да, когда Том расстался с Лорой. Значит, Кармен права, и эти вещи Том забрал из дома. Нашла она и поздравительную открытку с работы по случаю дня рождения, детский рисунок кролика, газетные вырезки, посвященные спортивным соревнованиям, квитанция выплаты в пенсионный фонд. Счет за газ, информационный бюллетень из школы.
Однако Кармен обнаружила также и предметы, полученные Томом спустя несколько месяцев после ухода из семьи. Вероятно, за этими вещами он приходил уже после разрыва с Лорой. Том ушел от нее перед наступлением зимы. Кармен помнила его рассказ о том, как трудно ему было сделать это из-за детей – ведь до Рождества оставалось совсем немного. Правда, Кармен тут же нашла открытку, полученную Томом в январе от друга, жившего в Греции. Друг передавал сердечный привет Лоре – значит, ничего не знал о разводе.
Нашла Кармен также и письмо из школы, где было сказано о дате консультации Джейка у психолога. Да, Том ведь рассказывал о том, что у сына были какие-то проблемы. Она никогда не связывала это с уходом Тома, но теперь поняла причину недомоганий Джейка. Бедный мальчик. Имелось еще одно напоминание от стоматолога, но Том был так увлечен Зеной, что забыл о необходимости посетить врача.
Кармен догадалась, что Том собирал эти вещи в течение нескольких месяцев после того, как ушел от Лоры. Она, проявляя невероятный такт и терпение, складывала всю полученную Томом почту на его стол. Это была мелочь, пустячная подробность их расставания, но она вызвала у Кармен сочувствие к Лоре, уважение к ее самообладанию и выдержке. К своему удивлению, Кармен даже разозлилась на Тома за его черствость. Все это указывало на его предательство.
Кармен сложила все вещи в первую коробку и достала следующую. Она оказалась тяжелее и была набита перевязанными тесьмой папками, конспектами университетских лекций и школьными тетрадками. В следующей коробке оказалось примерно то же самое. Наверняка все это можно было безболезненно выбросить. Зачем ему понадобилось таскать весь этот хлам из дома в дом?
Кармен открыла четвертую коробку. Она тоже была кое-как набита вещами, все лежавшие там предметы едва ли имели какое-то отношение друг к другу: фотоальбом с детскими фотографиями, какие-то инструменты, жестянка из-под бисквитов, набитая всякой всячиной, – короче, сплошной мусор.
В последней коробке находились фотографии в рамках, прижатые сверху старым ноутбуком и юридическими журналами. Первой была школьная фотография Тома в костюме, а не в форме, подтверждающая, что он посещал привилегированную школу. На фотографии стояла дата – Тому было в то время четырнадцать лет. Он выглядел долговязым, неуклюжим мальчишкой, но уже улыбался своей коронной профессиональной улыбкой. Они часто смеялись над этой улыбкой, когда Тому взбредало в голову демонстрировать ее. Он делал это исключительно для того, чтобы позабавить Кармен. Смотрите на меня, Тома Коутона, изысканного англичанина – вы можете мне доверять. Значит, эту улыбку он практиковал уже тогда, учился скрывать свои истинные чувства, прятать за фальшивым фасадом. Иногда он пытался испытывать улыбку и на Кармен, но она всегда чувствовала эту маску и, раздражаясь, всякий раз говорила: «Даже не пытайся меня обаять. Со мной такой фокус не пройдет». Он сбрасывал маску, смеялся и говорил, что она видит его насквозь.
Сначала Кармен захотела достать эту фотографию. Она покажет ее Тому, и они вместе посмеются, но потом решила: мужу едва ли понравится, что она рылась в его вещах.
Потом она извлекла из коробки еще несколько фотографий – извещение о майском университетском бале, какие-то пивные посиделки, и все это в солидных рамках. Была здесь и фотография маленьких Мэл и Джейка. Дети сидели рядышком, в школьной форме, напряженно глядя в объектив. На пиджачке Джейка был позумент, а на голове Мэл – фетровая шляпа. Имелась студийная семейная фотография – Лора, Мэл и Мэрси. Джейк, несколько отстраненно, стоял позади них. Все четверо весело смеялись – три рыжика и Мэрси, которая единственная унаследовала каштановые волосы Тома. Кармен даже растерялась, глядя на это фото – все персонажи похожи на самих себя в настоящее время… Хотя нет, дети выглядят гораздо младше, а Мэрси еще совсем маленькая, сидит на коленях у Лоры. Джейк по росту уже тогда почти догнал мать. Мэл, подросток, кажется более живой и приветливой, чем сейчас.
Кармен перевернула фотографию и посмотрела на дату: это был тот год, когда Том ушел из семьи. До разрыва Тома с Лорой его роман с Зеной длился около полугода, и, наверное, в тот момент, когда сделали эту фотографию, он уже спал с Зеной и замышлял развод.
Кармен сложила в коробку все вещи и фотографии. Они хранили печальную историю, и это очень ее расстроило. Невыносимо было думать о Томе, предавшем такую счастливую, смеющуюся семью, этих любивших его людей. Она составила коробки в прежнем порядке, проверила ленты – чтобы они были на месте и Том ни о чем не догадался – и снова села за стол.
