Часто выхожу на улицу просто послушать и посмотреть. На дворе сильная стужа – мороз больше 25°. Хорошо, что без ветра. Полнолуние. Безоблачно. Светло. Под ногами скрипит. Войсковая жизнь в городе-гарнизоне не утихает, но в нашем квартале довольно тихо. Видишь только отдельных связистов, ординарцев, бойцов охраны и офицеров Полевого управления армии. Мысли от сегодняшних дел и забот невольно переходят на прошлое Козельска. Этот небольшой город близ Оки имеет героическое прошлое. «Злой город!» – так он вошел в историю славной борьбы русского народа с татаро-монгольскими захватчиками. На долгое время козельчане задержали их большие вооруженные орды под стенами города в жестокой, кровавой, но неравной для себя борьбе не на жизнь, а на смерть.
Славен и только что освобожденный от современных захватчиков Белев. И Епифань, и Богородицк, и совсем поблизости находящееся от них Куликово поле.
Не зря и не случайно все эти места, начиная со Старой Рязани и южнорусской засечной полосы, с их историей и судьбами занимали так часто мои думы. Ведь это моя, наша Родина! Отчизна наша с ее многотрудной и большой жизнью, с ее невиданной по всенародному подъему героической борьбой сегодня, с ее торжеством над вражьей силой завтра. Кажется, что вот здесь, в этих местах, с особой силой ощущаешь, сколь кровными узами прошлое народа связано с его нынешними битвами за честь, свободу и независимость Отечества.
И в этом прошлом мы черпаем могучие силы, как и от призывов нашей мудрой ленинской партии. Нас оно, далекое прошлое, в переживаемые тяжелые дни, когда ненавистный враг все еще недалеко от Москвы, воодушевляет прежде всего бесчисленными проявлениями личной и всенародной стойкости и храбрости, упорства и выдержки, самоотверженности и ненависти к поработителям.
Меня родная история каждодневно и тем более в трудные часы и минуты убеждает в непобедимости нашего великого народа, народа-богатыря. Убеждает в неистребимом стремлении самых широких масс добиться победы над незваными пришельцами, захватчиками. А вместе с тем учит практическому умению вести войну с сильными и многочисленными врагами. И это не все. Может быть, самое важное состоит в том, что, впитывая уроки истории, я учился верить в советского бойца, глубоко уважать и высоко ценить его как воина-гражданина.
Хочется подчеркнуть: все сказанное для нас было не лирикой, а боевой практикой, суровой в те дни действительностью.
Встретили мы 1942 год в обычном составе: оба члена Военного совета – Т.Л. Николаев и С.К. Кожевников, адъютант В.П. Филимонов, секретарь Военного совета Н.Н. Виттих и я. Минут на 10 зашел С.И. Любарский.
Большой «семейный» тульский самовар, бутылка водки, настоящие рюмки из «горки» Анны Васильевны, кусок вареного мяса, хлеб, чай с сахаром – богатая основа новогоднего стола.
Тост за Родину и партию, тост за Красную Армию и нашу победу. Тост за жен и детей. Целый час в праздничной дружеской обстановке. И снова дела…
Первейшей нашей целью было освободить Сухиничи. Здесь сходилось три железные и восемь грунтовых дорог. Они вели на Вязьму, Смоленск, Рославль, Брянск, Белев, Тулу, Калугу. Овладев этим узлом, армия и фронт значительно улучшали базирование своих войск и маневрирование их силами.
Для занятия Сухиничей мною было назначены 324-я и 239-я дивизии. Я был уверен, что их стремительным ударом с ходу эту задачу удастся выполнить.
Данные о противнике в районе Сухиничи и в обширном районе к северу, западу и югу от них были отрывочны и во многом неясные. Мы знали, что после потери рубежа Оки гитлеровские войска перед фронтом 10-й армии постепенно стягиваются к городам Мещовск, Сухиничи, Думиничи и Жиздра. Понимали, что германское командование намерено оборонять эти города и прилегающие к ним районы с тем, чтобы выиграть время для подвода своих резервов из глубины Германии и из Франции. Было известно, что такие резервы в полосу 10-й армии уже стали подходить.
Непосредственно к Сухиничам шли главные силы немецкой 216-й пехотной дивизии. Командовал ею генерал-майор фон Гильза. Дивизия спешно перебрасывалась из Франции. Как выявилось позднее, общая численность сухинического гарнизона достигала 9 тыс. солдат и офицеров.
К Думиничи, Зикеево и Жиздре, с одной стороны, отходили сильно побитые части, а с другой – подбрасывались свежие. Густые леса и глубокий снег привязывали войска обеих сторон к дорогам и населенным пунктам. За них и развертывалась особенно упорная борьба.
Основной силой при наступлении на Сухиничи, в силу малочисленности 239-й дивизии, была 324-я стрелковая дивизия. На ее командира генерал-майора Н.И. Кирюхина было возложено объединение действий 324-й дивизии с 239-й.
29 декабря генерал-майор Кирюхин, выполняя приказ командования армии – ворваться в г. Сухиничи с ходу, – создал передовой отряд. Это был стрелковый батальон и батарея 1093-го полка на санях. Он должен был двигаться по маршруту Козельск, Меховое и совместно с соседом справа – передовым отрядом 239-й дивизии – овладеть Сухиничами.
В 18 часов того же дня отряд выступил из Козельска. Утром 30 декабря на подходе к Сухиничам он столкнулся с сильным сторожевым отрядом противника, занимавшим д. Татаринец (4 км восточнее города).
