– Приказано доставить вас в Арройо, – сказал пилот.
– Дай-ка мне твою карту, – попросил Нарг.
Пилот достал из кабины сложенный лист бумаги.
– Вот здесь, у заброшенного города, – Нарг показал, где это, – мы сделаем посадку. А потом в Арройо.
– Как скажете, шеф, – пилот залез в кабину.
Вертиберд взмыл в небо. Путешествие по воздуху оказалось очень коротким. Скоро внизу появились кварталы разрушенного города. Вертиберд приземлился на окраине, на ровной площадке. Двигатель замолчал.
– Ждите меня здесь, я скоро вернусь, – Нарг выпрыгнул из машины, взял винтовку в руку и побежал к городу.
Сидящие в вертиберде еще не успели заскучать, как вдалеке показался Нарг. Он возвращался, неся в руке что-то белое, в форме цилиндра. Нарг быстро забрался по лесенке в машину.
– Ну, все, можем лететь.
Вертиберд поднял винтом тучу пыли, поднялся в воздух и взял курс на Арройо.
Читса недолго боролась с любопытством. Она крикнула Наргу в ухо, перебивая шум двигателя:
– Чего это там у тебя?
– Просто бумага. Большой лист бумаги, – так же громко откликнулся Нарг.
– И мы из-за этого здесь садились?!
– Да.
– Небось, карта какая-нибудь?
– Нет, это картина.
– Картина?!
– Да.
– Зачем она тебе?
– Повешу в своей палатке. Я все-таки хочу понять, чего в ней не хватает!
Читса покачала головой.
– Ты ненормальный, дикарь, но я тебя люблю! – Она положила голову ему на плечо и придвинулась, устраиваясь поудобнее. А потом уже про себя добавила: “Крыссик!..”
Хо, который сидел напротив и не слышал из-за шума двигателя ни одного слова из их разговора, вдруг широко улыбнулся.
Возвращение Дрейка
Вначале была Пустота. И собрались боги и стали решать, как им обустроить этот мир. И тогда Афри создал новую звезду и назвал ее Солнце. «Теперь у вас будет тепло и свет», – сказал он. И боги начали создавать свои планеты. Кул-Кум любил огонь, и он создал свою планету близко от Солнца. Пламя опалило ее, и никто не смог на ней жить. Мариф захотел иметь самую большую планету. Но на такой планете всем было тяжело, и никто не захотел на ней жить. Кор-Соггот не любил Афри, поэтому он создал свою планету далеко от Солнца. «Моя планета будет Царством Вечного Льда», – сказал Кор-Соггот. И тогда Терра создала свою планету и назвала ее Земля. Красива была Земля. Она всем понравилась, и боги решили поселиться на ней. Но Кул-Кум проник в глубь Земли и разжег ее недра. «Это моя планета, Кул-Кум», – сказала Терра. – «Не трогай ее, ведь у тебя есть твоя собственная». Но Кул-Кум не захотел слушать Терру. «Ты живешь на земле, а я буду жить под землей», – сказал Кул-Кум. С тех пор между Террой и Кул-Кумом была вражда. Люди, эльфы и гномы поселились на Земле, и со временем эту легенду забыли.
– Все, Бенет, я так больше не могу! – сказал Дрейк.
– Что, опять были видения?! – толстый Бенет встревоженно посмотрел на друга.
– Да нет, какие там видения, ты не понимаешь… – Дрейк задумался и замолчал.
Деревня утопала в утреннем сонном оцепенении и поэтому была еще тиха. Только по центральной улице двигались две фигуры. Два парня, которым пришлось встать очень рано, чтобы успеть к работе. Тот, что был повыше и постройней – Дрейк – служил подмастерьем у кузнеца. Пока все еще спали, он должен был подготовить кузницу к приходу хозяина: разжечь горн, разложить и почистить инструменты. Мастер любил, когда к его приходу все было готово к работе. Бенет, неловкий толстый увалень, работал на ферме на окраине села, а там работу начинали очень рано. Вот и приходилось приятелям вставать затемно.
Но зато и рассвет они не пропускали. Каждый день они видели, как встает жаркое солнце над горизонтом, как распрямляются после ночной дремы травинки, как начинает шелестеть листва под первым утренним ветерком. Ощущение свежести и свободы витает в эти часы над миром. Это потом улицы деревни наполнятся возгласами людей и скрипом телег, из труб повалит дым, улицы пропитаются запахами готовящейся на кухнях снеди, а под ногами будут шнырять домашние животные, которые тоже весь день будут заниматься только одним делом – добыванием пропитания. Да, раннее утро имеет свои достоинства.
Но Бенета, как всякого простодушного недотепу, вместо красот природы, больше беспокоили мрачные мысли приятеля. Он считал: все, рассказанное Дрейком, приходит Дрейку вместе с «видениями», то есть симптомами некой душевной болезни. В то, что ему рассказывал Дрейк о себе, он, вообще-то, не очень верил.
А Дрейк шел молча по улице и сжимал в руке маленький камешек. Месяц назад его действительно посетило «видение».
– Как ты думаешь, Бенет, бывают на свете сверхъестественные существа?
Бенет искоса посмотрел на друга.
– Я не знаю, – нехотя произнес он. – Всякое может быть…
Разговор явно не клеился, но тут друзья подошли к перекрестку. Они распрощались, и каждый пошел по своим делам.
Дрейк зашел в кузницу, бросил растопку в горн, зажег огонь и занялся уборкой. Работая, он вспоминал, что произошло несколько дней назад.
