и исчезла. Кто там такой? Надо разрезать трубочку, посмотреть.
В углу, прижавшись к перегородке, затаилась большая нежно-белая гусеница. Как она сюда попала, и чем она питается? Ведь тростинка совершенно цела.
Усталости как не бывало. Гусеница заинтересовала. Придется больше нарезать тростинок и заняться поисками.
Вскоре секреты гусеницы раскрыты. Она проникла в растение, когда была совсем крохотной, едва выйдя из яичка. Да и тростник был тогда лишь нежным росточком. А потом в темнице из спор, принесенных с собой, стал расти грибок — настоящая плантация затворницы. Интересно, что тростник, в котором поселилась гусеница, нисколько не пострадал, не захирел, а был такой же, как и все. И членик, в которым росли грибки, заметно не изменился.
Гусеница привыкла к жизни в трубочке. Ловко бегает как вперед, так и назад, не меняя положения тела, будто железнодорожный состав маневрирует на рельсах. Кишечник ее закрыт, и она не испражняется, чтобы не запачкать свой домик.
Наверное, осенью гусеница окуклится, а потом из нее выйдет бабочка. Мне интересно посмотреть бабочку. Я набираю пучок тростинок с гусеницами и прячу его дома.
Прошла зима. Весна была в разгаре, когда в банке с тростинками появилась скромненькая серая ночная бабочка. Так вот какой ты стала, тростниковая гусеница!
Без рук, без топоренка...
...Спускаясь с бархана, я держу в руках интересную находку — веточку кустарника джузгуна с совершенно необычным домиком. Сделала его гусеница бабочки-чехлоноски. Глядя на нее, невольно вспоминаю одну старинную русскую загадку. Прочел я ее впервые в букваре, по которому более чем пятьдесят лет назад познавал азбуку. Я говорю своим спутникам:
— Смотрите! Не правда ли — «без рук, без топоренка, построена избенка?»
Все с интересом разглядывают мою находку.
Действительно, настоящая избенка из бревнышек.
Чехлик гусеницы крупный, четырехгранный и очень похож на деревянный сруб древней башни острога или оборонительного сооружения. Такие башни строили много столетий назад на Руси против набегов степных кочевников. Из них издали замечали приближение врага, метали стрелы, лили на головы осаждающих крепость горячую смолу.
Жаль, что не вывелась бабочка. Куколка в стеклянной банке не вынесла длительного путешествия в грузовой машине. Жаль гусеницу. Так хотелось увидать, какая из нее выведется бабочка!
Гусеница-невидимка
Я лежал на земле, смотрел на осу аммофилу. И вдруг неожиданно перед глазами на полыни заметил немного странную веточку. Взглянул на нее: показалось! Веточка, как веточка, ничего нет в ней особенного. Но вспомнил старое правило — не верить своим глазам. Стал искать ее и не могу найти. Всюду обычная полынь. Будто ветром сдуло таинственную веточку. Но вот, наконец, нашел все там же, рядом перед собою. Притронулся рукою. Кончик веточки тогда вдруг вздрогнул, изогнулся скобкой и замер. Тогда я понял — это гусеница. Но какая странная! Совсем, как веточка полыни, и цвет такой же — серовато-желтый, на теле высокие бугорки, будто семянки. Самые зоркие глаза беспомощны перед этим совершенным обманом. Ни за что не различить! Разве только вот так, случайно, как сейчас.
Интересно посмотреть, как она ползает, что ест. Но гусеница заупрямилась, не двигалась, притворилась мертвой. Пришлось ее поместить в пробирку. А в пути не повезло. Пробирка в ящике попала между банками и в машине на ухабе ее раздавило.
Так и не удалось узнать, какой бабочке она принадлежит. А жаль. Уж очень интересная гусеница!
Необычное украшение
Эту маленькую зеленую гусеничку пяденицы я нашел в сачке, которым выкашивал с травы насекомых. Хотел ее выпустить на свободу, но заметил на голове какие-то странные белые комочки.
Что это такое прицепилось к гусеничке?
Когда же взглянул под увеличительным стеклом, то понял: украшение пяденичке посадила насильно муха тахина. И не спроста. Это — ее яички. Одно из них уже слегка приплюснулось, из него вышла личиночка и погрузилась в тело добычи, в другом же еще идет неугомонная работа: не так-то уж легко пробраться сквозь оболочку яичка и через покрышку головки гусеницы.
Ловко прикрепила яички муха. С головы их не сбросишь и не сгрызешь челюстями. Да и своим деткам хорошее угощенье приготовила заботливая мать. Теперь участь гусеницы предрешена. Из нее уже не выйдет бабочка. Съедят ее без остатка личинки мухи.
Закорючка
На зеленых веточках саксаула торчит какая-то едва приметная закорючка: сверху крошечный коричневый пупырышек с дырочкой на вершине, потом уложенные друг на друга и аккуратно склеенные кусочки, очень похожие на частицы веточки дерева. Все сооружение прикреплено к саксаулу широким воротничком, не шевелится. Что такое — никак не поймешь! Ни на кого не похоже!
