– Я бываю в стольких галереях, что позабыл, какая именно меня направила к вам.
– Галерея изобразительных искусств «Руа-Пегу». Я ездил туда на прошлой неделе.
– Куда «туда»?
– В Веллингтон. – Улыбка исчезла с его лица. – Послушайте, что все это значит? Зачем вы сюда приехали? Мне кажется, вы вовсе не знаете мистера Грея.
– Нет, – признался я. – Но, мистер Апдайк, мы хотим предостеречь вас. Мы действительно художники, мой друг и я. После того как мы увидели вашу великолепную коллекцию жадеита, наш долг рассказать вам, что люди, имеющие подобные ценности, были ограблены вскоре после того, как приобрели картину… На вашем месте я проверил бы, исправна ли сигнализация в вашем доме.
– Но… Бог ты мой…
– Существует шайка преступников. Они следят за продажей картин, а потом грабят дома покупателей. Думаю, они рассуждают так: если кто-то может позволить себе приобрести Херринга, то у него наверняка есть что украсть…
Он смотрел на меня со все возрастающим пониманием.
– Вы хотите сказать, молодой человек, что я, рассказав мистеру Грею про жадеит…
– Думаю, – прервал я его, – вам есть смысл прибегнуть к большим, чем обычно, мерам предосторожности.
– И… на какой срок?
– Не знаю, мистер Апдайк. Может быть, и на достаточно долгое время.
Его круглое веселое лицо приобрело выражение серьезной озабоченности.
– Вы приехали сюда, чтобы рассказать об опасности. Зачем вам такие хлопоты?
– Я согласился бы на куда большие хлопоты, чтобы уничтожить их подлую шайку. Мой кузен приобрел в Австралии картину. Его дом в Англии был ограблен. Жена кузена застала преступников в доме, и они зверски ее убили.
Норман Апдайк посмотрел на меня долгим взглядом. Я не мог скрыть от него гнев, который кипел во мне, даже если бы и постарался. Он содрогнулся.
– Просто счастье, что вы не против меня!
Я с трудом заставил себя улыбнуться.
– Мистер Апдайк! Пожалуйста, будьте осторожны! Когда-нибудь, возможно, и полиция придет посмотреть на вашу картину и спросить, где вы ее приобрели… Во всяком случае, если я взялся, надеюсь, так оно и будет.
– Я встречу их, – твердо ответил он и понимающе улыбнулся.
Глава 14
Из Окленда Джик повез нас в Веллингтон. Это примерно восемь часов езды на машине.
Мы остановились на ночь в мотеле города Гамильтон, к югу от Окленда, а утром двинулись дальше. Слежки за нами не было. Я был уверен, что никто не сидел у нас на хвосте в Окленде, когда мы посетили Апдайков.
Но Уэксфорд уже должен был знать, что у меня на руках список иностранных покупателей, в котором есть несколько новозеландских адресов. Он не мог догадаться, какой именно адрес я выберу, но, безусловно, додумается, что, остановившись на букве «В», я прямиком попаду в Веллингтонскую галерею.
Итак, там нас может ожидать сюрприз.
– Ты что-то приуныл, Тодд, – начала Сара.
– Прости, задумался.
– О чем?
– Когда мы наконец остановимся на ленч.
Она звонко рассмеялась.
– Но мы же основательно позавтракали.
Мы миновали указатель поворота на Роторук, в страну гейзеров.
– Может, кто-нибудь желает горячей грязи? – спросил Джик.
– Неподалеку находится геотермальная электростанция, – сообщила Сара, – которая работает на выбросах пара из-под земли. Там ужасные черные кратеры, смердящие серой, а земная кора настолько тонкая, что местами даже вибрирует, и кажется, что под ней просто пустота…
– И еще, – добавил Джик, – у них здесь через пятницу бывают землетрясения.
– Я где-то читала, что в Веллингтоне землетрясения настолько часты, что новые кварталы строят на специальных платформах-люльках, – добавила она.
– Спи, небоскребик, спи, – запел Джик приятным голосом. Солнце сияло, а вокруг зеленели листья незнакомых мне растений.
Проносились пронзительно зеленые поляны и глубокие таинственные ущелья. Качалась на ветру трава почти в человеческий рост. Чужая земля, дикая и прекрасная.
– Взгляни на чьяроскуро, – произнес Джик, когда машина вынесла нас в небольшую долину с особо живописными очертаниями.
– Что это такое? – спросила Сара.
– Светотень, – пояснил он. – Контраст и гармония. Профессиональный термин. Весь мир – чьяроскуро, а все мужчины и женщины – просто пятна света и тени.
– Каждая жизнь – чьяроскуро, – сказал я.
– И каждая душа.
– Душа врага – серая, – возразил я.
– Ты тоже станешь серым, смешивая красное, голубое и белое.
– Серая жизнь, серая смерть – все выравнивается в одинаково серое пятно – в ничто.
– Никто, – воскликнула Сара, – никогда не назовет вас обоих серыми!
– Серыми?! – вскричал я. – Серый – Грей! Конечно же, черт побери!
– О чем ты? – спросил Джик.
– Грей – фамилия человека, снявшего на три месяца пригородную художественную галерею в Сиднее, и Грей – фамилия типа, продавшего Апдайку его «Херринга».
– Ох! – Вздох Сары разрушил чары солнечного дня.
– Прости, – сказал я.
Их так много, подумал я. Уэксфорд и Грин, молодой парень, заливший Джику глаза скипидаром, женщина и Харли Ренбо, двое преступников в Алис-Спрингсе, одного из которых я знаю в лицо. Кстати, второй мог оказаться Бровастым.
