Сонный мозг не сразу распознал юмор в сказанном, помогли только смешинки в тёмных глазах лерата. Состроив серьёзную моську, как это обычно делал Демон, я надулась как мышь на крупу… но ровно на две секунды. Прыснув, хрустнула солёным огурцом и с аппетитом принялась за еду, нарушая все мыслимые правила этикета, разговаривая с набитым ртом:
– Я тебя расстрою, но это блюдо испортить невозможно. Если только сжечь.
– А другие? – Закончив с трапезой, Аделион промокнул блестевшие от масла губы.
– Чего другие? – не сразу поняла я.
– Ты умеешь готовить другие блюда из этого овоща? – более развёрнуто переспросил лерат, на что я ответила без всякой задней мысли:
– Конечно. Дома я её постоянно готовила, у нас картошку лопают в любом виде: тушёную, жареную, варёную… Хочешь суп, хочешь пюре.
– А где это «дома», маленькая маранта?
Внезапный вопрос застал врасплох. Картошка с огурцом сразу встали поперёк горла, напрочь испортив аппетит.
С трудом прокашлявшись, я взяла из рук Лиона протянутый мне кубок с брусничным морсом и протянула:
– Э, нет, мил-человек, так не пойдёт… Сначала подкуп едой, а потом допрос с пристрастием? Не на ту напал.
– Мне просто интересно, – невозмутимо пожал плечами Аделион, откидываясь на спинку кресла со странной улыбкой, блуждающей на губах.
– Я даже где-то верю, – хмыкнула я, ковыряясь вилкой в тарелке. – Как найду где – скажу! Аделион, всем интересно знать, где живут и прячутся маранты, ты не исключение. Но от меня ты заветный адресочек не получишь, так и знай!
Лерат усмехнулся, но настаивать не стал. Мне почему-то почудилось, что под своим вопросом он подразумевал нечто совершенно иное… Но не мог же он догадаться, правда? Да и не очень-то его волновал разговор о тайных схронах провидиц, как мне показалось.
Странно всё это.
Паранойя, заткнись, родимая!..
Закончив с едой, я вытерла губы и, отставив тарелку, с удовольствием потянулась. Глаза снова начали слипаться, однако, как ни странно, идти спать не хотелось. Ну, по крайней мере, в одиночестве.
– Тебе идут любые вещи, – неожиданно произнёс лерат, пристально осматривая меня. – Но впредь выбирай что-то не столь… вызывающее.
– Сказал господин своей рабыне, – прыснула я. Куда он смотрел всё время, стало понятно сразу. Откинув волосы назад, я упёрлась руками в пол и насмешливо заметила, постукивая босыми ступнями друг о друга: – Сам же наряды подбирал.
– О некоторых теперь сожалею, – прищурился лерат. Наклонившись, он вдруг подхватил меня на руки, легко поднял и, не обращая внимания на мои удивлённые глаза, усадил к себе на колени! Несмотря на замену привычного места обитания, против я не была. Особенно когда Аделион, рассмотрев вблизи все прелести просвечивающей рубашки, уже гораздо мягче и многозначительнее протянул: – Впрочем…
Я расхохоталась. Всё-таки мужчины такие собственники! Что в нашем мире, что в этом. Мою женщину не трогай, к ней не подходи, с ней не говори, да и вообще в её сторону даже не смотри!
В принципе, ничего не имею против. Главное только, чтобы паранджу не надел, мне вполне хватает ошейника.
Долго смеяться мне не дали – тёплые пальцы легли сзади на шею под волосами, и меня заткнули поцелуем… Внутри тут же растеклось приятное тепло, заставляя сердце ускорить свой ритм. Мне нравилось сидеть вот так, в объятиях этого мужчины, чувствовать его тело, вдыхать его запах, упиваться вкусом его губ, наслаждаться нежностью и силой его поцелуя. И пусть всё это звучит как в дешёвом бульварном романе, но мне действительно нравилось принадлежать этому мужчине. Во всех смыслах. Не претили даже мысли о рабстве. Странно, да?
Одно только портило всё впечатление – мерзкий червячок в моём мозгу, исполняющий роль некстати проснувшейся совести. Он упорно выгрызал крохотный участок, сформировавшийся из-за многочасовых попыток убедить себя в необходимости действий, продиктованных Ловцом снов. Я ведь убедила себя. Согласилась на условия. Решилась на убийство. Но в такие моменты, рядом с Аделионом, мой червяк превращался в паука, опутывающего разум паутиной сомнений. Он терзал меня мыслями и чувствами, нашёптывая одно-единственное слово…
Предательница.
Мне казалось, что своим решением я предаю доверие наследника Тёмной крепости лератов. Умом-то понимала, что я всего лишь рабыня здесь, что мне не должно быть никакого дела до остальных и того, что обо мне подумают. После смерти их Повелителя я буду дома.
Но так ли в действительности мне уже туда хотелось?
С каждым днём, прожитым на Амирране, с каждым часом, проведённым в Амил Ратане, с каждой минутой, гуляя вместе с Демоном, и с каждой секундой, когда я ловила на себе взгляд Аделиона, я сомневалась в себе всё больше и больше.
А ведь так быть не должно.
– Устала? – прервав поцелуй, как-то понимающе усмехнулся лерат, по-своему расшифровав терзающие меня чувства.
– Есть немного, – смущённо признала, грустно улыбнувшись.
Усталость-то на самом деле была… но скорее моральная, чем физическая.
