Джейн снова улеглась и дождалась, чтобы пульс вернулся в пределы нормы.
Они двигались не тем маршрутом, который изначально избрал Эллис. Не пошли сначала на север в сторону Комара, где должны были бы повернуть на восток, чтобы попасть в Нуристан через долину Комар. Наоборот, взяли курс от Саниза назад к югу, а в восточном направлении их повела затем долина Ариу. Мохаммед предложил этот вариант, поскольку таким образом они могли покинуть долину Пяти Львов гораздо быстрее, и Эллис с ним согласился.
Они тронулись в путь до рассвета и шли в гору на протяжении всего дня. Эллис и Джейн по очереди несли Шанталь. Мохаммед вел под уздцы Мэгги. Около полудня сделали остановку среди глинобитных домов кишлака Ариу и купили хлеба у подозрительно смотревшего на них старика, чья собака не переставала злобно рычать на незнакомцев. Ариу находился на самой границе мало-мальски населенного района. За кишлаком на много миль не было ничего, кроме усеянного валунами русла реки и расположенных по ее берегам гор цвета слоновой кости. Только ближе к вечеру, совершенно измотанные, они достигли места, где находились сейчас.
Джейн снова села. Шанталь лежала рядом с ней, ровно дыша и излучая тепло, как сосуд с горячей водой. Эллису пришлось спать отдельно. Конечно, они могли с помощью молний соединить два спальных мешка в один, но Джейн опасалась, что Эллис во сне станет ворочаться и перекатится ночью на Шанталь, придавив ее своим весом. Поэтому они разделились и довольствовались близостью друг к другу, позволявшей время от времени обмениваться ласковыми прикосновениями. Мохаммед занял для ночевки смежную комнату.
Джейн осторожно встала, постаравшись не потревожить спящую Шанталь. Надевая рубашку и влезая в шаровары, она ощутила боль в спине и в ногах. Да, она привыкла к долгим пешим переходам, но все же не в течение целого дня, непрерывно двигаясь вверх по столь жестким каменистым тропам.
Обулась, не завязав шнурков, и вышла наружу. Зажмурилась от яркого и холодного в горах солнца. Она увидела, что находится на высокогорном лугу, на обширном поле зелени, через которое протекал извилистый ручей. С дальней стороны от нее отвесно возвышалась скала, а там, где она стояла, в нижней части пологого склона поля располагалось несколько домишек и загонов для скота. Дома пустовали, стада тоже уже увели отсюда: это было летнее пастбище, и пастухи успели перебраться на зимовку в низины. В долине Пяти Львов все еще стояла летняя теплынь, но на такой высоте осень начиналась в первых числах сентября.
Джейн подошла к берегу ручья. Она оказалась на достаточном удалении от домов, чтобы раздеться, не опасаясь оскорбить видом своей наготы чувств Мохаммеда. Потом решительно вбежала в воду и быстро окунулась. Ледяной холод! Пришлось сразу же возвращаться назад. У нее зуб на зуб не попадал.
– К дьяволу такие купания! – воскликнула Джейн вслух.
Уж лучше оставаться грязной, пока не доберемся до цивилизации, решила она.
Поспешно оделась – полотенце у них было только одно и предназначалось исключительно для Шанталь – и бегом вернулась к дому, на ходу подобрав несколько сухих веток. Положила их на почти совсем потухшие угли вчерашнего костра и раздувала их, пока дерево не занялось. Поднесла замерзшие до онемения руки ближе к пламени, согревшись и приведя себя в нормальное состояние.
Затем поставила тазик с водой поверх костра, чтобы было чем обмыть Шанталь. Пока она ждала, ее спутники тоже один за другим проснулись. Первым показался Мохаммед, сразу же тоже отправившийся к ручью умыться. Следом вышел Эллис, жалуясь на боль и ломоту во всем теле. Наконец подала голос Шанталь, требовавшая кормления, и это желание было сразу удовлетворено.
Джейн ощущала странную эйфорию. Ей бы следовало сейчас пребывать в непрерывной тревоге, оказавшись с двухмесячным младенцем в одном из самых глухих мест на планете, но отчего-то все волнение поглощало необычайное счастье. Почему я так счастлива? – задавалась вопросом она. И ответ пришел сам по себе, словно из глубин подсознания. Потому что я с Эллисом.
Вполне счастливой выглядела и Шанталь, словно впитывая довольство жизнью с каждым глотком материнского молока. Прошлым вечером им не удалось пополнить запас продуктов. Пастухи ушли, а больше купить еды было не у кого. Но всегда оставался рис, который они сварили не без труда, поскольку на такой высоте вода не хотела закипать целую вечность. Вот и на завтрак пришлось есть холодные остатки приготовленного на ужин риса. Это подпортило Джейн настроение, но лишь самую малость.
