Должно быть больше. Мы богаты.
По любым общепринятым меркам это было правдой. Один только дом стоил более миллиона. А их текущие активы, если сложить банковские вклады, пенсионные счета, университетские сбережения… Сколько получалось, когда в последний раз считали? Два миллиона? Два с половиной?
Но это осталось в мире с рабочей электрической сетью.
Без нее у Альтманов оставалось… тридцать шесть долларов и семьдесят пять центов.
И еще около двадцати долларов мелочью.
И еще парочка пластиковых карточек с логотипами банков, в которых Дэн никого не знал и поэтому не мог запросить выписки по счету.
И две книги пустых чеков. Дэн подозревал, что никто их не возьмет, пока не включат свет, а к тому моменту они уже будут не нужны.
Если я приду в офис «Чейз» или «Чарльз Шваб»[12]… как мне доказать, что я держу у них свои деньги?
Боже мой, нужно было хранить бумажные копии.
Успокойся.
Не паникуй.
Думай решениями! Что я могу сделать, чтобы улучшить ситуацию?
Дэн прерывисто выдохнул. Уровень сахара в крови казался тревожно низким, а с последней чашки кофе прошло двадцать четыре часа. Он осознал, что, возможно, упадет в обморок.
Что я могу сделать?
Я могу съесть буррито.
Нет. Оставь их детям.
Я могу сварить яйца.
Звучит разумно. Вареные яйца хорошо усваиваются. А после приготовления не останется грязной посуды, если не допустить трещин в скорлупе.
И воду можно будет использовать повторно.
Дэн поставил одну из наполненных кастрюль на плиту, спичкой зажег огонь. Затем достал из холодильника пачку яиц и положил рядом. Он наблюдал за процессом, делая глубокие вдохи, чтобы успокоить сердцебиение, когда на кухню вошел Макс.
С лохматой головой и раздраженной физиономией, весь воняющий потом.
Будь мужиком. И думай позитивнее. Ты тут отец.
— Доброе утро!
Вместо ответа Макс открыл холодильник.
— Не держи его открытым. Ты выпускаешь холодный воздух.
— Какой холодный воздух?
— Просто… просто закрой его.
— Что на завтрак?
— Я варю яйца.
— Они на вкус как задница!
— Буррито хочешь?
— Нет! — рыкнул Макс, слишком свирепо для простого разговора о завтраке.
— Не надо огрызаться. Я пытаюсь помочь.
Макс прошаркал к кладовке и принялся искать завтрак там. Дэн наблюдал за сыном, размышляя, почему он такой угрюмый.
— Ты как себя чувствуешь?
— Нормально.
Вел Макс себя, впрочем, совсем не нормально. Но Дэн знал по опыту, что давить на него расспросами не имеет смысла. Его сын всегда держал свои проблемы при себе.
Макс достал пачку хлопьев.
— Молока нет, — предупредил Дэн.
Макс пожал плечами, засунул руку в коробку и достал пригоршню хлопьев.
— Не ешь их… съешь что-нибудь скоропортящееся.
— Почему? — спросил Макс и засунул хлопья в рот.
— Потому что скоропортящееся не переживет поездку. А хлопья мы можем взять с собой.
— Куда мы едем?
— В Уэллфлит.
Макс скорчил гримасу, не переставая жевать:
— Мы едем к бабушке?
— Будет здорово. Ее там нет. Она в Ньютоне. — Дэн секунду подумал. — Хотя, если в Ньютоне есть электричество, нам нужно ехать туда.
— Почему ты думаешь, что у бабушки есть электричество, когда его нет здесь?
Хороший вопрос. Дэн удивился, когда не смог придумать на него ответ.
— Потому что… Ну, его же не может не быть везде.
— Почему нет? А если это ЭМИ?
— Чего?
— ЭМИ. Разве это не оно?
— Что такое ЭМИ?
— Электромагнитный… Забыл, что означает… Импульс? Кажется… Это в игре одной было. В которую Дэннис играл. И в этой игре…
О боже! Почему у детей все вертится вокруг компьютерных игр?
Макс продолжал говорить, но Дэн его не слушал, а раздумывал над своим планом уехать к матери в Кейп-Код.
Почему я считаю, что в Массачусетсе есть электричество?
Никаких поводов так думать нет. Нам просто некуда больше податься.
А если мы поедем в Уэллфлит, там рядом океан. Можно ловить рыбу.
Но разве я хоть раз занимался рыбалкой, да еще и в океане?
У нас даже лодки нет.
— И как мы вообще туда доберемся? — спросил Макс.
— Что? — Дэн оторвался от своих раздумий.
— К бабушке. Как мы туда доберемся?
— А… На велосипедах.
— На велосипедах? Да это же смешно!
На кухню вошла Хлоя. Пахла она гораздо лучше, чем ее брат.
— Что смешного?
— Папа предлагает поехать на велосипедах к бабушке.
Хлоя
— В Массачусетс?
Идея была не просто смешной. Это казалось самой безумной вещью, что Хлоя когда-либо слышала.
— Возможно, нам не придется ехать так далеко, — сказал Дэн. — Нам просто нужно добраться до места, где есть электричество и действительны наши кредитки. Потом мы сможем остановиться в отеле и…
— Пап! Мы никуда не поедем!