Закорючка не одна. Невдалеке от новой такая же вторая, только чуть поменьше. Она очень прочно прикреплена. Никак не оторвешь, в силу прилагать не стоит, можно повредить скрытого таинственного незнакомца.
В пробирке через несколько дней обе закорючки будто ожили и тихо-тихо поползли по стенке. Сквозь стекло видно, как через широкий воротничок высовывается черная головка да коротенькие ножки. Головка выпускает тончайшую пряжу и ею закрепляет края воротничка, чтобы не упасть. Наконец-то, незнакомец раскрылся! Это моль чехлоноска. Но какая? Известно их много. Как она соорудила себе такой домик? Коричневый пупырышек — оболочка яичка. Следующий за ней зеленый кусочек похож на членик стволика зеленого саксаула. По-видимому, крохотная гусеничка выбралась из яичка и сразу же вгрызлась в стволик. Выела его изнутри, перелиняла, а потом перебралась в новое место. Как потом она меняла свой домик и прикрепляла его один на другой, непонятно.
Может быть, кому-нибудь удастся подсмотреть секреты строительства маленькой гусенички.
В пробирке гусенички погибли. Видимо, им нужен был свежий корм. И я не узнал, какие из них вылетели бы бабочки.
Канатоходец
Большая мясистая гусеница ночной бабочки бражника забралась на тонкий стебель злака и пытается ползти кверху. Плохую она себе выбрала дорогу в травяных джунглях и нелегко ей, такой тяжелой, пробираться по тонкой былинке, будто канатоходцу.
Но гусеница не сдается, упрямая, ползет кверху. Ползет настойчиво, пока не убеждается, что дальше конец, нет пути, и надо возвращаться обратно.
Как же теперь? Но гусеница ловко завернулась скобкой и замерла в этом положении на несколько минут. Теперь тому, кто не знает, хвост ее невольно покажется головой с большим рогом и темным глазом.
Отдохнула, собралась с силами, спустилась вниз, закончила благополучную прогулку канатоходца!
Паук-хамелеон
На большом белом цветке зонтичного растения как-то странно сидит бабочка: наклонилась на бок и застыла в неудобной позе. Надо присмотреться к ней, узнать, в чем дело, да осторожно, чтобы не спугнуть.
Но предосторожности излишни. Она мертва. Присела на цветок, чтобы полакомиться, и внезапно погибла. Хороша смерть! А в пинцете вместе с бабочкой оказывается и белый паук. Он совсем не заметен в своем маскировочном одеянии — настоящим хамелеон. Какая у него сила яда, чтобы мгновенно убить свою добычу!
На желтых цветках ферулы я вижу большую муху сирфиду. Она так увлеклась лакомством, что совсем не обращает на меня внимания. Таких разинь не часто встретишь, их легко сфотографировать. Но в зеркале фотоаппарата раскрывается маленькая трагедия: муха попала в объятья такого же, но только желтого, как цветок, паука-отравителя.
Цветочные пауки, или, как их еще называют за внешность, пауки-крабы, очень легко меняют свое окраску и становятся неразличимыми на цветках, на которых они караулят свою добычу. Настоящие хамелеоны! Очень трудно заметить такого хищника.
Паук-невидимка
Каких только нет приспособлений у пауков для того, чтобы остаться не видимыми для глаз своих многочисленных и смертельных врагов! У многих окраска такая же, как окружающая растительность или земля. Или она состоит из чередующихся темных и светлых полос и пятен, маскирующих форму тела. Есть такие, которые похожи на сучки, палочки, листья, наросты на растениях, кору и даже на цветы. Некоторых из пауков сразу не отличить от испражнений птиц, камешков, зерен. Всяк по своему спасается да иногда так ловко, что ни за что не заметишь обманщика, пройдешь мимо не глядя, а если и случайно заметишь, то долго будешь сомневаться.
Паук Аргиопа лабата широко распространен в южных степях и пустынях, где плетет из прочных нитей среди травы или кустов большие круглые тенета. Он незаметно сидит в самом центре своей ловушки и стережет добычу. Когда в тенета паука случайно попадет насекомое, от былой лени не остается и следа. Он мгновенно преображается, молниеносно нападает на добычу, выпуская широкую полосу пряжи из множества тонких нитей, быстро оплетает в тючок насекомое и тогда, обездвижив его, кусает и принимается за трапезу.
Аргиопа применяет совсем особенный прием маскировки. Слегка потревоженный, он начинает раскачиваться на тенетах. Если же его продолжать беспокоить, то он так сильно раскачается, что станет невидимым, как крутящийся пропеллер самолета или вообще быстро движущийся предмет. На месте паука останется просто одна неясная полоска. Настоящий паук-невидимка!