Возможно, немного еды поможет им чуть-чуть ожить и взбодриться, подумала она.
Их окликнул Халам. Джейн подняла взгляд и увидела, как он жестами подает им сигнал идти к дому. Женщина делала то же самое: приглашала к себе. Эллис и Мохаммед поднялись на ноги. Джейн пришлось сначала положить Шанталь на землю, а потом склониться, чтобы взять младенца на руки. Внезапно ее зрение помутилось, и она, как ей показалось, начала терять равновесие. Несколько секунд она пыталась преодолеть это ощущение, видя перед собой сквозь пелену только крошечное личико Шанталь, а потом у нее подогнулись колени, она упала, а все вокруг стало совершенно черным.
Открыв глаза в следующий раз, она увидела над собой круг, образованный встревоженными лицами Эллиса, Мохаммеда, Халама и хозяйки дома.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Эллис.
– Очень странно и глупо. А что случилось?
– Ты упала в обморок.
Джейн сразу же села.
– Со мной очень скоро все будет в порядке.
– Нет, не будет, – возразил Эллис. – Ты не сможешь идти сегодня дальше.
У Джейн постепенно прояснилось к голове. Она понимала, что он прав. Ее тело не способно было сейчас выдержать новой нагрузки, и сколько бы она ни напрягала силу воли, ничто не смогло бы этого изменить. Она перешла на французский язык, чтобы их мог понимать только Мохаммед.
– Но ведь русские наверняка уже сегодня появятся здесь.
– Нам придется спрятаться, – сказал Эллис.
– Посмотрите на этих людей внимательно. Как вы думаете, они способны хранить все в тайне? – спросил Мохаммед.
Джейн пригляделась к Халаму и к женщине. Они наблюдали за гостями, вслушиваясь в их разговор, хотя не понимали ни слова. Прибытие в кишлак иностранцев, должно быть, стало для них главным событием года. Буквально через десять минут все местные жители соберутся здесь. Она пристальнее всмотрелась в лицо Халама. Просить его не распускать слухов было равносильно обращению к собаке с просьбой никогда больше не лаять. Место, где они укрылись, к вечеру станет известно всем в Нуристане. Было ли реально позже скрыться от них, а потом незаметно ни для кого свернуть в одну из ответвлявшихся в сторону долин? Вероятно. Но они не смогут продержаться слишком долго без помощи коренного населения. Рано или поздно их запасы продуктов иссякнут, и русские поймут, что им пришлось остановиться, после чего начнут прочесывать все окрестные леса и каньоны. Эллис очень верно оценил положение, когда чуть раньше в этот день сказал: их единственная надежда заключалась в том, чтобы постоянно опережать своих преследователей.
Мохаммед, куривший сигарету, глубоко затянулся, пребывая в глубокой задумчивости. Потом обратился к Эллису:
– Мы с тобой продолжим путь, а Джейн придется оставить здесь.
– Нет, ни за что, – резко откликнулся на его предложение Эллис. Но Мохаммед упорствовал:
– Документ, который ты взялся доставить, подписанный Масудом, Камилем и Азази, гораздо важнее жизни любого из нас. В нем заключено все будущее Афганистана – свобода, ради которой погиб мой сын.
Эллису придется отправиться одному, осознала Джейн. По крайней мере, хотя бы он сумеет в таком случае выжить. И сразу же устыдилась за себя, потому что почувствовала ужасающее отчаяние от одной только мысли о возможном расставании с ним навсегда. Ей следовало думать о том, как помочь ему, а не переживать перспективу разлуки. Внезапно ее осенила идея.
– Я могу отправить русских по ложному следу, – сказала она. – Позволю им найти и схватить меня, потом, немного поломавшись для вида, дам Жан-Пьеру совершенно неверную информацию о том, каким путем вы ушли и в каком состоянии находитесь… Если мне удастся пустить их по совершенно другому маршруту, вы сможете получить несколько дней преимущества над ними. А этого будет достаточно, чтобы безопасно выбраться из страны!
Она переполнилась искренним энтузиазмом по поводу своего плана, не прислушиваясь к голосу сердца, умолявшего: «Не оставляй меня! Пожалуйста, не оставляй меня!»
Мохаммед посмотрел на Эллиса.
– Это единственный выход из положения, – сказал он.
– Забудьте о нем, – отрезал Эллис. – Ничего подобного мы не сделаем.
– Но, Эллис…
– Ничего подобного мы не сделаем. И точка, – повторил Эллис.
Мохаммед замолк на полуслове.
– Но как же мы поступим? – спросила Джейн.
– Русские не догонят нас сегодня, – вслух размышлял Эллис. – Мы по-прежнему далеко впереди них, потому что вышли в путь так рано прошлой ночью. Задержимся здесь, переночуем, а завтра как можно раньше снова отправимся в дорогу. Помните: ничто не остается неизменным. У нас есть шансы. Произойти может что угодно. Кто-нибудь в Москве внезапно решит, что Анатолий выжил из ума, бросив на наши поиски чуть ли не целую армию, и отдаст приказ прекратить операцию.
– Чепуха, – сказала Джейн вслух по-английски, хотя втайне и вопреки здравому смыслу радовалась его отказу уйти без нее.
