По проводам моим
Пульсирует кровь, а не ток.
И, кровью обожжена,
Вибрирует у виска
Струна или же страна,
Сладка и как дым горька.
* * *
Нас учили, учили, ещё раз учили…
И конспекты тех лекций ещё не истлели.
Только знания старые нынче не в силе,
И беспомощны, как импотенты в постели.
Нас учили, учили, ещё раз учили…
Где ты, призрак бродячий знакомого «изма»?
Отряхаю конспекты, как память, от пыли
И прилежно ищу хоть бы тень оптимизма.
* * *
«И это всё, что я возьму с собой
В край целований молчаливых»
М.Цветаева
Край молчаливых целований –
Не новостной.
Там – всё на грани иль за гранью…
Но, Боже мой,
Как молчаливы эти двое
В пылу страстей.
Им хорошо вдвоём с любовью,
Без новостей.
* * *
Свобода – это слово или Шустер?
А правда – для себя или для всех?
Действительно, у знаний – привкус грусти,
И мнится поражением успех.
Куда ни глянь – дыра или прореха,
Но слово молвит каждый – о своём.
А Шустер – не свобода, только эхо,
В котором слышен отдалённый гром.
* * *
Как живётся? – В контексте событий.
И, наверно, в контексте тревог,
Наслаждаясь луною в зените,
Как мерцаньем чарующих строк.
Как живётся? – С мечтой о Карраре,
Невзирая на то, что труха, –
Повсеместно, не только в амбаре.
И лишь шаг – от любви до греха…
Но, взрывая нелепые будни,
Прорываясь сквозь дни и века,
И сквозь слёзы – любовь неподсудна,
И, как стих, иногда высока.
* * *
Кому-то верит донна Анна.
Не год – который век подряд
Клубится память неустанно,
Мосты над временем горят.
Пренебрежительной ухмылкой
Опять оскален чей-то рот.
И вечность, как любовник пылкий,
Не отдаёт, а вновь берёт.
* * *
За всё приходится платить –
Судьбой, монетой, кровью…
Вопрос «Как быть или не быть?» –
Всегда у изголовья.
Не отрекаясь от грехов,
Любви, ошибок, боли,
На «Будь готов!» – «Всегда готов!»
Твержу, как раньше, в школе.
* * *
Всё хорошо, но, всё-таки, не так.
Не виноват, но чувствую вину.
Гуляет вдоль судьбы сквозняк,
Судьбу объединяя и страну.
Не в темноту и не в небесный свет
Уходят мысли, обретя покой…
Так роща, отгуляв, оставит след,
Спустя века став нефтяной рекой.
* * *
Пугает пустота пространства и души,
Нахмуренность и взгляда, и поступка.
Почти над головой проносятся стрижи,
Сигнал давая, что мгновенье хрупко.
Взлетая снова над пророчеством своим,
Грозу не приближая, а лишь чуя,
Они глотают в крике вместе с нами дым
Отечества, как горечь поцелуя.
И не страшась совсем пространственной тоски,
Жрецы небес взирают отстранённо,
Как просто, от вражды и склоки далеки,
Растут не люди – тополя и клёны…
* * *
О низменных чувствах не пишут стихи,
О них не слагают былины.
Из них сочиняются только грехи
С позорищем наполовину.
Но средь новостей ощутишь вдруг порой
Тех чувств одуряющий жар…
И, кажется, с жизнью проходишь сквозь строй,
Где каждая новость – удар.
* * *
Грушка уже зацвела,
И нет тополиного пуха…
И кажется: «Что там дела!»
И кажется: «Что там разруха!»
Бери не за деньги – за так
Всё то, что за деньги не купишь…
Ведь там, в небесах, – не пятак,
И не пламенеющий кукиш.
* * *
Летучий дым болгарских сигарет –
Забытый символ дружбы и прогресса.
«Родопи», «Шипка», «Интер», «Стюардесса» –
Не в небесах клубится лёгкий след,
А в памяти, где тень яснее света,
Где хорошо быть просто молодым,
С беспечностью вдыхая горький дым
Отечества, как дым от сигареты…
* * *
Какою мерою измерить
Всё, что сбылось и не сбылось,
Приобретенья и потери,
Судьбу, пронзённую насквозь
Желаньем счастья и свободы,
Любви познаньем и добра?..
О Боже, за спиною – годы,
И от «сегодня» до «вчера»,
Как от зарплаты до расплаты –
Мгновений честные гроши.
Мгновений, трепетом объятых,
Впитавших ткань моей души.
А в ней – доставшийся в наследство
Набросок моего пути…
Цель не оправдывает средства,
Но помогает их найти.
* * *
И, в самом деле, всё могло быть хуже. –
Мы живы, невзирая на эпоху.