Передовой отряд 239-й дивизии, наступающий севернее, наткнулся на оборону противника в Клёсово. Завязался упорный бой и здесь. Главные силы 324-й стрелковой дивизии, совершающие марш двумя колоннами, также приближались к Сухиничам. После полудня 30 декабря генерал Кирюхин принял решение захватить Сухиничи ударом всех своих сил, обходя город справа и слева.
Разбить противника на рубеже Клёсово, Татаринец оказалось нелегко. Немцы силой до полка пехоты при поддержке авиации контратаковали наши части. Татаринец переходил из рук в руки. Бой продолжался целые сутки. В ночь под Новый год полки 324-й дивизии после упорного боя овладели населенными пунктами Татаринец, Мурдасово (3 км восточнее Сухиничей) и МТС. Остатки вражеских отрядов отошли в город. Части 324-й стрелковой дивизии в этих боях потеряли 59 человек убитыми, 249 ранеными и 78 пропавшими без вести. Тем временем 239-я дивизия, твердо и умело руководимая своим командиром Г.О. Мартиросяном и комиссаром Н.С. Родионовым, продвинулась к железной дороге. У разъездов Хотень и Избавля противник также оказал решительное сопротивление. При овладении опорным пунктом Хотень были уничтожены до батальона пехоты, отряд автоматчиков и штаб 234-го пехотного полка 56-й пехотной дивизии. В этом бою был выявлен также 398-й пехотный полк из состава вновь прибывшей из Франции свежей 216-й пехотной дивизии. 813-й стрелковый полк нашей 239-й дивизии только в бою за Хотень потерял убитыми и ранеными 135 человек. Всего же полки нашей 239-й дивизии к 1 января насчитывали: 813-й – 592 человек, 817-й – 900 и 239-й полк – до тысячи человек.
Вечером 31 декабря генерал Кирюхин уточнил план атаки города. 324-й стрелковой дивизии предстояло наступать на Сухиничи с востока и юго-востока, а 239-й – с севера. К этому же времени подошел приданный 324-й дивизии 1086-й полк из состава 323-й. Ему Кирюхин поставил задачу атаковать Сухиничи с запада, т. е. с тыла. Однако никаких средств усиления у них не было: ни единого танка, ни артиллерии. Не было и авиации для поддержки и прикрытия.
В 4 часа 45 минут 2 января, после слабой (из-за недостатка артиллерии) получасовой артподготовки войска перешли в наступление.
Встреченные сильным и организованным огнем части продвигались медленно. 1093-й стрелковый полк подошел вплотную к восточной окраине города. 1086-й стрелковый полк (323-й дивизии) из Михалевичей атаковал западную окраину города. 239-я стрелковая дивизия, обходя Сухиничи с севера, выбила противника из Белилово и подошла к северной окраине.
Однако уже в ходе боя на окраинах Сухиничей становилось все более ясным, что город подготовлен к упорной и длительной обороне. Многочисленные каменные здания города и двух крупных железнодорожных станций, включая депо, водокачки, мастерские, пакгаузы и вокзалы, заводские и фабричные постройки, школы, склады, мельницы, районные учреждения и т. п., были превращены в сильные опорные пункты. Улицы, перекрытые минными полями, простреливались огнем артиллерии и пулеметов. Орудий, минометов и станковых пулеметов было много. К тому же почти все сельские населенные пункты, занимавшиеся нашими частями вокруг города, были отделены от Сухиничей широким открытым пространством в 1–2 км, а с запада – поймой реки Брынь[92].
Снабжение гарнизона противника поддерживалось транспортной авиацией. Можно было видеть, как большие немецкие самолеты садятся на открытое поле в долине Брыни между станцией Сухиничи-Северные и городом, а потом взлетают. На железнодорожных путях севернее и южнее города действовали поезда, на платформах которых стояли танки.
Сильный огонь остановил наши части. После ожесточенных боев за окраины и предместья города дивизии были вынуждены вернуться на исходные позиции. Генерал Кирюхин доносил вечером 2 января:
«Атака города Сухиничи, начатая в 4 часа 45 минут 2.01.42, успеха не имела, и к 9—10 часам части отошли на исходное положение… Части дивизии имеют значительные потери, в особенности в ходе боя 2.I и от систематических налетов авиации… Нет мин… После приведения частей дивизии в порядок и пополнения огнеприпасами возобновлю атаку г. Сухиничи»[93].
Несмотря на исключительную самоотверженность и упорство в бою нашей пехоты и хорошие действия войсковой артиллерии с закрытых и открытых позиций, уничтожить окруженного в Сухиничах противника и овладеть городом с ходу не удалось. А будь у нас хоть десяток танков, все могло пойти по-иному!
Потери стрелковых полков были большими. Так, 1093-й полк за время боев с 30 декабря по 2 января имел только убитыми 140 человек. Во всех его батальонах в строю остался 401 человек.
Гарнизон противника после возникшей паники и расстрела нескольких человек по приказу генерала фон Гильза дрался стойко. Автоматчики и танки при поддержке артиллерийско-пулеметного огня не раз контратаковали наши части. На складах Сухиничей противник имел большие запасы снарядов и мин, предназначенных для артиллерийского снабжения войск группы армий «Центр» в их наступлении на Москву. Это позволило врагу держать наши части под огнем днем и ночью. Местность в изобилии освещалась ракетами.