На рубеже Упы противник в оборону против 10-й армии поставил 112 и 167-ю пехотные дивизии, часть 3-й танковой дивизии и 71-й полк выводимой с фронта 29-й моторизованной дивизии. Эти войска были усилены батареями тяжелой артиллерии, бронетанковыми и минометными частями.
К данному времени с фронта 10-й армии, кавалерийского корпуса Белова и 50-й армии уже ушла большая часть сил моторизованных и танковых дивизий 2-й танковой армии. Командование противника, пользуясь почти двойным сокращением полосы своей обороны, постепенно выводило эти дивизии из боевых порядков и отводило их на юго-запад от Тулы.
В первом оперативном эшелоне 10-й армии действовало пять дивизий – 328, 324, 323 и 326-я стрелковые, 41-я кавалерийская дивизии. На левый фланг армии с 15 декабря выводились 57-я и 75-я кавалерийские, 239-я стрелковая дивизии. В резерве армии находились 330-я и 325-я стрелковые дивизии.
41-я кавалерийская дивизия от Богородицка очень успешно действовала в качестве передового отряда армии в общем направлении на Плавск. Но 15 декабря, при подходе к реке Упа, противник ее встретил сильным огнем. Отсюда, не теряя времени, она была направлена на левый фланг армии для включения с 57-й и 75-й кавалерийскими дивизиями в кавалерийскую группу армии с целью наступления на Плавск с юга.
Стрелковые дивизии первого эшелона армии, не задерживаясь, по мере подхода, атаковали противника на Упе. Вечером и ночью 17 декабря, днем 18 декабря здесь шли упорные бои. Благодаря настойчивости войск, применению обходов обороны противника и смелому вклинению в его боевые порядки сопротивление противника во всей полосе наступления 10-й армии к 15 часам 18 декабря было сломлено. Почти все наши соединения захватили трофеи: 31 орудие, в том числе несколько тяжелых и два дальнобойных большой мощности, 20 минометов, 41 пулемет и пять подбитых танков.
В боях 323-й дивизии отличился 1090-й стрелковый полк. Он наступал во втором эшелоне дивизии за 1088-м полком. Последний наступал на Львово, но его атака успеха не имела. Район этого села оборонялся двумя батальонами пехоты с двумя дивизионами артиллерии противника. Наступила темнота. Началась метель. В дело был введен 1090-й полк под командованием майора П.М. Доценко. Он быстро перешел реку, скрытно подошел к опорному пункту Пушкино и с ходу атаковал. Его удар был настолько неожиданным и сильным, что вражеские части бросились бежать, оставляя технику. Очищено было и Львово. На поле боя у Львово и Пушкино осталось много трупов вражеских солдат и офицеров. Среди них был найден убитый генерал фон Липпе.
Нашим войскам приходилось все труднее. Значительная часть солдат старших возрастов с трудом выдерживала напряженные марши по обледенелым, занесенным снегом дорогам. Увеличилось количество заболевших и обессилевших. Но воины упорно шли вперед и вперед, невзирая на трудности суровой борьбы, с единой целью – разгромить врага.
Прорыв обороны врага на реке Плава
Преодолев рубеж на Упе, войска 10-й армии продолжали наступать к р. Плава.
Гудериан пишет, что 14 декабря он был вызван в Рославль к новому главнокомандующему группой армий «Центр» фельдмаршалу Клюге. Гудериан и прежде усиленно добивался от высшего командования разрешения на быстрейший отвод 2-й танковой армии на оборонительный рубеж на Оке. Обсуждение вопроса принесло компромиссное решение. «В результате совещания в Рославле, – пишет Гудериан, – последовал следующий приказ: 2-я армия переходит в подчинение командующего 2-й танковой армией. Обе армии должны удержать рубеж перед Курском, Орлом, Плавском, Алексиным, а в крайнем случае по р. Оке»[58].
Таким образом, оборонительный рубеж по р. Плава становился теперь частью оборонительного рубежа группы армий «Центр».
Река Плава имеет ширину 50–75 м. В зимних условиях она, естественно, не являлась водным препятствием для наступающего. Зато большое значение как для обороняющихся, так и наступающих войск имели пересеченная холмистая местность по обоим берегам реки и расположенная на них густая сеть населенных пунктов. Извилистое русло давало противнику большие возможности для ведения кинжального огня пулеметов и орудий на любом участке нашего наступления. Крутые, обрывистые склоны берегов были забиты глубоким рыхлым снегом, по которому нелегко было спуститься без лыж и тем более подняться на противоположный берег. Обороняющийся противник этими обстоятельствами постарался воспользоваться.
Гудериан уже успел вывести большую часть своих подвижных дивизий из первого оперативного эшелона и поставить их во второй эшелон или в резерв армии на глубину вплоть до Мценска. Направление отступления 2-й танковой армии продолжало оставаться юго-западным. Она отходила, останавливалась, упорно обороняясь и сокращая свой фронт.
