– Вторую.
Тигель поднесли ко второй форме. Дрейк держал, а мастер, сопя, заполнил и вторую форму. Тигель заметно полегчал. Его отставили в сторону остывать, а Дрейк подцепил металлическим крюком формы и отставил их подальше от жара. Они тоже должны остыть, прежде чем их можно будет раскрыть и вынуть отливки.
Судя по всему, Хокс остался доволен проделанной работой, и потому сказал:
– Выкурю трубочку.
Он достал, набил, разжег свою трубку и вышел на улицу. Петер тоже выскочил наружу, предоставив огню в горне гореть самостоятельно. Вышел поразмяться и Дрейк. Пока хозяин сидел на камне и попыхивал трубкой, подмастерье мог отдыхать. Он остановился рядом с мастером.
– В деревне опять появились рекрутеры, – произнес негромко Хокс, вынув трубку изо рта. – Я сказал старосте, чтобы он не вздумал тебя отдавать.
Дрейк прекрасно понимал, что это значит. Местному князю снова потребовались солдаты. Для того чтобы выиграть войну против другого такого же князька, солдат нужно много и почему-то их всегда не хватает. Вот и рыщут посланцы князя по деревням. Дрейку стало одиноко и тоскливо.
Разумеется, им намного легче забрать в солдаты безродного сироту, нежели сына богатого фермера или чиновника. Но и Дрейк вроде как не одинок. Он нужен Хоксу, а Хокс нужен деревне. Правда, Дрейк понимал, что защита эта призрачна. Не так уж много влияния у деревенского кузнеца, пусть даже и зажиточного, чтобы противостоять посланцам князевой военной машины. Вот на толстого Бенета никто не позарится. Таких, как говорят, в армию можно брать, только чтобы помогать есть кашу на привалах. Вчера Дрейк видел двух чиновников, приехавших в деревню, но зачем они прибыли, узнал лишь сегодня.
Он прошел дальше за кузницу и остановился на берегу ручья, который журчал в каменном русле. Дрейк смотрел на воду и сбрасывал ногой вниз маленькие камешки.
– Дрейк! Где ты? Иди сюда! Работать пора! Дрейк! – услышал он голос хозяина.
Дрейк подошел к кузнице. На помосте под навесом стоял красивый конь. Его звали Дюгонь, и ездил на нем хозяин одной из ферм. Дрейк знал всех животных в деревне, которым требовалось прибивать подковы. Он потрепал коня по холке и вошел в кузницу. Внутри Хокс разговаривал с Кейзом – владельцем коня. Кейз был богатым фермером и обычно присылал кого-нибудь перековать лошадь, а то, что он пришел сам, было немного необычно. Впрочем, Дюгонь был его любимцем.
Хокс молча показал Дрейку на те подковы, на полке, которые следовало взять, и продолжил разговор с посетителем.
Для лошади подковы – что обувь для человека. Чем больше бегаешь, тем чаще приходится менять. Подковы даром что железные, а снашиваются очень быстро. «Счастливчики», которые находят подковы в дорожной пыли и несут себе домой, часто не задумываются о том, что эти «амулеты удачи» – всего лишь изношенная лошадиная обувка. Но почему-то никому не приходит в голову прибить над дверью старый изношенный башмак на удачу.
Многие лошади боятся огня в гудящем горне и звона инструментов, поэтому лошадей перековывают на улице. У Хокса для этого был сделан специальный навес, чтобы было удобно работать и в дождь. Но подкову, прежде чем прибить к копыту, надо было вначале раскалить. Этим и занимался подмастерье. Дрейк мог бы и сам перековать Дюгоня, взяв в качестве подмастерья Петера, но у Хокса существовало железное правило: в присутствии заказчика всю основную работу делал мастер. Вот если лошадей оставляли на время у кузницы, тогда Хокс мог поручить эту работу и Дрейку. А сейчас он взялся за дело сам. Подошел к Дюгоню и хлопнул его по ноге, чтобы увидеть копыто. Конь послушно поднял ногу – видно, такая операция была ему не в первой. Хокс клещами отодрал старую подкову, почистил копыто и крикнул в темноту кузницы:
– Дрейк, подкову!
Дрейк уже нес щипцами раскаленную подкову. Ее приложили к копыту, пахнуло дымком, и подкова плотно впечаталась в копыто, как будто Дюгонь уже родился с этими железками на ногах. Мастеру осталось забить несколько гвоздей, и четверть дела была сделана.
По окончании работы Кейз вскочил в седло, погонял Дюгоня около кузницы и, видимо, остался доволен. Он подъехал к кузнецу, наклонившись, передал ему плату, поблагодарил, кивнул Дрейку и ускакал.
Пока Хокс размышлял, что делать дальше, пришла Анна Хокс, его дочь, и принесла обед. Она поставила тяжелую корзину на землю и, взяв в руки большую глиняную миску с чем-то вкусным, зашла в кузницу.
– Дрейк, где у вас вертел? – раздался ее голос.
Дрейк не помнил, где у них находится вертел. Сами они еду не готовили.
– Возьми клинок от шпаги, там, в углу, – крикнул он в темноту.
– Ну вот, еще, клинок портить, – проворчал Хокс и пошел в кузницу.
Раздалось звяканье металла. Видимо, Хокс искал необходимый сейчас вертел. Его, естественно, забросали всяким металлическим хламом.
Куски мяса насадили на металлический прут и поставили жариться на горн. Хокс всегда говорил, что самое вкусное мясо – это то, которое зажарено на углях его кузницы.
Поскольку погода была хорошая, и Дрейк с Петером вытащили на улицу стол и пару скамеек.
