Технический стандарт работы не вызывал сомнений. Живопись очень походила на манеру Маннингса, а когда краски высохнут и картину покроют лаком, она станет почти неотличимой от подлинника. Краски различного цвета сохнут с различной скоростью. Кроме того, время, нужное на подсыхание красок, зависит от соотношения олифы или скипидара, которые использует художник, и от толщины слоя, каким он накладывает краски. Но я рассчитал, что все три картины были закончены приблизительно от трех до шести дней назад. Видимо, решил я, их рисовали, как на конвейере, поставив в ряд: сначала на всех трех, к примеру, красную шляпу, потом зеленую траву и так далее. Это экономило время и краски.
Но раскрашивавший холсты умел работать кистью: мазки старательные и точные. Никакой небрежности. Качество исполнения было такое же, как и копии Милла в Элайс-Спрингс.
Я смотрел на картины и теперь знал истинную цену Харли Ренбо.
Все три картины могли бы быть совершенно законными. Ни в одной стране не запрещено делать копии, наказуема только попытка продать их за оригинал.
Мне пришлось еще немножко подумать, чтобы выработать план действий и потом быстро взяться за дело.
Когда час спустя я вышел в холл, персонал «Хилтона», как всегда, встретил меня дружелюбно и с готовностью услужить.
Безусловно, они могут выполнить все, что я прошу. Безусловно, я могу воспользоваться ксероксом, вот здесь, прямо по коридору. Безусловно, я могу оплатить счет сейчас, а уехать позже.
Я поблагодарил их за гостеприимство.
- Рады помочь вам, - ответили они, и, что самое удивительное, они и вправду были рады.
Снова поднявшись в номер, чтобы дождаться Джика и Сару, я упаковал вещи, потом снял пиджак и рубашку и постарался сделать повязку, похожую на ту, что наложили в больнице Элайс-Спрингс, прибинтовав руку через грудь к правому плечу. Не могу сказать, что при таком положении руки мне стало удобнее, чем когда она свободно болталась сбоку. Потом застегнул рубашку поверх повязки и стал прикидывать, сколько Джику понадобится времени, чтобы доехать от ипподрома до гостиницы. При таком плотном движении.
Чувствовал я себя отвратительно, в душе поднималась тревога, но я заставил себя сесть и подождать.
Ждал я точно пять минут. Потом раздался телефонный звонок, и я поднял трубку.
Голос Джика звучал жестко и требовательно:
- Чарльз, будь добр, спустись сейчас же к нам в номер.
- М-м-м, - промычал я. - Это так важно?
- Проклятый хромовый ангидрид! - взорвался Джик. - Можешь ты что-нибудь сделать не споря?
Господи, подумал я.
- Дай мне десять минут, - набрав побольше воздуха, выдохнул я. - Мне надо десять минут. Я… м-м-м… только что принял душ. Мне надо одеться.
- Спасибо, Чарльз. - Джик повесил трубку.
Десятки проклятий, столь любимых Джиком, прогалопировали в моем сознании, отнимая драгоценные секунды. Если нам когда и была нужна божья помощь, то именно сейчас.
Меня окатила волна откровенного страха, от которого похолодело в животе, я схватил трубку и стал звонить по внутреннему телефону.
- Прошу вас, не могли бы вы прислать прямо сейчас портье в номер семнадцать восемнадцать, чтобы забрать вещи мистера Кассэветеса…
- Пожалуйста, немедленно пришлите сестру в номер семнадцать восемнадцать, у мистера Кассэветеса острая боль…
- Пожалуйста, прямо сейчас же принесите в номер семнадцать восемнадцать четыре бутылки вашего лучшего шампанского и десять бокалов…
- Пожалуйста, прямо сейчас принесите кофе для троих в номер семнадцать восемнадцать…
- Дежурный электрик? В номере семнадцать восемнадцать не работает ни один выключатель, срочно пришлите монтера…
- …Вода из ванны заливает номер семнадцать восемнадцать, срочно пришлите водопроводчика.
Кого еще можно вызвать? Я быстро пробежал глазами список услуг, оказываемых «Хилтоном». Нормальный человек, наверно, не будет срочно вызывать педикюршу, массажиста, стенографиста или парикмахера, или гладильщицу, но телевизионный мастер, почему бы нет?
- Будьте добры, нельзя ли прислать в номер семнадцать восемнадцать телевизионного мастера, из задней стенки идет дым и пахнет, будто что-то горит…
Так, все, что можно, сделано, подумал я. Потом я позвонил последний раз и попросил портье забрать мои вещи. Сию минуту, ответили они. Десять долларов на чай, если вещи будут в холле через пять минут. Не беспокойтесь, заверил меня бодрый австралийский голос. Не успеете положить трубку, как придет портье.
Я оставил для него дверь открытой и спустился на лифте на семнадцатый этаж. В коридоре возле дверей Джика и Сары никого. И насколько я мог видеть, никто ниоткуда не спешил.
Десять минут истекали.
Я начал дергаться.
Первым появился официант с шампанским, он не нес его на подносе, а толкал перед собой сервировочный столик, горлышки бутылок торчали из ведерок со льдом, на белоснежных салфетках сияли бокалы. Столик на' колесиках, пожалуй, пригодится, подумал я.
