– Значит, ты решила спать там, маленькая маранта?
С трудом уняв сильно заколотившееся сердце, я тихо хмыкнула и, отвернувшись, натянула одеяло по самые уши. Он же не дурак, надеюсь, столь явный намёк поймёт…
Впрочем, надеялась я зря: звук шагов, немного приглушённый ковром, чётким ритмом заставлял дёргаться пульс в моих висках. Я догадывалась, в какую сторону направлялся Аделион, предполагала, зачем именно, и от этого становилось только страшнее. И его приближения я не видела, так что вполне предсказуемо вздрогнула, когда его пальцы коснулись моего плеча.
Лерат только иронично вскинул бровь, глядя сверху вниз. А когда начал наклоняться, натянутые до предела нервы заставили меня судорожно дёрнуться в очередной глупой попытке сбежать, поднырнув под руку мужчины. Напрасной и бесполезной попытке: я успела сделать только шаг в сторону от изголовья кушетки, и моментально оказалась прижата к стене с задранными вверх руками, легко удерживаемыми Аделионом.
Сердце моментально ускорилось в несколько сотен раз.
Мужчина усмехнулся, обнажив клыки, и я едва сдержалась, чтобы нервно не сглотнуть – его лицо находилось слишком близко от моего. Я даже чувствовала его дыхание, несмотря на грохот в ушах, и довольно нервным жестом облизнула пересохшие губы, смотря в бездонную черноту глаз лерата.
Довольно улыбнувшись, Аделион легко оттолкнулся от стены и, отпустив запястья, медленно провёл по моей руке сверху вниз, едва касаясь кожи кончиками пальцев, до края закатанных рукавов рубашки. А затем одна его ладонь упёрлась в стену рядом с моей шеей, слегка задевая её, вторая же продолжила своё путешествие вниз. Плавно перешла на щёку, гладя её уже костяшками, потом вдоль скулы, линии подбородка и, остановившись там, несильно надавила, заставляя поднять голову. В горле мгновенно пересохло, когда мужчина провёл вдоль шеи носом, практически касаясь кожи и глубоко вдыхая одному лишь ему ощутимый запах. И всё это медленно, чувственно, уверенно…
От лёгкого поцелуя над ключицей меня здорово тряхнуло, а с губ против воли сорвался судорожный вздох. И в тот же миг всё переменилось. Оставив мою шею в покое, мужчина, жар полуобнажённого тела которого я ощущала даже сквозь грубоватую ткань рубашки, отпустил мой подбородок и склонился над моим лицом, приближаясь к губам. Ладони мгновенно вспотели, и, сжав пальцы в кулаки, я зажмурилась, отворачиваясь, уверенная, что на этот раз поцелуя не избежать, но…
Ничего не произошло.
Приятный аромат, исходящий от его волос, внезапно исчез, а вместе с ним и согревающее меня тепло. И не успела я открыть глаза, как раздался громкий щелчок, и пострадавшую лодыжку пронзила боль. Вместе с этим ушла тяжесть в браслетах, которые, повинуясь воле лерата, продолжали удерживать мои руки в поднятом положении, даже когда он их отпустил.
С негромким «ауч» я шмякнулась на пятую точку.
А Аделион… он просто ушёл! Просто развернулся и направился к кровати так спокойно, словно ничего не произошло. Я глупо таращилась на его голую спину, под загоревшей кожей которой красиво перекатывались мышцы. На лерате были только чёрные свободные штаны из ткани, похожей на тонкий атлас, но удивили меня вовсе не они. А то, что мужчина неожиданно оставил меня в покое и, сменив место дислокации, коли можно так выразиться, вправил мою вывихнутую лодыжку! И как, прошу прощения, это понимать? Он что, проверяет мои нервы на прочность? Круто! Ещё пара таких проверок, и я уже завтра начну хлестать валерьянку литрами! Если, конечно, она в этом мире имеется…
Боль потихоньку отступала, пока наконец не исчезла совсем. Но, признаться, она меня мало волновала. Всё так же сидя в углу, я с настороженностью наблюдала, как лерат, потушив свечи в светильниках специально предназначенными для этого щипцами, спокойно устраивался в кровати, забыв, похоже, о своей недавней цели. То есть обо мне, совершенно сбитой с толку таким поведением.
И я поверила бы, что именно моя реакция на его прикосновения заставила оставить меня в покое, если бы не одно но. Всё это время лёгкая многозначительная полуулыбка не сходила с его губ!
Это нервировало. Причём до такой степени, что когда мужчина по-хозяйски растянулся на постели, я торопливо шмыгнула на кушетку и быстро закуталась в одеяло так, что наружу выглядывал только нос. Совсем как в детстве, когда я верила, что мягкое одеялко убережёт и защитит меня от внезапного нападения кровожадного бабайки…
Правда, теперь вместо воображаемого монстра был вполне настоящий, и в голове его творилось чёрт знает что. И это напрягало: в отличие от лерата намерения существа моих детских фантазий были куда понятнее!
Тишина, повисшая в комнате, давила на уши, раздражая и без того натянутые нервы. В итоге я провертелась на узкой кушетке не один час, то накручивая себя до невозможности, то успокаиваясь, то заново начиная строить версии, то снова погружаясь в отстранённые воспоминания. А потом ещё, совершенно некстати, вернулись те чувства, что я испытала, когда этот невозможный мужчина ко мне прикасался. Меня моментально бросило в жар, и всё стало только хуже – кожа кушетки неприятно прилипала к телу.