Притянув к себе, пристраивая мою голову на своём плече, Аделион раздвинул ноги, позволяя мне съехать между ними на сиденье кресла. От таких манёвров рубашка на мне задралась, открывая кружевное бельё, но сидеть стало гораздо удобнее. Пристроив ступни на подлокотнике, я прикрыла глаза, чувствуя, как рука лерата привычно массирует напряжённые мышцы шеи, потихоньку расслабляя их. Немного подумав, я положила ладонь на грудь мужчины поверх расстёгнутой рубашки, стараясь, чтобы жест вышел естественным.
А что? Мне, между прочим, тоже хотелось кое-кого полапать!
– Значит, тебе понравился сад. – Делая вид, что ничего не произошло, Аделион не спрашивал, скорее констатировал.
– Да, – согласилась я, приоткрыв глаза. Мне было тепло, хорошо и спокойно, хотя и грустно немного. Чтобы отвлечься от ненужных мыслей, перламутровая круглая пуговичка на рубашке подверглась лёгкому прокручиванию. – Особенно понравилось завершение прогулки на кухне. Но на подобный моцион меня ещё раз не хватит, ограничусь, пожалуй, одним походом на кухню к Маруне.
– Жаль, – вдруг усмехнулся мужчина, плавно подбираясь к чувствительным точкам за ушами. – С другой стороны крепости есть оранжерея и зверинец.
– Ты… – возмущённо подавилась я воздухом, едва не оторвав пуговицу. Взглянув в лицо насмешливо улыбающегося лерата и не найдя в его глазах ни тени раскаяния, восхищённо протянула, скользнув рукой по обнажённой груди: – Змей-искуситель, блин!
– Ты веришь в Распятого Бога?
Я почувствовала, как тело Аделиона напряглось, но не придала этому значения, списав всё на реакцию от моих пока что в меру скромных действий. А вот его слова меня ни капли не удивили, не знаю уж почему. Если в этом мире спокойно сосуществовали лераты, Ловцы снов, дархары, люди, эльфы и орки, то почему у кого-нибудь из них не могло оказаться христианства? Вряд ли, конечно, полностью копирующего нашу земную веру, но некая вариация католичества – почему нет? Главное, чтобы инквизиция и здесь не обосновалась, наслышаны мы о ней. Сожжение на костре, дыба, пытки, ведьмы и тому подобное. Страшная вещь, знаете ли!
Хмыкнув, я опустила ладонь на живот мужчины, погладила хорошо развитую мускулатуру, плавно снова перешла к твёрдой груди, медленно поднимаясь выше, скользя по горячей коже, одновременно проговаривая:
– Я верю в то, что можно увидеть. В того, кого могу услышать. В то, до чего могу дотронуться… – Когда моя ладонь забралась на плечо под рубашкой, я задрала голову и, встретившись с потемневшим взглядом Аделиона, хрипло усмехнулась, облизнув пересохшие губы: – Как сейчас, например.
И, переместив ладонь на шею, рывком заставила наклониться, первой впиваясь в его губы. Как показали ответные действия, я опередила лерата на пару секунд, не более. От его прикосновений буквально прошило током, срывая громкий стон с моих губ. Его лёгкая усмешка скорее почувствовалась, чем была мной увидена, рука на моей талии сжалась, резко сокращая пространство между нами, а сильные пальцы уверенно скользнули по моему бедру…
К теме веры мы больше не возвращались. И к другим темам тоже. Нам вообще… не до разговоров стало, знаете ли…
А утром я отлёживалась, довольно щуря глаза и потягиваясь, как большая кошка. Аделиона в спальне не было, после его ухода пару часов назад я даже ещё немного вздремнула. И вот теперь, окончательно проснувшись, валялась на кровати ногами в сторону подушек, наблюдая за тем, как мой дархар, не обращая на меня внимания, пытается что-то азартно вытащить из-под кресла. Глубокие царапины, оставляемые на тёмном камне пола около камина, Демона волновали меньше всего, впрочем, как и мои попытки его отговорить.
Да я не слишком-то и старалась. Мне было ле-е-ень…
За это, пожалуй, стоило сказать отдельное спасибо лерату. Мало того что он вчера меня снова довёл до полуобморочного состояния (и не один раз!), так он ещё и, проснувшись поутру, решил повторить своё выступление на бис. Честно, не представляю, как он сдерживался сам: доказательство его желания отчётливо чувствовалось сквозь тонкую ткань штанов… Что совсем не помешало ему доводить меня до грани и раз за разом отступать, пока мой голос совершенно не охрип и сил не осталось совсем.
Это было…
Расплывшись в довольной улыбке, я вытянулась на кровати, растопырив пальцы на руках и натянув носочки до предела. Слов, чтобы подобрать, как я себя чувствовала в те моменты, сейчас просто не находилось, а румянец смущения периодически заливал щёки.
Аделион был невыносим. И ненасытен. И при всём при этом он сам получал чисто эстетическое удовольствие от происходящего. Что странно – ну не невинность же моя его смущала, в самом-то деле! Тем более я уже ясно дала понять, что меня-то как раз её наличие волнует меньше всего.
Но нет! Этот немыслимый во всех смыслах мужчина только усмехнулся и снова довёл меня до вершины блаженства, после которого меня весьма предсказуемо уволокло в дрёму. И если вчера он продолжал такие «отвлекающие манёвры», пока я не вырубилась напрочь, то сегодня утром просто тактично и незаметно сделал ноги.