Хороший, жизнеспособный табун должен состоять из одного жеребца, четырех или пяти взрослых кобыл и нескольких жеребят. Именно такие сформированные табунки и были завезены в заповедник. Уже на следующий год у них появился приплод.
Куланы — удивительные животные: очень хорошо приспособлены к сухому и жаркому климату, легко переносят пятидесятиградусную жару и тридцатиградусные морозы. Главное для них — наличие водопоев и малоснежные зимы. В их рационе — злаки, различные полыни и солянки. Ученые подсчитали, что звери охотно поедают более 100 видов растений. Но они с трудом добывают корм, если толщина снежного покрова более 20 сантиметров. Тяжело переносят гололед. Если случается то и другое, многих зверей ожидает гибель.
Капланкырский заповедник — северная граница ареала куланов. В иные зимы здесь выпадает много снега, бывает и гололед. Сотрудники заповедника на случай снежной зимы делают для зверей запасы кормов.
В заповеднике немало хороших мест для обитания куланов, вдоволь корма. Зимой они могут найти укрытия в чинках — здесь, по подсчетам ученых, могут обитать несколько тысяч зверей. Оно так и будет спустя несколько десятилетий.
Когда-то, не так давно, куланы и гепарды обитали рядом. Возможно, гепарды охотились на куланят: взрослых зверей вряд ли могли добыть. Быстроногому гепарду, видимо, не так легко было охотиться на этих бегунов, ведь кулан тоже развивает отличную скорость — до 80 километров в час. Причем так быстро он может бежать довольно долго. Ни одна лошадь в мире не способна его обогнать.
Мы видели: в этих местах животных становится все больше. Возрастает численность джейранов — основной добычи гепарда, увеличивается количество устюртских муфлонов, дали потомство куланы. Но не может здесь нормально развиваться животный мир, если изъято из природы одно из основных ее звеньев — хищник. Именно хищники сохраняют «здоровье» копытных животных, заставляют те или иные виды быть всегда в хорошей форме. Они очищают популяции от больных и дефектных особей. Эксперимент по возрождению гепарда проводился в джейраньем питомнике под Бухарой. Нам сказали, что первых вольных гепардов выпустят здесь, на Устюрте.
В начале шестидесятых годов в Сарыкамышскую впадину стали сбрасывать воды со всего Таша-узского оазиса, отводили воду с поливных полей и предприятий.
Ныне здесь образовалось огромное искусственное озеро площадью 2500 квадратных километров и глубиной до 40 метров. Возникло оно рядом с Аральским морем, отсюда до Арала — 80 километров.
Со временем вода в озере стала чище, появилась рыба. Стали сюда залетать и птицы. На Сарыкамыше немало уток, обычны красный нырок, луток, гоголь. Летом здесь собираются до миллиона, а во время весенних и осенних пролетов — несколько миллионов лысух. Многие тысячи этих водоплавающих в благоприятные годы стали на озере зимовать.
Отмечали орнитологи на Сарыкамыше и редкие виды: залетали сюда колпицы, стая фламинго. Зимуют здесь орланы-белохвосты, но откуда они прилетают, пока не установлено. В марте орнитологи насчитывали до 200 этих пернатых хищников. Такого скопления белохвостое нигде больше не отмечалось.
И колпицы, и фламинго, и орланы-белохвосты — все это «краснокнижные» виды. К сожалению, места их обитания пока еще не под охраной.
Подлинная «изюминка» пернатого царства Сарыкамыша — пеликаны, причем оба вида — кудрявый и розовый. Вначале орнитологи считали, что птицы останавливаются здесь на пролете. Но оказалось, что они за-гнездились на озере. В иные годы на Сарыкамыше насчитывали до 500 пар кудрявых пеликанов и до 120 — розовых.
Немало любопытного о пернатых обитателях озера рассказал нам орнитолог Владимир Юрьевич Чернов. Например, было отмечено здесь редкое явление — гнездовой паразитизм: зачастую обнаруживали гнезда с яйцами различных видов уток. В большинстве гнезд было, как правило, до 30 яиц. Та утка, которая находилась на кладке, выводила своих и чужих птенцов. Ни разу не отмечали, чтобы она отбраковывала чужие яйца или бросала их на произвол судьбы.
Известно, что утка пеганка гнездится в норах на глубине до двух метров. Здесь, на Сарыкамыше, она стала чаще использовать заброшенные барсучьи норы.
Мы попросили Владимира Юрьевича показать нам какие-нибудь птичьи колонии, пусть это будут даже поселения массовых пернатых. Но он предложил совершить путешествие к небольшому островку, который облюбовали пеликаны. Время от времени он там появляется, чтобы осмотреть колонию. Орнитолог ведет учет редких водоплавающих, кольцует их.
На двух моторных лодках направляемся к поселению пеликанов. По пути нам встречаются утки — их очень много. Однажды мы видели небольшую стаю колпиц, которые спокойно вышагивали по отмели в поисках корма. Коса вплотную подходила к зарослям тростника. Орнитолог отметил в полевом блокноте эту встречу, но останавливаться мы там не стали.
Видели вдали и рыбацкое судно: здесь ведется промысел различных рыб — сазана, леща, щуки, сома. Благодаря обилию солнечных лучей, а также разнообразных солей в озерной воде со временем здесь появились мелкие организмы. А это хороший корм для всевозможных рыб. Там же, где рыба, — обилие и водоплавающих птиц.