Понятия не имею, как Эмит спал всё это время на этой жёсткой пародии на спальное место, но заснуть на ней я не могла ещё долго, вертясь с боку на бок, зажимая колокольчики краем одеяла, чтобы они не звенели. И хотя глаза слипались, отправиться к дядюшке Морфею в гости никак не получалось.
Но в какой-то момент вдруг поняла, что напряжённое состояние начинает меня покидать. Неожиданно ушла нервозность, за ней опаска, с которой я то и дело косилась на кровать с лератом, потом сомнения в том, что Аделион действительно оставил меня в покое, а после исчезло и недоверие насчёт дальнейшей спокойной ночи. Таким же странным образом потихоньку испарился и страх, что проснуться я могу совсем не там, где засыпала, лёгкая возбуждённость от воспоминаний, недоумение…
Клубок чувств и хоровод сумбурных эмоций медленно, но уверенно разматывался, тонкой нитью уходя за грань моей души, оставляя в покое и давая возможность расслабиться. Широко зевнув, я высунула ступни из-под одеяла, пристраивая голову на подушке, чувствуя себя уже спокойно. Теперь я могла мирно заснуть, но прежде чем отключиться, мозг пронзила неожиданная догадка.
А ведь всё это неспроста. Так быстро успокоиться я не смогла бы – скорее всего, проворочалась бы до самого рассвета, вырубившись с первыми лучами солнца уже от банального недосыпания. Нет, тут мне явно помогли, и дайте угадаю, кто?
– Чёртов лерат, – тихо пробормотала, чувствуя, что бороться со сном уже нет никаких сил.
И я не стала сопротивляться, плавно, но окончательно погружаясь в его уютные, мягкие объятия… Лишь где-то на периферии сознания ответом мне стал тихий смешок Аделиона.
Проснувшись с наступлением рассвета, Аделион не спешил вставать с кровати. Удобно расположившись на подушках, закинув руки за голову, лерат позволил себе несколько минут полежать просто так, ожидая, когда организм проснётся окончательно. Практически бессонная ночь давала о себе знать, но, несмотря всего на пару часов отдыха, Лион чувствовал себя вполне бодрым – эмоции Карины, что он забрал ночью, дали ему приличную подпитку, которой вполне хватит ещё на несколько ночей вперёд. Даже если за всё это время он ни на миг не сомкнёт глаз.
Маленькая маранта… Она оказалась такой забавной в своих метаниях.
Ясно, чего провидица ждала от Аделиона на самом деле. Увлёкшись сначала тщетными попытками избавиться от ошейника, затем книгой, а потом и внезапным подарком, девушка совершенно не задумывалась о предстоящей ночи в его обществе. А когда мужчина намекнул… Реакция Карины превзошла все его ожидания. Наверняка она успела многое себе напридумывать, вот только вряд ли её мысли хоть немного приближены к истине.
Конечно, жаль разочаровывать Карину, но брать её силой не входило в планы лерата. Этого она и ждала, хотя не так уж и страшилась его близости. Совсем наоборот – ей не удалось скрыть, что ей нравятся его прикосновения. И Аделион мог с лёгкостью воспользоваться этим, но…
Прикасаться к маленькой маранте становилось просто опасно – слишком велик соблазн не сдержаться. Даже растеряв после падения с лестницы, продолжительного выздоровления и отсутствия свежего воздуха большую часть своего лоска, девушка всё же осталась дьявольски соблазнительной. Держаться от неё на расстоянии не было никакой возможности, как и желания. К тому же магические колокольчики хоть и впитывали в себя большую часть её эмоций, не давая им, как раньше, выходить за пределы комнаты и дразнить обоняние остальных обитателей Тёмной крепости, но не могли полностью справиться с их количеством. Диапазон её эмоций и чувств имел прежнюю глубину. Ощущать их так близко, держа при этом своевольную рабыню в своих руках, но не поддаться соблазну и не выпить её душу до дна…
Это невозможно.
А магическая энергия, щедро распространяемая вокруг себя Кариной, слишком ценна, чтобы потерять её вот так, просто не сумев в один прекрасный момент удержать в узде собственные желания. Какой бы ни была её душа, рано или поздно и она исчерпает себя, не выдержав многочисленных опустошений, растворится в небытие, оставив после себя лишь окоченевшее тело.
Аделиону такой исход не нужен. Маленькая маранта должна принадлежать ему и душой и телом до тех пор, пока это возможно.
В отличие от своего брата Соломона ценить подобные подарки капризной Фортуны второй наследник Рос’шата умел и терять их из-за собственной несдержанности не собирался. Конечно, если он сам захочет и тело и душу Карины так, как это было в первый день их знакомства, остановить его не сможет ни сама девушка, ни ошейник, ни даже дархар, который довольно скоро войдёт в полную силу при правильном с ним обращении.
В отличие от своей маленькой рабыни Аделион действительно знал, что делать с такими существами…
Маранта тоже обязана знать, кто такие дархары, откуда они появляются и для чего их выводят. По крайней мере, настоящая маранта…