— Милая, мы вынуждены. Здесь у нас кончается еда! — По всей видимости, Дэн говорил серьезно. Что было абсолютным безумием.
— Еда есть в морозилке! И у меня полуфинал сегодня!
— Ты правда считаешь, что он будет?
— Да! Тренер Каневский сказал…
— Тогда перед отъездом мы можем заехать на корты и посмотреть…
— Нет! Боже мой, нет!
— Хватит орать! — простонал Макс. — Господи!
— Хлоя…
— Папа! У меня полуфинал! И тренировочный экзамен!
И Джош!
— И поступление в Дартмут! И домашка!
И Джош!
— И вчера вечером ты говорил, что все в порядке!
— Я знаю, милая. Я просто заново оценил ситуацию.
— И что теперь? Нам что, прятаться в бункере, как сделали Блэквеллы?
— А что Блэквеллы?
— Их отец, типа, сумасшедший выживальщик. Вчера он заставил всю семью отправиться на великах в их загородный дом в Пенсильвании.
— Откуда ты знаешь? — спросил Дэн.
— Я видела, как они уезжают! Я…
Не стоит вдаваться в детали.
— Я шла на тренировку, а они мимо проехали. Все пятеро. С собакой. И с рюкзаками.
— Откуда ты знаешь, куда они поехали?
— У них есть дом где-то в Пенсильвании. У озера или типа того. Куда им еще ехать?
— Ты знаешь, как туда добраться?
— Пап! Мы не пойдем проситься в бункер к Блэквеллам! Мы с ними даже не друзья!
Дэн выглядел немного обиженным.
— Я дружу с их отцом.
— Пап! Их отец зависает со всякими миллиардерами и рок-звездами!
— Какими рок-звездами?
— Ну, тот чел без фамилии, который занимается благотворительностью в Африке.
— Боно?
— Наверно.
— Пит Блэквелл дружит с Боно?
— И он полный параноик! И если мы заявимся к ним в бункер, он, скорее всего, нас просто пристрелит! Потому что мы не рок-звезды! А Блэквеллы не наши друзья!
— Но серьезно, ты знаешь, где это место? Хотя бы город…
— Нет! И даже если бы знала, мы туда не можем поехать! Потому что у меня сегодня полуфинал!
— Какое-то безумие, — заявил Макс и вышел из кухни с коробкой хлопьев.
Хлоя уставилась на отца. Тот зажмурился и глубоко вздохнул. Затем отвернулся от нее к плите. Вода кипела. Дэн снял крышку с кастрюли, достал шумовку и принялся опускать яйца из коробки в воду по одному.
Хлоя подошла к холодильнику и поискала что-нибудь попить. Не отыскав ничего, кроме алкогольных напитков (Молодец, мам! Отличная жизнь!), она взяла яблоко и уселась за кухонный стол, наблюдая, как отец пялится на кипящую воду.
Он выглядел настолько взволнованным, что и у Хлои тревога заметно усилилась.
— Мне стоит паниковать? Мы что, будем с голоду умирать?
Дэн покачал головой:
— Нет, не волнуйся. Я буду волноваться за нас. Хорошо? Ты просто… сосредоточься на теннисе и поступлении в колледж. Хорошо?
— Хорошо.
Дэн снова сосредоточился на кастрюле.
— У тебя часы есть? — спросил он у дочери.
— Нет.
— Уверена?
— Пап, у меня никогда в жизни не было часов.
Дэн вздохнул:
— Блин!
— Что?
— Как я пойму, что яйца готовы?
Дэн проковылял в коридор, как будто едва держась на ногах. Спустя секунду Хлоя услышала, как он затопал вверх по лестнице.
Сидя на кухне в одиночестве, Хлоя наблюдала, как под кастрюлей мерцает синий огонек, и пыталась понять, насколько сильно ей следует волноваться.
Что за черт вообще происходит?
Дэн оставил на столе открытый блокнот. Хлоя потянулась за ней, прижала пальцы к страницам, притянула ее поближе и увидела одно-единственное число:
$36.75
А это что значит?
Джен
Ее разбудили крики снизу — Дэн и дети ругались на кухне.
Черт! Ай! Плохая ночь.
Во рту пересохло. Джен подташнивало. А головная боль была одновременно обширной (весь череп ныл так, будто его залили бетоном) и локальной (средоточие острой боли находилось в сантиметре за носом).
Как будто невидимый чертенок сидел у Джен на голове и вбивал ей в лицо строительный гвоздь.
А за физическими симптомами, где-то за пределами ее сознания, скрывалось отвращение к себе. Его присутствие означало, что вчера вечером она совершила по крайней мере один досадный поступок, а может быть, и несколько. В конце концов Джен все вспомнит.
Но сначала ей нужна вода. А затем тайленол, еще вода и четыре часа сна.
Джен заставила себя подняться с кровати. От смены положения голова закружилась, Джен покачнулась, и к горлу подступила волна рвоты, оставив после себя изжогу. Зажимая рукой пересохший рот, Джен прошлепала в ванную и щелкнула выключателем.
Ничего не произошло.
Потом Джен увидела воду в ванне и вспомнила.
Все еще?..
Она подошла к раковине, мысленно скрестив пальцы, и подняла ручку смесителя.
Ничего. Даже воздух не выходит. Джен застонала и тут же замолчала — головная боль стала резче.