Первое обследование рощицы тамариска убедило в том, что состояние растений было плачевным. Они оказались сильно поражены галлами. Уродливые узловатые вздутия покрывали все ветви. Иногда их было так много, что пораженное растение принимало необычную внешность. Кроме того, было видно, что тамариски, подвергшиеся нападению вредителя в прошлом году, усыхали.
Особенно сильно был поражен тамариск лептостахис. Но один вид с изумрудно-зеленой хвоей и большими осенними цветами Tamarix hispida не повреждался галлами и был к ним невосприимчив. Кто же враг тамариска, вызывающий уродливые наросты-галлы?
Вместе с моим помощником, лаборантом Мишей Оленченко, мы старательно точим на оселке ножи, к биваку подтаскиваем целый ворох ветвей с галлами. Усевшись поудобней, я начинаю долгое и кропотливое следствие, разрезаю галлы вдоль и поперек десятками, сотнями, едва ли не тысячами. Без конца резать и резать хрупкие ветки кустарника нисколько не скучно. В каждом галле есть что-нибудь новое, интересное, загадочное.
Галл — шарообразное или веретеновидное утолщение веточки. Стенки его тверды и толсты. В галле расположена полость с чуть рыхлой зеленой поверхностью, и в ней находится белая червеобразная личинка. У нее блестящая коричневая головка с хорошо развитыми челюстями и три пары ног. Это гусеница бабочки. Чем же она питается в своей темнице? Гусеница грызет рыхлую зеленоватую древесину стенок галла, это ее единственная пища. Тут же внизу полости располагается скопление мелких коричневых комочков — испражнений насекомого.
Сейчас конец августа, и гусеницам пора окукливаться. Сначала гусеница прогрызает в стенке верхней части галла просторный выход наружу, но не доводит его до конца, а заканчивает под самой тонкой кожицей коры тамариска. Дверь в галл должна оставаться закрытой до того момента, пока из куколки не выйдет бабочка.
Какая будет бабочка — неизвестно. Никто не знает, что она враг тамариска, поэтому мне приходится первым разведывать галл. Нужно как можно больше нарезать галлов и уложить их в банку. Быть может, из куколки вскоре выйдет взрослое насекомое. Если же куколка будет зимовать, придется потерпеть до весны.
Сначала в одном, затем в другом галле я нахожу бабочек как раз в то время, когда они выходят из своей темницы и прогрызают маленькую дверку, закрывающую выход. Бабочка оказалась миниатюрной молью с узкими крыльями, отороченными по заднему краю бахромой длинных волосков. Она серая, невзрачная, с недоразвитыми ротовыми органами. Видимо, после выхода из куколки она ничем не питается, живет короткое время только для того, чтобы после оплодотворения отложить яички.
По некоторым едва заметным следам убеждаюсь, что гусеницы ранней весной, выйдя из отложенных на растения яичек, внедрялись в ветки, и, как только оказывались в центре ее, на стволе начинал расти галл.
Жизнь в галле не всегда протекала безмятежно. Иногда растение могло каким-то образом сопротивляться росту болезненной опухоли, и в том месте, куда внедрялась гусеница, бурно разрасталась здоровая древесина, сдавливая неудачницу.
Гусеницы моли и их домики-галлы росли долго, в течение всего лета. В году развивалось одно поколение. И вот сейчас пришло время вылета бабочек и откладки их яичек.
Через несколько дней поздними вечерами около рощи тамарисков уже реяли скромные серенькие бабочки в брачном полете. Они оказались новыми для науки и были названы Amblipalpa kasachstanica.
Можно было бы, казалось, на этом прекратить наблюдения и сложить в полевые сумки отточенные ножики. Но не все было в жизни бабочек понятным. Почему-то некоторые гусеницы прогрызали стенки галла насквозь и не оставляли дверок. Затем они заплетали выход двумя-тремя тоненькими перегородками из паутины. И, что самое интересное, такие гусеницы, окукливаясь, не превращались в бабочек, а надолго замирали.
Наблюдения за странными куколками пришлось отложить до будущего года. Куколки пролежали всю зиму, весну и лето. Бабочки из них появились только на следующую осень с запозданием ровно на год! Так вот почему гусеницы этих куколок прогрызали насквозь стенку галла. На следующее лето пораженные ветки высыхали, а дверка, если бы ее оставили, превратилась бы в непреодолимое препятствие. Лучше было, значит, зимовать с открытыми дверями, чем оказаться заживо замурованными.
И еще одна новость! Некоторые гусеницы, проделав выход из галла, не окукливались и замирали. С ними что-то происходило. Через несколько дней их тело становилось бугристым, сквозь тонкую светлую кожицу проступили неясные очертания белых личинок. Они полностью заполнили все тело гусеницы и, наконец, одна за другой стали выбираться наружу, оставив от гусеницы жалкий бесформенный комочек. Личинки свили шелковистые кокончики внутри галла и замерли на зиму. Внутри кокончиков находились куколки наездников с большими глазами, шаровидной грудью, заостренным на конце брюшком, длинными усиками и плотно прижатыми к телу ногами. Они были очень похожи на спеленатые мумии древних египтян.