И даже голубь, словно ангел, кружит,
Как будто подтверждая: «Всё – не плохо».
Хотя судьба ведёт свой счёт потерям,
Где голубь предстаёт воздушным змеем…
В то, что могло быть хуже – твёрдо верю.
А в лучшее мне верится труднее.
* * *
Тополиным снегом припорошен,
Не по-зимнему раскрашен двор…
Кажется, и ярче, и моложе
Памяти его седой простор.
Лето лишь в начале, лишь в начале.
Тополиный снег ещё в пути.
Но уже осенние печали
Где-то там маячат впереди…
* * *
От жары до холодов,
От зимы до лета –
Есть слова, и нету слов,
Да и нет ответа
На вопрос «Зачем, куда,
Проявляясь в лицах,
И сгорая, как звезда,
Время мчится, мчится…»
* * *
Жестокость побеждает, чтоб потом
Притворной добротою обернуться.
И потому, наверно, плач и стон
Традиционно песнями зовутся.
Жестокость побеждает, как всегда,
И людям это нравится отчасти.
Поют и пляшут сёла, города…
О чём поют? Да про любовь и счастье.
* * *
Куда девались Бельские и Курбские,
Цари, опричники и прочие?..
«Входите, – сказано, – вратами узкими»,
Не точку ставьте, – многоточие…
Ведь всё кончается и продолжается
От срочного и до бессрочного…
А жизнь, как спящая красавица,
Ждёт поцелуя непорочного.
* * *
Всё сквозняки, сплошные сквозняки –
В дому, в делах и в человечьих душах.
И в небесах, как будто вдоль реки,
Сквозит судьба, покоя не наруша…
Сквозит судьба вдоль памяти и снов,
Любви и подлости, и вдоль мечтаний.
И, как река, уйдя из берегов,
Душа сквозит от встреч и расставаний.
* * *
Бессмертие – у каждого своё.
Зато безжизненность – одна на всех.
И молнии внезапное копьё
Всегда ли поражает лютый грех?
Сквозь время пограничной полосы,
Сквозь жизнь и смерть – судьбы тугая нить.
И, кажется, любовь, а не часы
Отсчитывает: быть или не быть…
* * *
Цветущей изгороди аромат,
Манящий и родной…
Нет, это – не вишнёвый сад.
Но это – город мой.
Случайных встреч, удач, разлук –
Считать охоты нет,
Когда сквозь изгородь, как друг,
Струится белый свет
* * *
Повторяется всё и всегда?
Или только в деталях похоже?
Нет, не лица и не города.
Но вот этот мороз по коже…
Та же зависть, и тот же донос,
Те же чванство и лютая злоба…
Повторяется всё? Не вопрос.
Но любовь неповторна до гроба.
* * *
Привычка к счастью – редкая привычка,
То ли награда, то ли – Божий дар.
Из объектива вылетает птичка
И та, не просто так – за гонорар.
А, может, не привычка, а готовность
«С полоборота», бескорыстно – и на взлёт
Рождает вот такую благосклонность,
Судьбы, удачи… И наоборот?
А, может, пораженьям и победам
Особый счёт идёт на небесах…
А отблеск счастья мне порою ведом –
И в небесах он, и в твоих глазах.
* * *
Среди чёрных и белых –
Расскажи мне, какого ты цвета…
Среди слова и дела,
Среди честных и лживых ответов
Проявляются лица,
И – по белому чёрным скрижали.
Время памяти длится,
Время совести? Вот уж, едва ли…
* * *
Ослепший дождь упал, не глядя,
Смешав все краски и порывы…
Над грязью – дождевые пряди,
И в грязь – все капельные взрывы.
А солнце, словно из-под пледа,
Сквозь тучи хмурится отчасти…
Кто за дождём идёт по следу?
Беда или слепое счастье?
* * *
Не улучшается порода.
Как Бог задумал – так и есть.
И под сияньем небосвода
Сверкает жесть. И реже – честь.
В мундире слов – почти картофель –
Дела и мысли – всё вокруг…
Жизнь растворима, словно кофе.
В осадке – сладостный испуг…
* * *
Открыта в комнату воспоминаний дверь,
Хотя скрипит и поддаётся туго…
Не списки кораблей – находок и потерь –
Зовут, перекликаются друг с другом…
Тугие паруса и ветер молодой,
Солёный привкус встреч и расставаний…
И память, что наполнена живой водой,
Не делит взмах – на «поздний или ранний».
Где похвалы бутон, а где угрозы плеть –
Не разберёшь, не сыщешь пятый угол…
И нелегко понять, тем более смотреть,
Как за любовью мрак идёт по кругу.
* * *
Падают звёзды, падают…
А желания – не сбываются.
Кажется, что тут странного,
И странным кому-то всё кажется.