи Дистефано, мистер Станкович хорошенько принял на грудь, так что Макс не оставлял надежду. Он доел стейк — вкуснейшее блюдо. Но домой не пошел (да и делать там было нечего), а принялся выжидать время за освещенным фонарями столом в компании почти всех жителей Брентли-серкл: родителей, двух Станковичей, судьи Дистефано, миссис Суини, мистера и миссис Мукерджи и их малышки Заиры.
Взрослые разговаривали о городском управлении и прочей скучной фигне.
— Чего я не понимаю, — говорил Дэн, — так это почему мужик, которого никто никуда не избирал и который даже не состоит в полиции, внезапно всем управляет.
— Он координатор по чрезвычайным ситуациям, — объяснила миссис Суини, саркастично растягивая каждый слог.