На столе появились петрушка и лук, свежий хлеб, картошка и два кувшина. Пока жарилось мясо, Анна расставила на столе глиняные миски. Когда картину на столе дополнила миска с кусками дымящегося жареного мяса, все заняли свои места за столом. Все были голодны и поэтому ели с аппетитом.
За столом многих тянет поговорить. Вот и к Хокс пришел в благодушное расположение духа.
– Славный ты парень, Дрейк, – сказал кузнец, разгрызая кость. – Только зауми у тебя много. А в оружии ты хорошо разбираешься.
В оружии Дрейк действительно разбирался хорошо. Это было единственное, в чем Хокс признавал его авторитет. Дрейк мог безошибочно выбрать угол заточки двуручного меча, знал, как закалить кинжал, а изготовленными им стрелами пользовались на соревнованиях стрелков первые лучники князя. Хоксу оставалось только гадать, откуда у безродного сироты такие познания.
– Я тебе вот что скажу, – продолжал Хокс. – По всей видимости, скоро будет война. А раз война, значит, и порушат и пожгут немало. Нам надо открыть новое дело. Хватит нам прибивать лошадям подковы. Мы с тобой займемся производством гвоздей. Строить после войны придется много, и гвозди всем понадобятся. Только производство это надо налаживать с размахом. Нам с тобой вдвоем не управиться. Наймем еще подмастерьев и сделаем пристройку к кузнице. Гвоздь, он маленький, а попробуй отковать их тысячу штук! А еще надо развозить их по деревням. Я бы поставил тебя мастером в кузне, а сам бы занялся продажей. Как ты думаешь, а?
Дрейк пожал плечами.
– Я не знаю, – ответил он. – Можно бы, наверное.
Он никогда не задумывался над такими вопросами, сколько гвоздей может понадобиться в окрестных деревнях. Вот с лошадьми все понятно. Когда надо подковать лошадь, ее приводят к кузнецу. Кузнец не будет сам бегать по дворам и спрашивать. И гвоздей на каждую подкову нужно шесть штук. Значит, на четыре подковы требуется две дюжины. А куда можно сбыть несколько тысяч гвоздей, Дрейк не представлял.
– Ну ладно, мы это еще обсудим, – сказал кузнец. – Анна, давай, что там у тебя еще.
Хозяйка откинула холстину с большого блюда и стала резать пирог.
– Сегодня с рыбой, – объяснила она.
– Годится! – одобрил кузнец.
Петер тоже пододвинулся поближе. Запахло рыбной начинкой и распаренными лавровыми листьями. В кружки полилось красное вино. Правда, Петеру досталась полная кружка козьего молока, которое он почему-то не очень любил.
После обеда работа пошла своей обычной чередой.
Уже к концу рабочего дня, когда солнце начало склоняться к горизонту, у хоксовой кузницы появился староста. Он отозвал кузнеца в сторону, и они о чем-то долго говорили. Точнее, говорил староста, а кузнец с недовольным видом кивал.
Потом Хокс обернулся к своим подмастерьям.
– Эй, не расходитесь, мы будем работать всю ночь, князю нужно оружие! – крикнул он.
Дрейк и Петер уселись на траве на берегу ручья. К ним подбежали несколько деревенских мальчишек. Они, конечно, втайне завидовали Петеру, но и любили потолкаться возле кузницы. И тут, как это уже бывало не раз, кто-то попросил:
– Дрейк, расскажи про Стоункип!
Всем нравились рассказы Дрейка о приключениях в подземном мире, и многие рассказы ему приходилось повторять по нескольку раз. Детей не интересовал вопрос, действительно ли Дрейк был в Стоункипе или где-то еще, или он все это придумал. Главное, что он умел рассказывать всякие истории. Они много раз просили его повторить, как он сражался со змеями, как путешествовал с гномами по подземельям, как убегал от злобных троггских шаманов, спасаясь пущенных ими огненных шаров.
Дрейк и сам любил эти рассказы. Он уносился мыслями в мир, где он был не просто подмастерье Дрейк, а сильный и удачливый воин Дрейк, следопыт и победитель чудовищ. И всегда по окончании повествования находился кто-нибудь, кто расспрашивал и выпытывал подробности. Сегодня вопросам тоже не было конца.
– А правда, что фэйри могут исчезать?
– А правда, что бывают муравьи высотой в три фута?
– А правда, что если попьешь из волшебного фонтана Терры, то все раны сразу заживают?
– А почему Стоункип провалился под землю?
После этого вопроса галдеж сразу стих. Все молчали и ждали, что скажет Дрейк. Если сказочные чудовища и волшебники могли быть вымыслом, то Провал Стоункипа был абсолютной реальностью. Далеко за деревней, за полем, если подойти к подножию невысоких холмов, в земле зияла бездонная пропасть. Отвесные края обрывались далеко в глубину, и никто не знал, что находится там на дне. Подходить и заглядывать вниз все боялись, потому что земляные кромки пропасти были очень ненадежны и легко обваливались. Во всяком случае, не было никого, кто мог бы похвастаться, что он рассмотрел что-нибудь внизу. Утром и вечером провал обычно был затянут туманом, а ночью, говорят, иногда можно было заметить непонятные сполохи, идущие из глубины. Правда, желающих оставаться ночью один на один со страшным провалом, и следить за тем, что там творится, находилось не так уж и много. Матери под страхом самых страшных наказаний запрещали детям даже близко подходить к пропасти, боясь, что те сорвутся вниз. Пастухи никогда не подводили стадо близко к Провалу. А когда случалось, что в округе пропадали люди, то это, как правило, объясняли тем, что они нашли свой конец на дне этой бездны.