- Ребята! Земное небо!
- Тьфу! - донесся голос Неретина. - Точно режут!
Он поднялся к Сергею и сам увидел облака, густо-синие провалы между ними, лучистые звезды…
- Что там у вас? - крикнул Жан. - Какое небо?
- Ты вот что… Ищи Джима. Уразумел? И не отвлекайся!
Куда же девался зеленый полумрак? А главное - откуда здесь, в незнакомом мире, эта синева и эти облака? И куда, в конце концов, исчезли гигантские стволы? Трудно допустить, чтобы эти великаны могли передвигаться…
- Что скажешь, Алекс?
- А что сказать? - Неретин оторвался от щемяще знакомого неба и перевел разговор на другое: - Слушай, Данилин, что с тобой происходит в последнее время? Какой-то ты сонный…
Сергей разочарованно приподнял плечи:
- Не знаю. Похоже на ностальгию: все думаю о Земле.
- М-м - Неретин задумчиво кивнул и спустился вниз.
Исчезновение Роудса не на шутку встревожило космонавтов. От этого незнакомого, чуждого мира можно было ожидать чего угодно, кроме логики и полной ясности. Вот эта перемена за бортом обычный фантом, редкое атмосферное явление из раздела антологии таинственных случаев или чудо, в которое разум отказывается верить?
Но, продолжая поиск Джима, Неретин снова и снова ловил себя на странной метаморфозе, и эти приходящие и ускользающие мысли начинали раздражать его.
Наверно, именно в это время расступились тучи и по окрестности разлился яркий зеленоватый свет. Сергей снова не выдержал и закричал на весь глиссер: «Луна!» За бортом громоздились скалы, кое-где поросшие травой, с другой стороны - манящая глубина за обрывом, и вдали - лес…
И тут же появился Роудс. Прежде чем сложить короткие крылья «метеора», он приветливо помахал рукой товарищам. Ему, наверное, и в голову не приходило, что радар потерял его! Выйдя из шлюзовой камеры, он прежде всего спросил:
- Как вам нравится такая перестановка декораций?… О-о, да вы отсюда ничего не видите! А тут, под горой, река и город!
Неретин резко повернулся к нему:
- Куда тебя черти носили? Ведь я же предупреждал!
- О чем ты, Алекс? - удивился Роудс. - Там - вода! Понимаешь? Вода и чистейший воздух!.. А черти занесли меня случайно: тут что-то произошло с пространством…
Неретин неожиданно встряхнул Джима за плечи и как-то сразу скис. Потом оттолкнул его и, оперевшись руками о край стола, словно прилип к экрану.
- Что там у тебя случилось? - негромко спросил он.
Джим в замешательстве косился на присмиревших товарищей и неуверенно объяснял, что летел он с ученической скоростью - две мили. Стволам не было конца. Но когда покрыл условное расстояние, неожиданно заметил, что гигантские стволы начали уходить в стороны и как бы таять в зеленоватом свете, а на их место стала вползать серая мгла. Он поспешил с возвращением, однако у него создалось впечатление, будто он не только не продвигался вперед, а скорее наоборот - уходил все дальше от глиссера. Связь оборвалась, приборы безбожно врали Пришлось лететь наугад, полагаясь на интуицию. И вот тогда он впервые ощутил что-то знакомое, земное. Но это были чувства, только чувства. А вот когда из-за туч вынырнула луна…
Джим все больше воодушевлялся и теперь говорил уже не в спину помощника, а Жану и Сергею:
- Я летел над лесом, я стоял по колено в реке! Это же настоящая вода, ребята!
- Ну вот… река, воздух. - Неретин медленно выпрямился. - А ты дай мне попробовать на язык эту воду!
- Так… я прихватил немного из реки, - скромно произнес Джим. - И воздуха тоже.
Все, как по команде, кинулись к Роудсу, освобождая его от ранца и атрибутов «метеора». Неретин извлек пробы, посмотрел на свет.
- Проверим. - В его голосе вновь появилась сдержанность. - Давай, Джим: ты заварил кашу, тебе и расхлебывать. Данилин поможет.
Он отвел Рошаля к аппаратуре связи.
- Как думаешь, удастся теперь потолковать с командиром?
Жан глупо уставился на него и молчал.
- Удастся! - сказал, как выстрелил, Неретин, - Уверен, что теперь удастся!
Он не ошибся: связь была безотказной.
Сергей долго не мог уснуть: столько невероятного за несколько часов! И в довершение всего - каменная площадка. Она была неподалеку от глиссера. Сначала она не привлекала внимания, но потом в ней почудилось что-то знакомое, давнее. И вот тогда Сергей почувствовал, как у него похолодел затылок: чем больше он вглядывался, тем больше убеждался, что это та самая площадка, на которую он взбирался вместе с Фрузой несколько лет назад. Да, да, именно с Фрузой.
Фантазия Сергея разыгралась. Он не понимал и не спрашивал себя, что случилось, почему все так произошло. Просто разговор о смещении пространства настроил его на возможность небывалого чуда. Теперь он постоянно думал о Пригорске: судя по рассказу Роудса, город на реке возле водохранилища мог быть только его родным городом, хотя Роудс и Рошаль признавали в нем Кливленд и Бордо.