– Тогда у меня есть альтернативное предложение, – сказал Мохаммед. – Я сам вернусь немного назад и уведу русских за собой в сторону от вашего маршрута.
У Джейн тревожно забилось сердце. Было ли такое возможным?
– Каким образом тебе это удастся? – спросил Эллис.
– Предложу им свои услуги проводника и переводчика, а потом направлюсь с ними к югу по долине Нуристан, чтобы они оказались от вас как можно дальше. У озера Мундол, например.
Джейн обдумала его идею, но в итоге снова испытала лишь разочарование.
– У них наверняка уже есть свой проводник и переводчик, – сказала она.
– Он может оказаться моим хорошим знакомым из долины Пяти Львов, которого заставили помогать русским против воли. В таком случае я переговорю с ним, и мы вдвоем все организуем.
– А если он не согласится сотрудничать с тобой?
Мохаммед ненадолго задумался.
– Тогда это будет не наш сторонник, вынужденный помогать врагам против своего желания, а предатель, согласившийся оказывать им содействие добровольно. Причем, скорее всего, не бескорыстно. В таком случае я попросту убью его.
– Я не хочу, чтобы из-за меня погиб кто-то еще, – поспешила сказать она.
– Причиной станешь вовсе не ты лично, – резко оборвал ее Эллис. – Это произойдет по моей вине, поскольку я отказался идти дальше без тебя.
Джейн не стала пререкаться с ним.
А Эллис уже обдумывал детали плана.
– Но ведь ты одет не так, как одеваются в Нуристане.
– Обменяюсь одеждой с Халамом.
– Ты не слишком хорошо говоришь на местном диалекте.
– В Нуристане используют разные варианты языка. Я объясню, что родом из другого района, где говорят несколько иначе, чем здесь. А русские не знают ни одного из языков Афганистана и ни о чем не догадаются.
– А куда денешь свой автомат?
Мохаммед призадумался.
– Вы дадите мне одну из ваших сумок?
– Они все слишком малы.
– Но у меня Калашников со складывающимся прикладом.
– Конечно, – кивнул Эллис. – Бери любую сумку.
Джейн показалось, что это может вызвать подозрения, но потом она изменила мнение: афганские сумки были столь же странными и разнообразными, как и одежда. И все же рано или поздно Мохаммед непременно навлечет на себя подозрения русских.
– А как ты будешь выходить из положения, когда они поймут, что их ведут по ложному следу?
– Прежде чем это случится, я успею однажды ночью сбежать от них, бросив посреди пустынной и незнакомой им местности.
– Это очень опасная затея, – сказала Джейн.
Мохаммед напустил на себя вид настоящего мужчины, который обязан презирать все опасности. Как и большинство партизан, он действительно отличался поразительной отвагой, но бывал порой до наивности тщеславен.
– Но если ты неправильно рассчитаешь время и русские тебя заподозрят до твоего бегства, они подвергнут тебя самым жестоким пыткам, чтобы узнать, куда мы отправились в действительности, – все еще сомневался Эллис.
– Живым я им в руки не дамся, – честно заявил Мохаммед.
И Джейн верила ему.
– Но мы останемся без проводника, – напомнил Эллис.
– Я найду вам другого.
Мохаммед повернулся к Халаму и вступил с ним в быстрый диалог на смеси двух языков. Джейн поняла, что Мохаммед намеревался нанять им в провожатые Халама. Ей самой Халам не слишком нравился. Трудно было доверять полностью человеку, проявившему себя столь ловким и жадным торговцем. Но зато он явно много путешествовал, и выбор представлялся не худшим, если вообще не единственным. Большинство прочих жителей кишлака наверняка вообще редко покидали пределы своей долины.
– Он утверждает, что ему известен маршрут, – сказал Мохаммед, вновь переходя на французский язык. Джейн не слишком понравилось выражение «он утверждает», вызвавшее у нее некоторую тревогу. А Мохаммед продолжал: – Халам доведет вас до Кантивара, а там подыщет нового проводника для того, чтобы помочь вам перебраться через следующий перевал. Вам и дальше придется потом нанимать других проводников, чтобы добраться до Пакистана. Сам он возьмет с вас за свои услуги пять тысяч афгани.
– Цена сходная, – сказал Эллис, – но скольким еще провожатым нам нужно будет заплатить до того, как мы окажемся в Читрале?
– Вероятно, пяти или даже шести.
Эллис помотал головой.
– У нас нет с собой тридцати тысяч афгани. А ведь нам необходимо еще на что-то покупать продукты.
– Провизию придется добывать, устраивая в кишлаках временные медицинские пункты, – сказал Мохаммед. – А на территории Пакистана путь станет значительно проще. Быть может, вам ближе к концу путешествия проводники вообще не понадобятся.
Эллиса продолжали одолевать сомнения.
– А ты что обо всем этом думаешь? – обратился он к Джейн.
– Все еще остается первый вариант, – ответила она. – Вы можете отправиться дальше без меня.
– Нет, – твердо сказал он. – Такого варианта не существует. Я пойду только вместе с тобой.
Глава восемнадцатая
За весь первый день русским отрядам не удалось отыскать никаких следов Эллиса и Джейн.