- Коля, ты чего не спишь? - она заговорила, потому что надо было чем-то разбавить странность ситуации.
- Не знаю, ищу... что-то...
- Что ты ищешь? - совсем уж странно.
И тут он протянул руку и взял именно ту железку.
- Вот. Вот это.
- Зачем это тебе? - Рита неприятно поразилась.
- Нужно. Иди в постель, я сейчас, - снова повелительные нотки в голосе, судя по голодному блеску в глазах, ее ждет новый раунд.
Женщина отвела взгляд и опустила голову.
- Посмотри на меня. Вот так. А теперь улыбнись.
Она послушно подняла к нему лицо и изобразила бледную улыбку. Погладил по щеке, коснулся губ поцелуем.
- Вот так. Улыбнись. И не прячь от меня глаза.
То, что она не смотрит на него, почему-то болезненно ранило Николая, и он прятал боль за внешней самоуверенностью самца.
- Хорошо, - пробормотала женщина, поскорее ушла и забилась в постель.
Ждать продолжения там. Потому что теперь ей и впрямь стало страшновато.
Она выходит за него замуж? Замуж? За него...?
Уже под утро ей приснилось, что она на ромашковом лугу. Солнце светит, легкий ветерок колышет цветы, запах лета. Она прилегла в траву, мошки жужжат, травы шепчутся. Живут. Слезы сами потекли, стало жаль себя. А земля вокруг нее вдруг стала просаживаться, и Риту затянуло в воронку.
Проснулась она с криком.
***
Зато Коротков был доволен. С трудом, но получилось. Теперь немного подождать, пока все произойдет своим чередом.
Глава 12.
Николай все утро, пока ехал с Маргаритой на работу, размышлял, почему ее мучают кошмары. Эту ночь она спала очень беспокойно, да и в предыдущую вертелась и стонала. Марго так и не стала рассказывать, что ее мучает, а он заметил в шкафчике в ванной антидепрессанты. Значит, не все у нее в порядке, не все. Вообще-то, и у него не все в порядке. Оставим в стороне эти непонятные темные желания сделать с ней что-нибудь жестокое и непотребное. Он явно чувствовал приближение ЭТОГО. И как, во сне! А ведь не должно быть, не должно, в его поколении не должно! Черт! Не хотелось бы!
- Коля, давай я выйду раньше. Чтобы нас не видели вместе... - ее робкий голос вырвал его из раздумий.
Не хочет, чтобы их видели приехавшими утром вместе? Что ж, тут есть своя логика. Чтобы не начали раньше времени языками трепать. А впрочем, все равно узнают, какая разница, раньше или позже?
- Нет, Марго, через два дня ты станешь моей женой. Пусть привыкают.
Съежилась, смотрит в окно.
- Марго, посмотри на меня.
Загнанный взгляд исподлобья.
- Все будет хорошо. Через два дня мы расписываемся. Не надо переживать, кто и что скажет. Всегда найдутся люди, готовые сказать гадость. Что ж теперь, не жить?
Кивнула, не поднимая глаз.
- Марго, посмотри на меня. Вот так. Все будет хорошо.
Наконец-то он удостоился бледной улыбки.
***
Утро вообще у них прошло немного скомкано. Николай хотел приласкать ее, а она сказала, что ей нездоровится. И опять глазки в пол. Он понимал, что заездил ее вчера, но это... это не поддавалось контролю. Когда он дорывался до нее, покорной, испуганной, из него просто зверь какой-то пер. Чудом сдерживал желание сминать и ломать ее. Что с ним творится...
Потом еще то письмо. Оказалось, почта сработала как всегда хреново, и письмо от Кости, последнее, в деревне написал, пришло с колоссальным опозданием. Не удивительно, что Марго расплакалась. Удивительно, что в письме было всего два слова: 'Приезжай к бабушке'. Странное письмо. Он в Костиных делах вообще мало понимал, хотя и знал, что он еще мальчиком много общался с бабкой, потому она ему дом и оставила. Хотя нет, дом она оставила им обоим. Николай чувствовал себя не в своей тарелке, как только вспоминал про бабкино наследство, не сулило оно ему ничего хорошего.
Мысли перескочили на то, что машину Марго сегодня должны закончить и подогнать к дому. Но он почему-то не хотел, чтобы та ездила сама. Это определенная степень свободы, а вот свободу Васильев ей предоставлять не собирался.
***
Хоть Рита и боялась, а их совместное появление в офисе почти никто и не заметил. Она тихонько заползла в свой уголок и вперилась в компьютер. На удивление, Сергея Иваныча не было на месте, он пришел с опозданием, и какой-то весь зеленый.
- Что с вами, Сергей Иваныч, вы нездоровы? - Рита решила проявить немного участия.
- Ах, ничего страшного, съел что-то не то, вот и...
- А вы посидите немного на минералке.
- Да, я так и сделаю. Спасибо, Риточка, за беспокойство о моей стариковской персоне.
Он комично поклонился, а Рита чуть не прыснула. Забавно. Потом снова уткнулась в комп. А дед присел к себе, откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. Он ясно чувствовал, что у мужчины то, что ему нужно с собой. Значит, еще немного...