Но Сергей не просто думал о Пригорске. С присущим ему воображением он по старой привычке идеализировал город: видел его красивым, просторным, без дымящих труб и автомобилей. Вспомнил знакомых и друзей и теперь, как никогда раньше, понимал свою ошибку: нельзя было расставаться с Фрузой и предпочитать ей эффектную, взбалмошную Вику.
И во сне он видел Пригорск. Прогуливался по прямым, чистым улицам, по парку, ходил на берег водохранилища и снова поднимался с Фрузой на ту каменную площадку…
Проснувшись, он прежде всего заглянул на наблюдательный пункт к Рошалю. Тот кивнул на экран:
- Солнце, мон шер.
Солнце было ослепительным, безоблачная синева неба - теплой и праздничной, а над самой кромкой обрыва, словно паря в воздухе, легкой, невесомой грядой зеленел далекий лес.
- Трехглавая, - пробормотал Сергей. Заметив недоумение Жана, пояснил: - Так называется гора, на которой мы находимся. От нее до самого леса тянется долина, а слева - водохранилище и Пригорск.
- Не надо, Серж…
Возбужденность Сергея угасла.
- Я перестал соображать, Жанчик, - тоскливо сказал он. - Ничего не понимаю! Но, клянусь, место то самое! И вот эту каменную площадку и все вокруг глиссера я уже видел когда-то!
- Успокойся, мон шер. Алекс прав: чудес не бывает. Это похоже на жестокую случайность.
Снизу донеслись голоса помощника и Роудса. Через минуту вошел Неретин и хмуро взглянул на Сергея: «Уже здесь!»
- Не ворчи, Алекс, - попросил Жан. - Такое чудесное утро!
- Чудесное… Не ворчи на вас, так с ума сойдешь! - Неретин смотрел на солнечный мир и досадливо ощупывал свой шрам. Глаза усталые, красные, с синевой на нижних веках, лицо точно мукой осыпано. Он неожиданно усмехнулся: - Лихо! Все к вашим услугам - вода, чистейший воздух и даже город! Живи себе на здоровье! Ну вот что… - Он помолчал, оценивающе разглядывая Сергея. - В разведку пойдешь ты. С Джимом. И чтобы никаких фокусов! Уразумел?
Перед тем как отправить товарищей в город, Неретин долго беседовал с Роудсом наедине. О чем они говорили, Сергею стало известно позже.
Сергей привел Роудса на автобусную остановку - это было по пути - и с удивлением оглянулся на приятеля, когда перед ним остановился электробус.
- Ол райт, - многозначительно сказал Джим. Он поднялся в салон и, встав у кабины автоводителя, стал бесцеремонно разглядывать пассажиров. По сути никакой разницы. Нормальный рост, дружелюбные лица, те же тихие беседы о своих заботах и радостях.
Город встретил их парадной опрятностью и музыкой. Музыка всюду была одинаково приглушенной - то задумчивой, то жизнерадостной. Она лилась беспрерывно. Она постоянно и незаметно менялась: широкая, раздольная мелодия переходила в грусть блюза, мягкая ритмика перерождалась в мотив песни или марша…
Сергей всматривался в Пригорск с видом человека, вернувшегося на родину через сто лет. Но потом восторг в его глазах стал потухать, уступая место раздумьям и даже досаде. На горожан он смотрел особенно пристально. Навстречу шли знакомые и незнакомые люди, вроде встречавшиеся когда-то или чем-то напоминавшие тех, кто давно ушел из жизни… И тут он вдруг понял, что ничему этому не верит. Ему вдруг представилось, что он случайно попал на большую сцену, где идет когда-то уже виденный спектакль с подтасовкой некоторых эпизодов, и потому временами казалось, что он смотрит странный, нескончаемый сон… Да разве все окружающее не было похоже на сон? Хотя бы дома. Они здесь не строились, а выращивались. Каждому придавалась своя, неповторимая форма, своя архитектура и размеры. А ведь в Пригорске в то время только еще шли разговоры о выращивании домов и проводились лишь первые опыты…
Сергей замедлил шаг.
Почти на каждом перекрестке пестрели невысокие полосатые барьеры, обозначавшие спуск под город. Этого в Пригорске тоже не было, но Сергей знал, что основное движение транспорта тут перенесено под землю, на улицах остались одни приземистые электробусы и монорельс, в небе - ярко окрашенные флаеры… Не об этом ли он думал всего несколько часов назад?…
- Ну, узнаёшь свой Пригорск? - вошел в сознание голос Роудса.
Сергей замялся:
- Конечно. Только он не совсем такой, каким я его знал.
- Ясно. - Роудс неопределенно кивнул и провел рукой по шершавой коре здания. - Так что же дальше, сэр?
- Может быть, заглянем в этот дом? - нерешительно сказал Сергей. Он остановился, что-то отыскивая в карманах и стараясь казаться спокойным. - Сходишь?
Джим наморщил лоб и посмотрел на указатель улицы:
- О’кей. Цветочная, четырнадцать… Уж не боишься ли ты встретить там самого себя?
Вдаль уходили столбы - все ниже, ниже, - будто сплетенные из тончайших нитей, а на верхушках - белые матовые шапки светильников.
- Пожалуй, это не только светильники, - сказал Роудс. - Как думаешь?
- Конечно, - нехотя ответил Сергей. - Это поглотители вредных газов и пыли.
Джим странно повел головой:
- Все-то ты знаешь, Серж!
- Даже плохой архитектор должен знать свой город.