Когда он остановился перед дверью Джика и Сары, из-за угла вывернули еще две спешившие фигуры, а за ними в дальнем конце коридора двигалась уборщица с еще одним столиком на колесах, на котором виднелись тряпки, два ведра и разные щетки.
- Спасибо, что вы так быстро пришли, - сказал я официанту и дал ему десять долларов, он очень удивился. - Пожалуйста, зайдите и налейте всем шампанское.
Официант усмехнулся и постучал. Через полминуты с натянутым мрачным видом Джик открыл дверь.
- Ваше шампанское, сэр, - сказал официант.
- Но я не… - начал было Джик, но увидел меня, я стоял сбоку у стены и быстро помахал ему рукой. На встревоженном лице Джика мелькнула еле заметная улыбка. Он отступил на шаг в сторону, и в номер въехал сервировочный столик, а за ним - улыбающийся официант.
Почти следом за ним к дверям спеша подошли водопроводчик, электрик и телевизионный мастер. Я поблагодарил их, что не заставили себя ждать, и каждому дал по десять долларов.
- Отпразднуем мой выигрыш! - объяснил я. Взяв деньги, они поздравили меня и постучали в дверь. Джик открыл им.
- Электрик… Водопроводчик… Телевизионный мастер? - Он удивленно вскинул брови, потом покосился на меня - и понял. Джик широко распахнул дверь и от всей души пригласил их в номер.
- Угости всех шампанским, - сказал я.
- Боже всемогущий.
После этого с интервалом в несколько секунд появились портье, официантка с кофе и медсестра. Всем троим я дал по десять долларов в честь моего мифического выигрыша и пригласил присоединиться к компании. Наконец подъехала уборщица, толкая свой тяжело нагруженный столик. Она взяла десять долларов, поздравила меня с выигрышем и вошла в набитую битком шумную комнату.
Теперь должен действовать Джик, подумал я. Больше я ничего сделать не могу.
Он и Сара внезапно вылетели из двери, словно пробки из шампанского, и нерешительно остановились в коридоре. Я схватил Сару за руку и потянул к себе.
- Вкати столик уборщицы в номер и переверни его, - приказал я Джику.
Он не стал тратить время на вопросы, щетки рассыпались по ковру в прихожей, и Джик захлопнул за ними дверь.
Сара и я уже бежали к лифтам. Она страшно побледнела, в глазах застыл ужас. Не знаю, что случилось у них в номере, но для нее это было слишком.
Джик огромными прыжками догонял нас. На семнадцатом этаже шесть лифтов, и никогда не приходилось ждать дольше нескольких секунд. На этот раз секунды показались нам часами, но на самом деле прошло не больше двух секунд, как спасительные двери открылись. Мы, толкаясь, влетели в лифт и, как одержимые, стали нажимать кнопку «закрыть двери».
Двери закрылись.
Мягко и быстро лифт пошел вниз.
- Где машина? - спросил я.
- На стоянке.
- Подгони ее к боковому выходу.
- Хорошо.
- Сара…
Она испуганно взглянула на меня.
- В холле моя сумка. Вы сможете донести ее до машины?
Затуманенным взглядом она окинула мою однорукую фигуру в пиджаке, накинутом на левое плечо.
- Сара!
- Да? А, конечно.
Мы ворвались в холл, переполненный вернувшимися со скачек зрителями. Они стояли группами, прогуливались, переходили от одной компании к другой, громко обсуждая перипетии главного заезда. Разглядеть человека в этом бурлящем муравейнике, по-моему, невозможно. Вот и прекрасно, подумал я.
Мой чемодан и сумка стояли недалеко от главного входа, их сторожил молодой человек в форме портье.
- Большое спасибо. - Я вручил ему десять долларов.
- Нетруда, - бодро поблагодарил он. - Могу я вызвать для вас такси?
Я покачал головой, поднял чемодан, Сара взяла сумку, и мы отошли от главного входа.
Повернули направо. Чуть не бегом. Еще раз направо. И вышли к дверям, возле которых я велел Джику ждать нас.
- Его здесь нет, - снова запаниковала Сара.
- Сейчас подъедет, - уверенно заявил я. - Пойдемте ему навстречу.
Мы пошли навстречу Джику, я нервно оглядывался, нет ли преследователей. Но никого не было. Джик вывернул из-за угла и на полной скорости подъехал к нам, остановившись в считаных миллиметрах. Сара плюхнулась на переднее сиденье, а я с чемоданом заполнил заднее. Джик развернулся так, что у меня волосы встали дыбом, и, превышая разрешенную скорость, помчался подальше от «Хилтона».
- Ха-ха-ха, - смеялся он, сбрасывая напряжение. - Кто подсказал тебе эту идею? Настоящая комедия абсурда.
- Куда мы едем? - спросила Сара.
- Ты заметил, - продолжал хохотать Джик, - что моя жена всегда возвращает нас на землю?
Город Мельбурн занимает огромное пространство.
Мы наугад выбрали направление на северо-восток и поехали через бесконечные пригороды со строящимися домами, магазинами, гаражами и маленькими чистыми фабриками. На мой взгляд, все выглядело процветающим, разбросанным и очень американским.
- Где мы сейчас? - спросил Джик.
- Это место называется Бокс-Хилл, - прочел я на фронтоне магазина.
- Подходит, впрочем, как и любое другое.