И здесь мы вновь и вновь находим подтверждение словам В.И. Ленина о том, что «во всякой войне победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь. Убеждение в справедливости войны, сознание необходимости пожертвовать свою жизнь для блага своих братьев поднимает дух солдат и заставляет их переносить неслыханные тяжести… Это осознание массами целей и причин войны имеет громадное значение и обеспечивает победу»[126].
Конечно, «в семье не без урода», и были такие случаи, когда требовалось принимать самые крутые, самые строгие меры. Я знаю факт, когда один солдат вместо того, чтобы броситься с товарищами в атаку у одной из деревень Думинического района, остался лежать, зарывшись в снег. Когда же все ушли вперед, он ушел в тыл за 5 км. Его уделом был открытый суд Военного трибунала армии. Обо всем этом рассказала наша армейская газета «Бей врага!» 14 января 1942 г.
Политическая твердость личного состава и общее понимание необходимости разгромить захватчиков делали близкими и понятными всей массе рядовых бойцов стремления командования 10-й армии при проведении частых, порой неожиданных перегруппировок войск для сосредоточения сил армии в нужных районах, маневров по охвату, обходу и окружению противника, назначение дивизиям широких, а иногда, наоборот, узких полос, назначение целого ряда полков и батальонов для самостоятельных действий в отрыве от главных сил своих соединений и частей на открытых флангах или в стыках, в передовых отрядах, авангардах.
Трудно переоценить политическое единство в боевых усилиях всех категорий личного состава войск армии – рядовых бойцов, командно-политических кадров, партийных и комсомольских организаций. Радовала серьезность отношения с их стороны к выполняемым задачам, рассудительность и деловитость при встрече с любыми трудностями и испытаниями.
Такое отношение к делу исключало необходимость наказаний и тем более смещений за нерадивость и за нежелание работать. У нас в армии было немало слабо подготовленных лиц начальствующего состава, но лишь в очень редких случаях приходилось кого-то снимать или менять, а снятие за неисполнительность и самовольство свелось лишь к одному случаю с первым командиром 41-й кавалерийской дивизии из всех 55 командиров дивизий и полков армии за ноябрь, декабрь и январь.
В боях быстро росли кадры армии. Почти все командиры дивизий скоро стали генералами. Хорошими командирами корпусов или заместителями командующих армиями стали Н.Б. Ибянский, Г.Н. Терентьев, Н.И. Кирюхин, Г.Д. Соколов, П.А. Еремин, М.И. Глинский, Г.О. Мартиросян.
Командирами дивизий, генерал-майорами стал ряд командиров полков, например, подполковники И.И. Анциферов и Г.А. Гоголицын. Майор С.В. Радзивилко стал командиром отдельной мотострелковой бригады.
В ходе боев войска армии понесли немалые потери в кадрах командного и политического состава. Особенно в составе командиров стрелковых полков, батальонов и рот. В боях погибли славные командиры полков майор А.П. Воеводин, майор И.М. Талубьев, майор Г.Н. Поздняков, майор Е.В. Дмитриев, капитан М.И. Логвинов, майор Н.А. Науменко, майор М.Ф. Индейкин и майор М.Г. Клочков. Многие командиры полков, комиссары, начальники штабов и секретари партийных, комсомольских полковых бюро были ранены.
Армия смело выдвигала из своей среды новых командиров и политработников. Война требовала всевозрастающей подготовленности кадров всех степеней, начиная с командиров отделений, орудийных расчетов и начальников радиостанций. Поступление их в 10-ю армию началось, конечно, не сразу, но в нужном количестве. И лучшими людьми из тех, кого нам присылали из центра после подготовки, были лица с боевым опытом, особенно из числа командиров батальонов и полков. В ходе войны многие из них стали отличными командирами дивизий и корпусов.
Если говорить о боевом опыте 10-й армии в Московской битве в свете современных условий, то он, конечно, был очень скромен, но все же может пригодиться.
Из форм оперативного маневра 10-й армии могут быть полезны такие, как быстрое выдвижение ее из глубины страны на угрожаемое и в то же время перспективное направление, внезапный подвод к рубежу развертывания и одновременный переход в наступление с ходу всеми своими силами.
Борьба на широком фронте в современных условиях будет преимущественным явлением, и опыт 10-й армии в этом тоже небесполезен. Способность и умение соединений вести боевые действия на самостоятельных направлениях, с открытыми флангами и вне тактической связи друг с другом, готовность соединений и частей подолгу находиться в отрыве, действовать без опеки сверху, широко применять собственную инициативу, как это сделал командир 330-й стрелковой дивизии Г.Д. Соколов под Михайловом, быть способными к неожиданному и быстрому маневру на любое направление и в любое время, уметь уверенно воевать с полнейшим напряжением всех своих физических, нравственных и морально-политических сил, днем и ночью, в любую погоду и на любой местности – все это теперь принадлежит к числу первостепенной важности политических и военных требований.