***
Перед обедом Васильеву вдруг неимоверно захотелось курить. Вообще, курил он редко, но сейчас прямо сил не было терпеть. В туалете постоял перед зеркалом, посмотрел на себя. Увиденное было очень даже неплохо. Густые темные волосы, в Заушмановскую породу, да жгучая, прямо как у испанца, внешность, Даггерштейновские корни сказываются. Нет, что и говорить, хорош. Потянуло взглянуть на Маргариту, он снова ее хотел. Опустил руку в карман, наткнулся на какую-то железку. Откуда она взялась, Николай Маркович не помнил. Повертел в пальцах, пожал плечами, выкинул в ведро и пошел в отдел.
***
- Ай, молодца, - подумал Коротков и облегченно выдохнул.
Цепь собрана, как бы старая гадина не старалась спрятать ее части, он смог. Теперь можно никуда не спешить, даже наслаждаться общением.
- Маргарита Павловна, может, пообедаете со стариком, поможете выбрать...
Да, а слона-то он и не приметил.
- Маргарита Павловна. Зайдите ко мне. - Васильев одарил их леденящим взглядом и вышел.
Голос шефа мог заморозить все кругом. Как он умудрился появиться так незаметно, Рита была в замешательстве, де еще и поняла, что мужик-то злится...
- Да, Николай Маркович, - пробормотала она ему вслед.
Он хотел повести ее в кафе обедать, а вместо этого, разозлившись вдруг, что она с дедом лясы точит, грубо взял прямо на столе в кабинете. Рита была потеряна, она даже уже не пыталась анализировать, что происходит и почему. Просто смирилась и плыла по течению.
***
Вот и отлично, пока эта парочка заперлась в кабинете, он спокойно взял недостающую деталь. Ну вот, все и готово.
***
Ночью, когда после очередного марафона Рите наконец дали поспать, ей снилось опять это непонятное место - перекресток. И снова бледная размытая фигура. Фигура потянула было к ней руку, Рита во сне похолодела от страха, когда-то слышала, что если тебя во сне коснется призрак, значит скоро умрешь. Но бледная прозрачная рука показала куда-то рядом, она проследила взглядом в том направлении и похолодела еще больше. Пространство в том месте искажалось, словно пленка под нагревом, искажалось и выпячивалось, как будто нечто стремилось прорваться извне. Нечто мощное и напористое. А потом звук...
Рита старалась проснуться, чтобы не видеть, что рвется туда, к ней. Не сразу, но ей удалось. Когда открыла глаза, долго успокаивалась. Очередной кошмар. Ее сны в последнее время вообще нельзя было назвать приятными и радостными. Но пить антидепрессанты при Николае женщина постеснялась. Что он про нее подумает...
На следующую ночь ей, слава Богу, ничего не снилось.
Зато снилось ему. Ему уже неделю снились эти сны. Кошмары. И он знал, что это может означать. Наверное, потому и изматывал и ее, и себя бесконечным сексом, чтобы упасть потом от усталости и заснуть черным сном без сновидений. Николай не хотел, чтобы Марго о чем-то догадалась.
Как бы то ни было, а два дня прошли.
В субботу их расписали.
Костиных родителей на регистрации не было, да и не смогла бы Рита смотреть им в глаза. Из Колиной родни тоже не было никого. Своеобразный бойкот. Что ж, заслуженно. Слишком уж поспешно они решили пожениться, нормальные, порядочные люди так не поступают. Пришла только Риткины мама с папой, да еще, как ни странно, Костина бабушка, Евгения Матвевна. И откуда только узнала? Смотрела на них так странно, будто знала что-то, о чем они понятия не имеют. Хотя и осуждения в ней Маргарита не заметила.
Когда тетечка из ЗАГСа спросила, какую фамилию она возьмет, Николай ответил за нее:
- Васильева, - так был уверен, даже не взглянул в ее сторону.
А Рита вдруг воспротивилась.
- Я оставлю фамилию Троепольцева.
О! надо было видеть, как сверкнули его глаза!
- Ты все равно ее поменяешь. Когда родишь детей.
- Вот когда рожу, тогда и посмотрим, - говорила она негромко, но твердо, правда в глаза ему смотреть не решалась.
Потом посидели с полчаса в кафе, не больше, Васильев был мрачен, и быстро увел Риту домой. Всю дорогу до дома проделали молча. Ему стало обидно и досадно, что женщина не взяла его фамилию, а ей было страшно, таким злым она его еще не видела.
Да он и сам не помнил, чтобы его что-нибудь так бесило, как умудрялась она. Так, значит?! Остаемся верны покойному мужу?! А черта с два! Он еще поговорит с ней, вот домой придут и поговорит!
С другой стороны, он не мог понять, откуда эта злость берется? Что за наваждение? У него аж руки чесались...
Рита чувствовала себя как нашкодивший ребенок, которого поймали на месте преступления и теперь однозначно накажут, только отсрочивают наказание, чтобы помучилась. Своего нового мужа она побаивалась, откровенно и необъяснимо. Он хоть и не ассоциировался теперь у Маргариты с тем господином из сна, но тем не менее, что-то властное и страшное в нем было.
В общем, первый вечер новой семьи начался не слишком весело.
Как только приехали домой, Рита метнулась на кухню, скрыть за обыденными делами свое смятение. Васильев пошел мыться. В душе, под теплыми струями, он немного расслабился и смог отдаться предвкушению, потому что желание в нем никуда не исчезало. Он хотел ее и когда злился, и в обычном состоянии. Даже когда злился, наоборот - все обострялось до предела, наполняясь новым смыслом, в том смысле, что хотелось ему вещей иногда ужасных с точки зрения обычной ванили. Просто дело в том, что в последнее время он почти все время злился.