Он сказал правду. Люди были очень заняты. После века ядохимикатов и биостимуляторов, в результате которого почва и вода родной планеты стали ядовитее Акфы Тофаны семейства Борджиев, наступила эра захламления Земли. Потом — «Эра великой очистки». Между тем Homo sapiens плодился и расселялся и, цепляясь за каждый кустик около своего жилья, вырубал леса, выжигал насекомых и таскал с места на место уставших от путешествий лягушек и зайцев.
Ко времени отлета не только человечество, но и каждый человек почувствовал себя ответственным за планету, на которой он жил. Шло Новое Время людей, освобожденных от необходимости ради сиюминутных нужд вскрывать вены Земле и вспарывать ей чрево. Наступал экологический Ренессанс, более прекрасный, чем Возрождение XV–XVII веков. Тяжелая это была работа, и улетевшие космонавты понимали, что через четыре года отсутствия они не могут вернуться с пустыми руками.
Самое удивительное, если можно было еще удивляться на этой планете, состояло в том, что на всех деревьях, на большинстве кустарников и даже в травах они находили прекрасные плоды всех цветов и форм. Анализ показал, что все плоды съедобны. Они так пахли, что Рэд и Ютта первыми откусили от райских яблок, а затем уж и группа стала питаться фруктами, орехами и плодами.
— Хорошо здесь! — сказал Антуан. — Не надо думать, откуда взять вымерших китов и волков, чем дышать, что пить! Можно уйти в лес, дышать медом и ничего не знать о чужих людях.
Жаннет с удивлением посмотрела на него.
— Райский сад, — отозвался Гаррисон, откусывая кусок красного соленого яблока, острого и будто перченного.
— Медовый сад, — поправила Ютта лениво, жуя медово-сладкий огурец.
Они сидели на повалившемся стволе дерева, вытаскивая из мешка плоды, кому что попадет, и наблюдали за стадом хоботных коров, пасущихся метрах в тридцати.
— Нет, — сказал Эррера. — Точнее, это Медовый рай. Слушайте:
…Чуждый край незнакомого счастья
Мне открыли объятия те,
И звенели, спадая, запястья
Громче, чем в моей нищей мечте.
— Верно! — кивнул головой Антуан. — Здесь еще лучше чем в наших нищих местах!
— Ну почему же нищих? — пробормотал Гаррисон.
— А я бы остался здесь! — не унимался Пуйярд.
— Рай, но где-то здесь поблизости должен быть дьявол, — заявил Селинджер. Он теперь тоже стал ходить в походы.
— Идиллия, — сказала Ютта. — Едим дикие плоды среди девственного леса и пасем коров. — Все улыбнулись.
— Для равновесия должен быть дьявол, — упрямо повторил Рэд.
И словно в подтверждение его слов или вызванный ими, как заклинанием, дьявол появился.
Это был синий лебедь, который всем так нравился в первый день знакомства. Сейчас он был, пожалуй, еще красивее. Широко распластав крылья и вытянув вперед длинную изящную шею, лебедь планировал в воздухе, набрав скорость где-то за лесом. Они любовались им, а он завис над хоботными, вытянув вниз шею, и вдруг громко закаркал. Звуки, издаваемые птицей, обладали богатыми модуляциями. Услышав карканье, неповоротливые хоботные бросились было в разные стороны, издавая жалобные визги. Но очень скоро, как бы под влиянием какой-то силы, остановились дрожа. «Лебедь» как стрела спикировал на огромную тушу, клюв воткнулся в шею добродушному травоядному, и оно, крутанувшись на месте, рухнуло в траву, уронив хоботы. Дьявол, «вызванный» Селинджером, немедленно оседлал поверженного и обхватил верхнюю часть его тела крыльями так, что эта половина совершенно исчезла из вида. Тем временем еще пять каркающих существ спикировали на оставшихся животных, убили их и мирно расселись на них по двое. Один оборотень парил в небе.
— Седьмой кинется на нас. — Том побледнел и начал шарить по траве, ища пистолет. Он не отводил глаз от парящего «лебедя».
— Спокойно, Том! — Голос Эрреры был почти угрожающим. — Надо обойтись без стрельбы!
Синий лебедь все так же парил в небе, будто свесив вниз голову с яркими зелеными глазами.
— Рассматривает! — сказала Мзия.
Неожиданно синий лебедь будто сорвался с нитки, на которой был подвешен. Он падал вниз быстрее чем камень. Он падал злобно каркая, и все сидели неподвижно, словно не на них пикировало это свирепое существо.
Внезапно рука Гаррисона наткнулась в траве на пистолет. Он схватил пистолет таким же проворным движением, каким змея хватает свою жертву. Рука сама автоматическим движением перевела предохранитель. Лицо Тома размягчилось, теперь напряжение перешло в глаза. Это были не глаза даже, а два прицела, направленных на птицу. Синий лебедь был уже совсем близко.
— А-а-а! — простонал Том и навскидку выстрелил лучом.
Синий лебедь обмяк и упал в кусты, с хрустом ломая сучья.
— Том! — отчаянно крикнул Эррера.
Но Тома уже невозможно было остановить. В душе у него был страх, а в руке оружие. И лицо его по-прежнему не предвещало ничего хорошего. Зрачки стали почти белыми, губы скосоротила страшненькая улыбочка.