Она поела сама, не прекращая кормить Шанталь, а потом обмыла и переодела малютку. Запасная пеленка, постиранная накануне в ручье, успела высохнуть у костра. Джейн сменила пеленку и с грязной вновь направилась к ручью. Позже она прикрепит ее поверх багажа в надежде, что ветер и тепло, исходившее от тела лошади, помогут высушить ее ближе к концу наступившего дня. Интересно было бы услышать мнение мамочки по поводу внучки, завернутой в одну и ту же пеленку целый день. Она, разумеется, пришла бы в ужас. Впрочем, какая теперь разница…
Эллис и Мохаммед навьючили сумки на Мэгги и поставили ее мордой в необходимом направлении. Сегодня им придется даже тяжелее, чем вчера. Предстоит преодолеть горный хребет, который тысячелетиями помогал держать Нуристан в почти полной изоляции от остального мира. Для этого необходимо было перебраться через перевал Ариу, находившийся на высоте четырнадцати тысяч футов. Причем значительная часть пути пролегала по тропе, уже покрытой снегом и льдом. Они рассчитывали завершить нынешний отрезок путешествия в нуристанском кишлаке Линар. До этого населенного пункта оставалось всего десять миль по прямой, но они в лучшем случае надеялись дойти туда до наступления темноты.
Они продолжили поход при ярком свете солнца, но было очень холодно. Джейн надела теплые носки, митенки и плотной вязки свитер под подбитый мехом плащ. Шанталь она несла в тряпичной подвеске между свитером и плащом, расстегнув на нем верхние пуговицы для доступа воздуха.
Следуя вдоль русла реки Ариу вверх по течению, они покинули гостеприимный луг, и сразу же окружавший пейзаж стал выглядеть суровым, даже в какой-то степени угрожающим. Холодные скалы были лишены какой-либо растительности. Однажды Джейн далеко в отдалении разглядела несколько шатров кочевников на блеклом склоне горы, но не знала, радоваться ли присутствию в окрестностях других людей или же опасаться их. Больше им не встретилось ни одного живого существа, если не считать стервятника, парившего на пронизывающем ветру.
Они двигались вперед, хотя тропа не была отчетливо различимой. Джейн была теперь несказанно довольна тем, что Мохаммед взялся сопровождать их. Поначалу он вел их по берегу, но даже после того, как река сначала сузилась, а потом и вовсе пропала где-то среди гор, продолжал идти уверенно и спокойно. Джейн спросила, откуда ему так хорошо известен этот маршрут, и он поделился с ней секретом: через определенные интервалы тропа была помечена не слишком бросавшимися в глаза грудами камней. Она в самом деле не обращала на них никакого внимания, пока он не показал ей одну из таких «вех».
Вскоре камни покрылись тонким слоем снега, и ноги Джейн стали мерзнуть, несмотря на толстые подошвы башмаков и шерстяные носки.
Поразительно, но Шанталь почти все время безмятежно спала. Приблизительно каждые два часа они останавливались на несколько минут для краткого отдыха, и Джейн пользовалась возможностью покормить дочку, невольно морщась, когда приходилось доставать нежную грудь из-под одежды и выставлять на холодный воздух. Она поделилась с Эллисом наблюдением, что Шанталь ведет себя на удивление хорошо, и он отозвался:
– Да. Это просто невероятно. Совершенно невероятно.
В полдень, когда впереди уже показался перевал Ариу, они на полчаса сделали необходимый всем привал. Джейн уже очень устала. У нее ныла спина. К тому же она была очень голодна. Она с волчьим аппетитом уничтожила пирог с шелковицей и орехами, предназначавшийся каждому из них на обед.
Сам по себе подход к перевалу казался устрашающе сложным. Разглядывая предстоявший крутой подъем, Джейн не на шутку перетрусила. Мне нужно посидеть здесь немного подольше, думала она, заметно дрожа от холода. Эллис заметил это и поднялся.
– Двинемся в путь, пока не примерзли окончательно к этим камням, – сказал он с излишней бодростью в голосе, и Джейн про себя выругала его за фальшивую улыбку. Она не видела ни малейшего повода для веселья.
Усилием воли она тоже заставила себя встать.
– Позволь мне теперь нести Шанталь, – предложил Эллис.
Джейн с благодарностью передала ему ребенка. Мохаммед снова пошел первым, туже натягивая поводья Мэгги. Джейн тяжело побрела следом. Эллис присматривал за ней сзади, замыкая шествие.
Склон был даже круче обычного, а камни стали скользкими от снега. Хватило нескольких минут, чтобы Джейн почувствовала даже более сильную усталость, чем до привала. Спотыкаясь, тяжело дыша, ощущая боль в мышцах, она шла, вспомнив, как сказала Эллису: «Мои шансы сбежать отсюда с тобой сейчас гораздо выше, чем пытаться потом выбраться из Сибири в одиночку». Вероятно, мне не суждено было выдержать ни того, ни другого, пришла печальная мысль. Я даже не представляла, что придется так тяжко. Но потом сразу же одернула себя. Конечно же, ты все прекрасно представляла, как должна понимать: вскоре станет намного труднее, и неизвестно, когда хоть чуть-чуть полегчает. Возьми себя в руки, ты, жалкое ничтожество. Но как раз в этот момент она поскользнулась на влажном от снега камне и начала падать на бок. К счастью, Эллис был совсем близко позади, успел ухватить ее за руку и помог удержать равновесие. Только тогда она поняла, как внимательно он наблюдает за ней, и почувствовала волну любви к нему. Эллис заботился о ней так, как никогда не стал бы Жан-Пьер. Муж шагал бы впереди, полагая, что, если ей понадобится помощь, она попросит помочь, а начни она жаловаться на тяготы пути в горах, тут же завел бы заново надоевший разговор: хочет она, в конце концов, чтобы мужчины воспринимали ее как ровню себе, или же это все пустая болтовня?