В коробке не оказалось ничего, что напоминало бы о Зене. Кармен казалось: в коробках должны были сохраниться какие-нибудь вещи в память об их отношениях – фотографии, подарки, билеты, карточки. Том однажды показал Кармен – по ее же просьбе – одну фотографию Зены, но это было в самом начале их романа, и с тех пор она этот снимок не видела. Должно быть, Том куда-то его спрятал, но куда делось все остальное? Неужели он ничего не оставил на память о погибшей возлюбленной? Какая черствость с его стороны!
Кармен резко одернула себя. Она ведет себя нечестно. Если в коробках нет никаких напоминаний о Зене, то не говорит ли это о том, что Том бережно относится к ее, Кармен, чувствам? Когда Том переехал к ней, она предложила поставить на стол фотографию Лоры, чтобы дети видели ее, когда будут приезжать к ним, но Том отказался. Он сказал тогда: «Думаю, тебе это не понравится, да к тому же в этом нет необходимости». Кармен тогда и в самом деле испытала большое облегчение.
Нет, нет, она не права. Том был совершенно опустошен и уничтожен гибелью Зены. Он сам говорил об этом, как и Флора, когда уговаривала ее познакомиться со своим университетским знакомым. Кармен испытывала некоторые опасения – вся эта трагедия разыгралась совсем недавно, – но Флора уверяла, что надо знакомиться с ним именно теперь, когда он в смятении. У мужчин траур проходит быстро, скорее, чем у женщин.
Через несколько месяцев они поженились. Как быстро жизнь подавляет смерть, подумалось Кармен. Но, наверное, так и должно быть до тех пор, пока мы живы.
Том вернулся домой в семь часов. Он проголодался, и они сразу сели ужинать. Том был в хорошем настроении, его лицо после поездки к морю немного загорело.
– Как пообщалась с Кэт? – спросил он.
– Прекрасно.
– Как ее девочка?
– Она милашка.
Он сжал ей руку.
– Теперь твоя очередь.
Они перестали пользоваться противозачаточными средствами несколько месяцев назад, но беременность пока не наступила.
– Джо был дома?
– Всего несколько минут. Ему надо было идти на службу, – ответила Кармен. – Кэт приходится тяжело. Она так одинока, особенно по выходным.
– Тебе нужно чаще ее навещать.
– Хорошо было бы, если бы Кэт с дочкой приезжали к нам, но мы стали так ленивы.
– Ты всегда можешь это исправить. – Том подцепил на вилку ломтик баранины с картошкой и отправил их в рот. – Как вкусно, Кармен! Приготовишь это еще раз?
Кармен улыбнулась. Ее всегда радовало, когда Том хвалил ее стряпню.
– На следующей неделе Кэт возвращается на работу, но это ее совсем не радует.
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
– Лоре тоже трудно было вернуться на работу?
Том задумался.
– Знаешь, я не помню. Однако, мне кажется, она испытала большое облегчение. Но это было после появления Джейка, когда детей стало двое.
– Ей нравилось сидеть с ними дома?
– Да, полагаю, что нравилось, но Лора была слишком увлечена своей работой. К тому же отпуск по уходу за ребенком составлял всего несколько недель. Наверное, ей было тяжело, но, честно говоря, я не помню.
– Однако после рождения Мэрси она окончательно оставила работу, разве нет?
– Да, ты права. Но я ничего не могу сказать об этом. Добавки не будет?
Том с вожделением смотрел в тарелку Кармен. Она едва притронулась к ужину, так как была совсем не голодна, и отсыпала часть рагу в тарелку мужа. Думала она сейчас вовсе не о Лоре.
– Зена хотела иметь детей? – спросила Кармен.
– Зена?
– Да, ее-то ты помнишь?
Резкость ее тона удивила Тома, и она сразу это заметила.
– Я не знаю, – сказал он.
– Но вы должны были говорить об этом.
– Ты права, наверное, мы говорили, но я не помню. – Он посмотрел ей в глаза. – Это очень плохо?
Кармен почувствовала себя так, словно из нее вышел весь воздух. Она отчетливо понимала, что это происходит из-за неуверенности в себе.
– Нет, – ответила Кармен. – Конечно, нет.
Том вонзил вилку в кусок баранины.
– Если честно, я не уверен, что вообще знал, о чем она думала.
– Что ты имеешь в виду?
Он отложил вилку.
– Почему ты спрашиваешь меня о Зене?
– Тебе этого не хочется?
Муж пожал плечами:
– Нет, я не возражаю, но мне непонятен твой интерес.
– У меня нет каких-то особых причин. Просто я чувствую: во всем этом есть что-то скрытое и очень неприятное. – Кармен встала, подошла к раковине и налила себе стакан воды. – Нет, конечно же, причина есть. Сегодня, на вокзале в Сент-Джуде я встретила одного парня, и он рассказал совершенно ужасную историю.
Она обернулась. Том во все глаза смотрел на нее.
– Сказал, будто люди в Сент-Джуде уверены: это ты убил Зену.
Брови Тома недоуменно взметнулись вверх:
– Ты это серьезно?
– Да.
Он засмеялся, но потом резко оборвал смех.
– Да, ты говоришь вполне серьезно. – На его лице отразилось искреннее удивление.
– Что это за парень?
– Не знаю, какой-то юноша, почти подросток. Он сказал, что об этом судачат в пабе.