— Бежать! — приказал командир.
Десантники вскочили. Том, еще сидя на траве, резанул лучом по первому из сидевших чудовищ. Дьявол развалился пополам, крылья его скоробило судорогой, и сначала одна, а потом вторая половины съехали в траву. Ютта вскрикнула.
— Бежать! — повторил Эррера яростно.
И все ринулись к ракете.
Разговоров хватило на целый вечер. Тома ругали, хотя все понимали, что кому-то он спас жизнь. Так что окончательно ему досталось только за убийство сидящих «лебедей».
— Да-а. Это тебе не «бой с тенью»! — лениво и поучительно сказал Крошка Тому, когда «проработка» виновника кончилась. Рэд плотно поужинал, и к нему вернулась обычная медлительность. — «Синий лебедь», — он фыркнул. — Придумали же название!
— Это все Медовый рай! Он нас расслабил, — подвел теоретическую базу офицер. — Однако стрельба — не способ контакта, даже если имеешь дело с неразумным существом! Так эти лебеди нашими стараниями попадут в Красную книгу! — Он не шутил.
И все же всем стало не по себе при воспоминании о встрече в лесу с синими лебедями.
До чего же хорошо и уютно было им в ракете. Это был их дом и их крепость. Здесь была частичка Земли, обжитой и безопасной. Ракета, как в старые времена посольское здание на чужой стороне, обладала экстерриториальностью. Это было убежище свободного и независимого человечества.
После ужина Эррера и Крошка выехали на вездеходе в поисках тела гидры, так они переименовали летающего дьявола. Поздно вечером они вернулись с мертвым лебедем на крыше машины.
Десантники обступили вездеход, рассматривая свесившуюся голову чудовища. Антуан срезал палку и ею шевелил гидру.
— Смотрите, товарищи!
Кожаные крылья, защищенные снаружи роговыми пластинками, с внутренней стороны были покрыты мелкими прыщиками, тесно, один к одному покрывшими всю поверхность крыла.
— Орган пищеварения, я думаю, — сказал Рэд. — Смотрите, железы еще выделяют жидкость, по-видимому желудочный сок.
— Наверное. Результат мы видели.
— А лап у нее четыре. — Антуан вывернул из-под груди чудовища короткую, но сильную лапу с шестью пальцами.
— Задние для ходьбы, они массивнее, передние же имеют какие-то другие функции, вероятно охотничьи… а это что? — Рэд указал на срезанную часть клюва, из отверстия которого торчал белый роговой или костяной шип. — Этой штукой оно скорее всего убивает! Каплю видите? Уверен, что это быстродействующий яд!
Десантники переглянулись. Лица были серьезны. Даже мертвая тварь внушала отвращение и страх.
— Налюбовались? — спросил Эррера. — Тогда в анализатор ее!
Он сел в машину, подъехал к Биотрансформатору и сбросил тушу на поддон приемника анализатора. Стальной лист, похожий на гигантский противень, с телом чудовища втянулся внутрь, задняя стенка закрылась, и машина тихонько загудела. Через час собрались здесь же.
— Они не могут быть разумными, — сказала упрямая Ютта. — Они слишком противные! — Все засмеялись. — Да, — настаивала девушка, — и они убийцы! И способ есть…
— А ты ожидала гуманоидов? — возразил Том. — Бронзовых мужчин и голубых женщин с огромными и прекрасными глазами? А разумных кольчатых червей, например, ты бы не признала?
— Но они убийцы!
— А люди не убийцы? — вдруг вмешался Антуан. — Люди не едят мяса всего живого? — и жестко закончил: — Это не аргумент!
— Мне кажется, — сделала вывод Ютта, — что нужно искать контакт. Только тогда мы решим — разумны они иди нет?!
— Хватит дебатировать, — сказал Эррера. — Что показал анализ?
— Много чего. — Том был сдержан. — Это странное животное правильнее было бы окрестить гидрой. По типу организма оно близко к нашим кишечнополостным. Имеет две независимые пищеварительные системы. Одна — внутренняя, похожая на примитивную систему млекопитающего, вторая — внешняя, пищеварение производится с помощью выделенных внутренней частью крыльев соков. — Он на минуту потерял вид докладчика и фальцетом сказал: — А желудочные соки, ребята, способны разъедать легированную сталь! — Он помолчал и торжественно сказал: — Самое интересное, что в той части туловища, где начинается шея, нами найден мозг. То есть развитый мозг. Машина сделала что могла, но животное мертво и сведения получены ограниченные… И еще. Есть участок мозга, вроде бы как-то связанный с речью!
— Мы ничего, кроме карканья, не слышали! — сказал Рэд.
— Не перебивай его.
— Нет, ничего, — отозвался Том. — Я кончил… Да, они яйцекладущие и это была самка.
На следующее утро Эррера, Том и Антуан втащили на вездеход громоздкий лингвистор, проверили злополучные пистолеты и, попрощавшись с остальными, отправились искать синих лебедей.
Увидели они их неожиданно. Существа мирно сидели на кустах, как при первом знакомстве. Шум моторов их, видимо, не пугал, они вяло повернули головы и уставились на людей мутновато-зелеными глазами.
— Жрут! — Антуан вполне естественно изобразил отвращение.
— Не вспугнуть бы. — Эррера говорил выразительным шепотом. — Тащите лингвистор!