Весной наездники покинут галлы и отложат яички в молодых гусениц моли как раз перед тем, как те начнут вгрызаться в веточки тамариска.
Отложенные в гусеницу яички наездника не помешают жить врагу тамариска. Они будут покоиться в полости тела гусенички ровно до тех пор, пока она не вырастет полностью, подготовит выход наружу, но теперь уже не для себя, будущей бабочки, (она погибнет), а для своих злейших врагов. Тогда произойдет бурное развитие личинок наездника и полное уничтожение тела хозяйки галла.
Казалось, наездники могли бы развиться и в теле куколки, но куколка покрыта твердой оболочкой, которая является для маленьких личинок немаловажным препятствием. Отлично приспособился наездник к жизни на своем хозяине!
Мои хлопоты с галлами открыли много интересного. Я так хорошо изучил галлы, что только по одному их внешнему виду мог сказать, что в них происходило. Вот старые прошлогодние галлы. Листья на веточках с галлами давно засохли, сами галлы стали слегка гладкими, будто отполировались ветрами. Сухая древесина таких галлов сильно отвердела, и резать ее очень трудно. Свежие галлы без отверстий заняты наездниками, которые замерли в шелковистых коконах и дожидаются наступления весны. После вылета наездников весной в таких галлах в тонкой перегородочке будет проделано маленькое отверстие гораздо меньшего диаметра чем то, через которое вылетает бабочка.
Галлы, из которых недавно вылетели бабочки, узнать легко по большому аккуратному круглому, почерневшему с краев отверстию. Если же в галле отверстие с серыми краями, а внутри видны паутинные перегородки, значит, там замерла на целый год куколка.
Часто в опустевшие галлы забирается на зиму парочка миниатюрных паучков-скакунчиков. Они тщательно оплетают все стенки паутиной, укрепляя свое жилище на зиму. Паучки-скакунчики забираются в галлы, в которых живут замершие на год куколки.
Что для них шелковистые перегородки! Они уютно устраиваются тут же по соседству с куколкой, нисколько не мешая хозяйке, и даже приносят пользу тем, что закрывают собой открытую дверку галла. Заняв квартиру, паучки-скакунчики защищают строительницу галла.
В первый год моего знакомства с тамарисковой молью наездников было мало. Но из каждой пораженной гусеницы их выбиралось штук 10–15. Поэтому в следующем году почти все гусеницы оказались зараженными наездниками. Казалось, не было ни одной бабочки-удачницы, избежавшей гибели от наездника. Крылатый враг тамариска был побежден своим неприятелем, и теперь в сумерках возле рощиц тамариска не летали серые бабочки. И тогда выяснилось неожиданное обстоятельство. От наездников все же убереглись те бабочки, куколки которых заснули на целый год еще в прошлую осень, когда наездников было мало. Они и спасли от полного вымирания свой род и продолжили потомство. Вот, оказывается, какое значение имел долгий сон куколок бабочек! Эти куколки служили своеобразным страховым запасом, который оберегал их от полного вымирания, причиной которого были наездники.
Что же произойдет весною? Из маленьких шелковистых коконов, замерших на зиму в галлах моли, с наступлением тепла вылетит громадная армия наездников и бросится на поиски выходящих из яичек гусеничек тамарисковой моли. Но тогда гусеничек не окажется, вся армия истребителей останется не у дела и погибнет, не продолжив потомства. Все наездники очень специфичны, каждый вид строго приспособлен только к определенному хозяину.
Все же, какая несуразица! Уничтожив гусениц моли, наездники обрекли сами себя на вымирание. Те куколки, что с прошлой осени заснули на год, переживут это тяжелое время и вылетят бабочками на следующую осень, они будут класть яички, когда наездников уже не станет.
Осталась еще одна неясность. Что же происходит с зараженными гусеницами, которые собираются превратиться в куколку, спящую лишний год? Ведь могут оказаться такие. Выяснилось, что в какой-то мере состояние гусенички передается ее паразитам, и они, уничтожив своего хозяина и окуклившись, сами впадают в длительную спячку, из которой выходят только через год, на следующую весну. Механизм такой спячки, по-видимому, вызван особым химическим веществом, действующим на врагов моли — наездников, которые не относятся к отряду бабочек.
Меня могут спросить, как я узнал, что замершие на год наездники уничтожили именно ту гусеницу, которая собиралась залечь куколкой в долгую спячку? Выяснить это было просто. Такие наездники были найдены только в тех галлах, в ходах которых вместо тонкой кожицы дверки были паутиновые перегородки. Эти замершие наездники тоже переживут тяжелую катастрофу самоуничтожения и дадут потомков, из которых через несколько лет снова образуется громадная армия наездников.
В таких подъемах и падениях без какого-либо равновесия и проходит жизнь тамарисковой моли. Сложные отношения установились у нее со своим врагом!
После того, как была разведана жизнь крылатого врага тамарисков, возникла еще одна задача. Нельзя ли каким-нибудь способом использовать громадную армию наездников, оставшуюся не у дел, для спасения растения?