…Он вышел тогда за деревню и гулял на пустоши, неподалеку от места, которое называлось Провалом Стоункипа. Эта пропасть пользовалась дурной славой, но бродить там было интересно. Земля была нетронута, повсюду рос кустарник, стояли молодые деревца. По высокой траве было даже трудно идти. Но здесь было намного уютнее, чем на однообразных и вытоптанных полях и пастбищах.
Дул слабый ветерок. Солнце зашло, и кроны деревьев приобрели в полумраке причудливые формы. Ветки покачивались, а листья тихо шелестели. Но вот Дрейк остановился. Впереди он увидел женскую фигуру. Она как бы возникла из ниоткуда и трудно было сказать определенно, реальна эта женщина или это только мираж. Но распущенные белокурые волосы и светлый лучистый взгляд Дрейк узнал сразу. В его памяти всплыло имя: Терра.
– Я искала тебя, Дрейк, – произнесла женщина и, сделав шаг навстречу, улыбнулась. – Я знала, что найду тебя здесь.
Дрейк молчал. Не от неожиданности, а потому, что не знал, что сказать. Он не мог сказать просто: «Здравствуй, Терра». Он молчал и ждал.
– Я хотела поговорить с тобой, – продолжала Терра. – Ты помнишь Стоункип?
– Да.
Дрейк произнес это простое слово с трудом.
– Прошло много времени, и я думаю, ты мог бы вернуться. – Терра едва заметно улыбнулась кончиками губ. – Ты ведь хочешь вернуться?
– Я не знаю. Наверное, хочу.
– У тебя будет такая возможность. Этот камень позволит тебе попасть в Стоункип, когда ты пожелаешь.
Терра отдала Дрейку маленький блестящий камешек и исчезла.
– Прощай! – донеслось из темноты.
Дрейк огляделся. Вокруг никого не было, впрочем, и увидеть ничего было нельзя, потому что уже наступила ночь. Он разжал руку и поглядел на камушек, который слабо светился в темноте. Вот и все…
Теперь Дрейк и сам не понимал, привиделось ему эта встреча или все было на самом деле.
Вдруг кто-то хлопнул его по плечу.
– Чего задумался, подмастерье?
Дрейк обернулся. Это пришел Доналд Хокс – мастер и владелец кузницы. Поскольку вопрос явно не требовал ответа, Дрейк просто стоял и ждал, что скажет хозяин. А тот осмотрелся, попробовал пальцем остроту зубила, что-то хмыкнул себе под нос, а потом снова обернулся к Дрейку:
– Так, давай работать. Зови мальца. Где он все время носится?
Петер был третьим работником на кузнице. Он качал меха, пока Хокс с Дрейком занимались работой. Смышленый мальчишка, которому очень нравилось работать в кузнице. К началу работы он появлялся рядом с кузницей и играл на улице, пока его не звали.
Самое интересное, что рядом с кузницей протекал ручей, и деревенский староста не раз предлагал Хоксу построить всем миром водяное колесо, чтобы двигать меха. Кузница была нужна деревне, она приносила ощутимый доход, и затраты, несомненно, оправдались бы. Но Хокс каждый раз отвечал отказом. «Надо чтобы кто-то учился ремеслу», – отвечал он. Само собой, он не собирался лишаться лишней пары рабочих рук. Вот Петер и был таким учеником, который учился, в основном, только смотря, как работают другие.
Дрейк вышел во двор и позвал паренька. Когда Петер занял свое место у мехов и подбросил несколько кусков угля в горн, что тоже входило в его обязанности, мастер, почесав в затылке, принял решение.
– Сначала ступицы, – скомандовал он.
Это означало, что они будут отливать ступицы колес, на которые был большой спрос, потому что они использовались в колесах тяжелых возов, фургонов и военных катапульт. Дрейк достал тигель, набросал туда обломков бронзы, а потом, поднатужившись, ухватил его клещами и поставил в горн. Петер начал сильнее качать воздух мехами, пламя загудело, а угли стали ярко светиться. Тем временем Дрейк достал с полки четыре глиняных полуформы для ступиц и связал их попарно проволокой. Отливали за один раз по две ступицы, потому что покупатели заказывали обычно по две или четыре. Формы Дрейк тоже поставил в горн, но ближе к краю, чтобы они хорошо разогрелись, и из них ушла сырость. Огонь гудел, искры взлетали вверх, мастер терпеливо ждал.
Через некоторое время поставленный в горн тигель начал раскаляться. Ярко-красным светом замерцали его стенки. Бронза внутри стала пепельно-серой от жара, и на ней заплясали сине-зеленые огоньки. Металл горел, не выдерживая высокой температуры, а по кузнице распространился едкий запах. Потом Дрейк пошевелил тигель, и куски бронзы сразу потеряли видимость твердости, расплылись и слились воедино. Расплавленный металл засветился светло-розовым.
– Пора, – сказал Хокс.
Они с Дрейком взяли длинный захват с четырьмя ручками, чтобы можно было поднять тигель с двух сторон. Дрейк только помогал своей силой, предоставив действовать мастеру. Тигель следовало наклонить над формой быстро и плавно, и ровно настолько, чтобы вылилось нужное количество металла. А жидкий металл – не вода, он течет стремительно, и только мастер может заполнить форму так, чтобы внутри не образовались пузыри, и не вылилось лишнего. Хокс подвел край тигля к литнику формы и точным движением наклонил тигель. Живой струйкой полился металл. Форма заполнилась, и через ее край перетекла тонкая ленточка металла, на глазах превращаясь из ярко-розовой в серебристо-желтую.