А теперь Грей. По меньшей мере девять человек. Это те, о которых я что-то знаю, но их, наверно, больше. Как справиться с ними, чтобы при этом не пострадали мои друзья?! Да и самому мне не хотелось отправиться в небытие.
Пока же после каждого моего взмаха саблей у змея вырастала новая голова.
Интересно, кто же осуществлял сами грабежи? Или они посылали за море двух-трех собственных «специалистов», или нанимали, так сказать, местную рабочую силу. Если грабители – их люди, то не один ли из них убил Регину? Не встречался ли я уже с убийцей Регины? И не он ли сбросил и меня с балкона? И не он ли готовит мне западню в Веллингтоне?
Я напрасно ломал себе голову, загнув в уме добрый десяток пальцев…
В столицу мы въехали около полудня и остановились в отеле «На террасах», откуда открывался великолепный вид на море. До сих пор я считал, что среди больших городов нет равного старому доброму Лондону, стоящему в болотистой низине. Но Веллингтон, новый и ухоженный, сразу покорил меня своей неповторимостью.
Я нашел в телефонном справочнике адрес галереи изобразительных искусств «Руапеху» и спросил у портье, как туда проехать. О галерее он слышал впервые, но адрес ему был знаком, где-то за старым городом. В вестибюле отеля я приобрел карту городских дорог, мне объяснили, что гора Руапеху является потухшим вулканом с теплым озером в кратере. Если мы ехали из Окленда, то должны были проезжать неподалеку. Я поблагодарил и с картой поднялся к Джику и Саре.
– Галерею мы разыщем, – сказал он. – А что дальше? Может, скорчим им рожи через витрину?
– Вы и на такое способны! – заявила Сара.
– Мы можем просто проехать мимо, – предложил я. – И в машине нас никто не увидит.
– В конце концов, – брякнул Джик, – мы и в самом деле хотим, чтобы они знали о нашем пребывании здесь.
– Почему? – изумилась Сара.
– Спроси Тодда, это его затея.
– Почему, Тодд?
– Потому что я хочу, чтобы они все силы бросили на наши поиски, а не заметали следы преступлений в Мельбурне. Ведь мы хотим, чтобы их взяла полиция, так как сами арестовать их не можем. Ну, а когда полиция начнет действовать, нужно обязательно, чтобы она что-то нашла.
– Теперь ясно, что ты имел в виду когда говорил, что «нужно, чтобы все шло как положено». Но только ты умолчал о том, что умышленно наводишь их на наш след.
– У Тодда бумаги и картины, которые мы забрали, – объяснил Джик. – И они захотят вернуть их себе. Тодд надеется, что они в первую очередь займутся возвращением своих вещей, потому что пока они рассчитывают, что им удастся заполучить их назад и заставить нас замолчать…
– Джик, – перебил я, – ты далеко зашел!
Сара перевела взгляд с меня на него. На смену озабоченности пришло какое-то безнадежное спокойствие.
– Если они полагают, что могут вернуть пропавшие веши и заставить нас замолчать, – медленно произнесла она, – то они должны активно искать нас, чтобы убить. А вы намерены еще и поощрять их. Правильно?
– Нет, – промямлил я, – то есть да.
– Они так или иначе все равно бы нас искали, – уточнил Джик.
– А чтоб скорее нашли, мы кричим: «Ку-ку! Мы здесь! Ловите!» Так?
– Вероятно, они и сами уже знают…
– Господи, дай мне силы, – сказала она. – Ладно! Я понимаю, что вы делаете, и понимаю, почему ничего не сказали мне. Но я считаю, что вы оба мерзавцы. Можете радоваться, вам повезло намного больше, чем можно было рассчитывать. Во всяком случае, все мы еще живы и более или менее здоровы. Так вот, пусть они знают, что мы здесь. Пусть считают, что мы от них прячемся, пока ты не натравишь на них мельбурнскую полицию.
– Годится! – Я поцеловал ее в щечку.
– А как все устроить?
– Наведем их на нас по телефону.
Сара решила позвонить сама, заявив, что ее австралийский акцент вызовет меньше подозрений, чем английское произношение Джика или мое собственное.
– Галерея изобразительных искусств «Руапеху»? Не могли бы вы оказать мне любезность… – начала она. – Я хотела бы поговорить с кем-нибудь из администрации. Понимаю, конечно, но дело очень важное. Да, я подожду… – Она прикрыла микрофон ладонью и повернулась к нам: – Похоже, это секретарша. Она явная новозеландка…
– Ты молодец! – восхитился я.
– Алло? Да. Простите, как вас зовут? – Ее глаза вдруг расширились. – Понимаете, мистер Уэксфорд, у меня только что были три странных посетителя. Они хотели посмотреть картину, которую я недавно у вас приобрела. Чрезвычайно странные люди. Они заявили, что вы их послали. Я им не поверила и решила навести справки у вас. Вы действительно посылали их ко мне?
В трубке зазвучал возбужденный голос.
– Описать их? Молодой мужчина с русыми волосами и бородкой, мужчина с раненой рукой и какая-то неопрятная девица. Я их выпроводила. Они мне сильно не понравились… – Она состроила гримасу и теперь слушала возбужденный голос. – Нет, разумеется, я им ничего не показала. Говорю вам, они мне не понравились. Где я живу? Ну конечно же здесь, в Веллингтоне. Разумеется… Очень вас благодарю, мистер Уэксфорд, приятно было с вами…