Что касается такой стороны нашего опыта, когда за левофланговыми армиями Западного фронта в течение всего контрнаступления и общего наступления отсутствовал второй эшелон или серьезный оперативный резерв фронта, так же как и резерв Ставки, то в современных условиях на решающем направлении подобное положение вряд ли будет возможно.
Это же относится к вопросу использования достигнутого между Калугой и Белевом большого прорыва вражеского фронта с быстрым перенесением главных ударов на новые направления в большом оперативном и оперативно-стратегическом масштабе.
Всего в боях за декабрь 1941 г. – январь 1942 г. против войск 10-й армии с полной точностью было выявлено не менее 150 действовавших танков противника. 57 танков нами было подбито или захвачено.
Конечно, вся тяжесть борьбы с танками легла на пехоту с ее батальонной, полковой и дивизионной артиллерией.
Решающее значение для исхода этой борьбы имеет то обстоятельство, что по войскам 10-й армии командованию 2-й танковой армии не удалось нанести ни одного по-настоящему массированного удара танками. Дело тут, видимо, в том, что наступление наших дивизий велось одновременно во всей полосе 10-й армии, и велось вместе с соседями, притом напористо, и оно все время было опасным для противника на любом направлении наших совместных действий. Поэтому враг не сумел, не смог, вернее, не рискнул собрать свои танки где-то в один кулак, чтобы бросить их в одном месте компактной массой.
Артиллерия дивизий и полков армии, несмотря на малочисленность, оказалась для немецкой пехоты и танков грозной силой.
Очень трудно приходилось ей при решении задач борьбы с вражеской артиллерией. Как известно, артиллерии корпусного и армейского типа, а тем более РГК, у нас не было вовсе до 25 января. К тому же артполки наших дивизий не имели средств артиллерийско-инструментальной разведки для определения координат цели и корректировки огня по ненаблюдаемым целям. Вместе с тем сказывалась малая дальнобойность дивизионной артиллерии, ее общая малочисленность и отсутствие опыта контрбатарейной борьбы.
Против 10-й армии противник все время применял сильную боевую авиацию. Общее число самолето-вылетов по ее войскам за неполный декабрь и за январь лишь по приблизительным подсчетам достигло 5 тыс.
Читатель уже знает, как сильно 10-я армия страдала от действий вражеской авиации. Войска понесли большие потери в людях и в конском составе. Особенно трудно было в январе. После форсирования войсками армии р. Оки гитлеровское командование, стремясь задержать быстрое продвижение войск армии в направлении Вязьмы, Кирова и Брянска, еще больше усилило свою авиацию на этих направлениях и резко повысило ее активность в районах Белев, Козельск, Сухиничи, Мещовск, Зикеево, Людиново, Шайковка и на всех дорогах, ведущих к ним. Ударам ВВС противника неоднократно подвергались Военный совет армии, ее штаб и оперативные пункты командарма.
У нас же была немногочисленная зенитная артиллерия, и то не во всех дивизиях. Располагаясь в боевых порядках частей и следуя в колоннах прикрываемых войск, она в пределах своих весьма небольших возможностей действовала героически. Недостаток в армии зенитных средств вынуждал нас для борьбы с авиацией противника использовать полевые батареи артиллерийских полков. Пионером этой борьбы был 890-й артиллерийский полк 330-й стрелковой дивизии под командованием майора И.Н. Спижарного. Он применил залповый огонь шрапнелью по снижающимся самолетам противника из орудий, которым придавался максимальный угол возвышения. Опыт этого полка, доведенный до остальных дивизий, пригодился. За декабрь и январь огнем артиллерии был уничтожен 31 самолет противника в районе Сухиничей.
Вопрос управления одиннадцатью дивизиями для Военного совета 10-й армии сразу же приобрел остроту. Очень недоставало самых обычных средств связи. Мало было средств радио. Радиостанции были громоздкими, особенно дивизионные и армейские, сильно отставали, да и работали с перебоями: то не хватало одного, то отказывало другое. Была бесспорная надобность в иных средствах связи, в иных средствах тяги и транспорта, в иных средствах разведки. А действовала наша 10-я армия на широком фронте и в динамичных, маневренных операциях, когда особую роль играла боевая инициатива командиров дивизий при бесперебойном и твердом централизованном управлении армии.
В основном командование дивизиями осуществлялось частными боевыми приказами и короткими боевыми распоряжениями. В этих приказах, помимо общей ориентировки о действиях противника и соседей, обычно излагалась задача дивизии на завтрашний день и ориентировка на следующий. Такой порядок постановки задач, способствовавший соблюдению военной тайны, исключил возможность оставления частей без задач и достаточно полно вводил командование дивизий в курс обстановки.