При таком направлении отхода противника перед 10-й армией все чаще и чаще стали появляться новые вражеские соединения и части. Плотность войск противника в полосе наступления 10-й армии не уменьшалась, а даже увеличивалась. Ведь для него было очень важно затормозить темпы наступления левого крыла Западного фронта, особенно 10-й армии, с тем чтобы сохранить за собой пути отхода из района Тулы на Горбачеве, Чернь, Мценск по шоссейной и железнодорожной магистралям Тула – Орел. Только при условии выдвижения вполне достаточных сил в оборону против наступающей 10-й армии противник мог сохранять перед ней организованный фронт. Вместе с тем гитлеровцы стремились восстановить разбитые части. Гудериан пишет:
«Я решил… 24-й танковый корпус сосредоточить в качестве резерва армии в районе Орла с тем, чтобы дать ему небольшой отдых, а затем использовать в качестве оперативного подвижного резерва»[59].
К рубежу по р. Плава 10-я армия шла в следующей группировке: в первом эшелоне наступали 328, 323, 326, 239-я стрелковые дивизии и кавалерийская группа генерала Мишулина. Между 328-й и 323-й дивизиями находилась вклинившаяся в боевые порядки армии 322-я дивизия, подчиненная от Новомосковска генералу Белову. Кроме того, 136-й кавалерийский полк 2-й гвардейской кавалерийской дивизии находился в боевых порядках 328-й дивизии. В армейском резерве по-прежнему находились 330-я и 325-я дивизии, а также выведенная из первого эшелона из-за чрезмерной тесноты полосы наступления 324-я стрелковая дивизия.
Решающую роль в удержании обороны по р. Плава для противника играл г. Плавск и примыкающие к нему почти вплотную селения. Его обороне очень благоприятствовала местность. Левый берег, занятый противником, господствовал над восточным, к которому подходили наши войска. Город противником был приспособлен к жесткой обороне, а в нем – прежде всего многочисленные каменные здания. Главными из них были две церкви, школы, районные учреждения и особенно бывший дворец графини Гагариной, высившийся над всем городом. На высотах перед городом и к западу от него была расположена изрядная группировка артиллерии. Дороги, ведущие к станции Паточная и в Плавск с востока, а также на всех подступах к городу, были минированы. Площади и основные улицы простреливались орудиями и пулеметами.
Для захвата города мною были нацелены 326-я и 323-я дивизии. В первой из них к тому времени насчитывалось 6238 человек, 24 орудия дивизионной артиллерии, 88 минометов, около 300 пулеметов (из них станковых было только пять) и всего 10 автоматов. Содействовать 326-й стрелковой дивизии ударом с севера должна была 323-я стрелковая дивизия, которая к тому времени имела 7613 человек, 24 орудия в артполку, 65 минометов и 185 пулеметов. Противотанковые дивизионы и зенитные батареи дивизий материальной части не имели.
Важная роль в операции армии на Плаве отводилась фланговым соединениям армии. И кавалерийская группа, действующая вместе с 239-й стрелковой дивизией слева, и правофланговая дивизия армии – 328-я – должны были своим более быстрым продвижением на запад создать условия для охвата и окружения всей группировки противника, действующей против 10-й армии на оборонительном рубеже Плавы.
Выше было отмечено, что главные силы 323-й дивизии были повернуты для удара на Плавск с севера. Это было сделано не случайно. Дело в том, что первоначально задачу освобождения Плавска было намечено возложить на одну 326-ю дивизию. Однако в сроках своего подхода для непосредственного удара по противнику, занимавшему город, она задерживалась упорными боями. К большому сожалению, стремительный и смелый командир дивизии полковник В.С. Андреев только что был ранен непосредственно в бою.
Около 15 часов 19 декабря совместно с членом Военного совета армии Николаевым я со своего командного пункта в Скородумово прибыл на командный пункт 326-й дивизии, занимавший помещения «живконторы» в 2 км северо-восточнее железнодорожной станции Паточная. На месте находился начальник штаба дивизии майор А.П. Пенчевский. Срочно были вызваны сюда же командир 323-й дивизии полковник Гарцев и командир 41-й кавалерийской дивизии полковник М.И. Глинский. В командование 326-й дивизией тут же было приказано вступить уже известному читателям полковнику Гавриилу Марковичу Немудрову. Это был хорошо подготовленный, настойчивый, инициативный и находчивый командир, отличавшийся высокой исполнительностью. С ходу он вступил в командование и тут же, ознакомившись с обстановкой, принял четкое решение. Суть его состояла в том, чтобы непосредственное наступление на Плавск вести двумя полками, а третьим полком совместно с 41-й кавалерийской дивизией обойти город с юга через Камынино, Синявино на Каменский и преградить противнику путь отхода на юго-запад.
Командир 323-й стрелковой дивизии принял решение двумя полками охватить и атаковать город с северо-востока, а одним обойти его еще глубже с севера.
Решения обоих командиров тут же были мною рассмотрены и между дивизиями организовано взаимодействие. Командир 41-й кавалерийской дивизии Глинский и полковник Немудров здесь же условились о совместных действиях с 1099-м стрелковым полком (326-й стрелковой дивизии), обходившим Плавск с юга.