Вскоре мы подплыли к острову, где обосновалась колония пеликанов. Он действительно небольшой: около 100 метров в длину и 50 в ширину. Орнитолог предупреждает, что мы можем здесь находиться недолго: гнездовой период в разгаре.
Наше появление птицы заметили издалека. Первыми взлетели бакланы, за ними — пеликаны. В воздухе закружились сотни птиц. Встревоженные колонии встречали пришельцев резкими сердитыми криками.
Быстро высаживаемся на отмели. Владимир Юрьевич начинает считать гнезда и их обитателей. Идем рядом с ним.
— Сколько лет этим колониям птиц?
— Точно не знаю. Я наблюдаю за этим островом уже четыре года.
— Бакланов здесь явно больше.
— Да, их здесь более 300 пар. Пеликанов гораздо меньше.
— Чьи это гнезда?
— Бакланов. Обратите внимание: птенцы здесь разновозрастные.
Действительно, в одном гнезде можно увидеть довольно крупного птенца, чуть поменьше и птенца, который только начал выклевываться из яйца. Все они еще слепые, чутко реагируют на руку, протянутую к гнезду. Птенцы тянутся к ней, широко открывая клювы. Так же они реагируют на прилет родителей к гнезду.
— Сколько обычно в гнездах бакланов птенцов?
— Три-четыре, но бывает и семь, если год благоприятный и много корма.
Орнитолог осмотрел колонию бакланов. Но главный объект его наблюдений — пеликаны, поэтому направляемся к ним. Бросается в глаза, что одни птицы поселились в гнездах на земле, а другие — в высоких и прочных строениях.
— Обратите внимание, — говорит ученый, — на высокие гнезда. Там селятся кудрявые пеликаны. А розовые предпочитают гнездиться на земле — видите лунку, чуть прикрытую травой, мелкими веточками и пухом?
— Не опасно? Ведь рядом вода, а высота острова чуть более полуметра. При первом же сильном ветре их может снести волной.
— Конечно, гнезда розового пеликана более подвержены стихии, чем гнезда кудрявого. При сильном ветре волны перехлестывают через этот островок, ведь берега очень пологие, и вода сносит гнезда в воду.
— Видимо, гнезда кудрявого пеликана и бакланов тоже разрушаются в непогоду?
— Разрушаются, но не так сильно. Возможно, этим и объясняется тот факт, что у кудрявого пеликана на острове около 50 гнезд, а у розового всего три.
Орнитолог быстро их пересчитал, примерно так и оказалось: 48 и 3. Владимир Юрьевич окольцевал несколько десятков птенцов пеликанов. Беспокойство колонии усиливалось: птенцы требовали корма, но взрослые не могли к ним спуститься. Мы направились к лодкам…
Едва мы отплыли метров на пятьдесят, как с неба буквально посыпались к своим гнездам и пеликаны и бакланы. Гвалт и резкие крики прекратились. Жизнь в колонии вновь пошла по своим привычным законам.
Владимир Юрьевич рассказал, что ему удалось наблюдать у этого острова сцену совместной добычи рыбы двумя видами птиц. Около 30 бакланов и более 100 пеликанов, выстроившись в линию, загоняли рыбу к берегу — на мелководье, а затем ловко выхватывали ее из воды.
Сарыкамыш — богатое рыбой озеро. Рыбаки здесь отлавливали сомов весом более 30 килограммов.
Есть в нем и загадка. Рыбы здесь со временем становится все больше, а ихтиологи долго не могли найти места ее нереста. Но когда стали внимательно изучать пути миграции рыб, оказалось, что рыба пришла в озеро по коллекторам.
На обратном пути мы несколько раз встречали небольшие, от нескольких пар до десятков, колонии пеликанов. Похоже, что эти редкие птицы обживают озеро основательно.
Нам повезло: в одном из затонов обнаружили небольшую колонию колпиц, о которой орнитолог ничего не знал. Остановив моторки метрах в пятидесяти от птиц, мы стали за ними наблюдать. Своими огромными, как лопата, клювами они ловили на мелководье рыбешку.
Да, озеро Сарыкамыш становится прибежищем для редких пернатых. Вот почему часть побережья, куда выходят на водопой звери из Капланкырского заповедника, и острова, где обитают редкие виды птиц, необходимо взять под охрану.
СПАСЕНИЕ ВО ИМЯ БУДУЩЕГО
Земля — дом человека. Но если на ней не будет животных, наша планета перестанет быть домом, который мы любим. Леса, луга без птиц и зверей, без порхающих бабочек, реки и озера без рыбы — разве могут они радовать нас? Не так уж много времени человек хозяйничает на Земле, но за это время успел полностью уничтожить сотни видов животных. Сегодня мы осознаем тяжесть потери и пытаемся спасти те виды, которым остается все меньше места на планете.
На родине бухарского оленя
Где можно увидеть бухарских оленей? Об этом мы спросили профессора Владимира Евгеньевича Флинта, который многие годы изучает редких и исчезающих животных, хорошо знает, как обстоят дела с «краснокнижными» видами в том или ином регионе. Он посоветовал побывать в Таджикистане в знаменитом заповеднике Тигровая Балка: там находится самое большое стадо бухарских оленей.