После экскурсии в сопровождении Нади у нас было два часа побродить по городу, зайти в магазинчики и сувенирные лавки и в четыре часа пополудни выехать в Интерлакен.
Итак, Интерлакен. Город стоит на узкой полоске предгорий между Тунерзее и Бриенцким озером. Название города происходит от монастыря, который был основан в этих местах в двенадцатом столетии. Он назывался “Inter Lacus”, что по латыни означает “между озёрами”. В Интероакене сходятся зубчатые железные дороги, ведущие в регионы горы Юнгфрау и Венген. Вот как раз ради такой поездки на вершину Юнгфрау мы и приехали. Разметили нас в старейшем, но хорошо отреставрированном отеле “Интерлакен”, в котором когда-то останавливались на постой Байрон и Мендельсон. В разное, конечно, время. Теперь вот мы остановились.
Гостиница не большая, но очень уютная, со старинными картинами в коридорах и оттоманками для “присесть и полюбоваться”. Окна выходили на единственную главную улицу, которая шла у предгорья огромной скалы-горы, заросшей хвойными деревьями. То есть взгляд из окна упирался в зелёную стену высотой до небес. В номере кроме кроватей и письменного стола стоял небольшой диванчик и кресло с небольшим круглым столиком. На письменном столе современный телевизор-плазма, в котором среди тридцати стандартных каналов мы нашли и канал на русском языке “РТР-Планета”. Этим же вечером, сидя в кресле с бутылочкой красного сухого вина, мы просмотрели по нашему государственному телевидению всю церемонию подготовки к захоронению и сам процесс прощания с видным государственным деятелем нашей эпохи – с Япончиком. В репортаже было всё, что подобает в таких случаях – толпы людей, море цветов, милицейские кордоны, печальная музыка. Был и государственный флаг. Единственно, что я не увидел, так это роту почетного караула и указа президента о награждении усопшего Орденом за заслуги перед Отечеством. В Интерлакене я понял, почему нас здесь бояться и презирают одновременно. Нас, я имею в виду, россиян.
Следующее утро выдалось великолепным. Небо было чистым, а осадки, которые накануне в долинах пролились дождем, покрыли горы чистым, сверкающим на солнце, снегом. Перед поездкой на Юнгфрау мы погуляли по городку, полюбовавшись аккуратными альпийскими домиками и вершинами гор, окружавшими это курортное местечко.
Теперь немного о Юнгфрау. К югу от Интерлакена лежит самый впечатляющий (как написано в путеводителе) в бернском Оберланде горный район. В центре его стоит гигантская гряда с тремя вершинами – Айгером – 3970 метров, Монхом – 4099 метров и Юнгфрау – 4158 метров. Самым интересным путешествием считается поездка по железной дороге на Юнгфрау. Вначале мы поехали на обычном поезде-электричке до Лаутербруннена. Там пересели на узкоколейку зубчатой железной дороги и стали подниматься вверх через Венген до станции Кляйне Шайдегг. С каждой минутой нам открывались великолепные виды на швейцарские альпийские луга, заросшие лесом холмы и скалистые обрывы. Чем выше мы поднимались, тем шире была панорама и тем больше горных вершин, покрытых снегом, вставало за окнами нашего вагончика.
На Кляйне Шайдегг нас ждала уже настоящая зима со снегом и морозами. Там мы пересели в другой поезд, состоявший из четырех вагонов, и круто вверх поползли уже непосредственно на Юнгфрауйох. Надо сказать, что проект постройки самой высокогорной железнодорожной станции в Европе Юнгфрауйох с самого начала (конец девятнадцатого века) был коммерческим и люди уже тогда вложили свои деньги под этот проект, зная, что в двадцать первом веке поездка в таком поезде-фуникулёре будет стоить двести долларов на человека. Железная дорога от станции Кляйне Шайдегг проходила по крутым тоннелям, проделанным взрывами в самом сердце Айгера, и имела две промежуточные остановки в самом тоннеле, где всех желающих приглашали выйти на смотровую площадку, выбитую в горах, и откуда открывались великолепные виды на ледники и далёкие альпийские долины.
Прибыв на конечную станцию, выбитой в той же горе, мы на лифте поднялись ещё на сто пятьдесят метров и оказались на площадке под старой обсерваторией. Отсюда, с этой площадки, огороженной кругом витринными окнами, можно было посмотреть на восток в сторону Шварцвальда (горного массива на юго-западе Германии – мы там с женой были два года назад), на запад в направлении Вогезских гор Франции и на юг – в сторону Италии. Что мы аккуратно и сделали, записав всё это великолепие на все имеющиеся у нас цифровые носители. Была ещё одна забава. Надо было выйти из павильона и в разряженном горном воздухе подняться метров на сто на самую верхнюю точку. При морозе в пятнадцать градусов и ветре, срывающем с головы не прибитую гвоздём шапочку, это было сделать нелегко. Я сошёл с дистанции на полпути, Ирина ещё раньше. А ведь нас с ранней юности уверяли, что где-то здесь переходил границу фашистской Германии и нейтральной Швейцарии пастор Шлаг. Враки. Юлиан Семёнов, очевидно, здесь и не бывал никогда, иначе бы он понял, что перейти границу в столь экстремальных условиях не смог бы и Штирлиц. И потом, Вы помните в фильме эти лыжи на пасторе фирмы “Скороход”? Тут люди и на горных лыжах не всегда пересекают это ледовое безмолвие.
Пообедав в местном ресторанчике комплексным обедом, погуляв по музею ледовых скульптур, выбитых внутри ледника и посетив лавки с сувенирами, поехали уже знакомым путём вниз. Но от станции Кляйне Шайдегг поехали другим маршрутом – через курортный городок Гриндельвальд. Когда вокруг столько красоты, то как-то устаешь и, вернувшись в Интерлакен, сил хватило только на то, чтобы полчаса походить по бутикам, закупить сувениры и с чувством выполненного долга вернуться в свой номер в отеле. Честно говоря, эта поездка меня впечатлила гораздо больше, нежели прогулки по прекрасным швейцарским городкам-деревенькам.
На следующий день по маршруту Интерлакен-Цюрих заехали в город Люцерн. Вот уж не город, а игрушка. В самом начале посетили монумент Льва и Ледниковый сад с зеркальным лабиринтом. Вначале о монументе Льва. В маленьком уютном садике стоит большая скала, в которой выбит памятник в виде умирающего льва. Посвящен памятник швейцарской гвардии, погибшей при охране французского короля (какого-то очередного Людовика). Дело было так. Доведенный до отчаяния негуманной политикой своего сюзерена французский плебс поднял восстание. С революционными лозунгами о свободе, равенстве и братстве, а также с требованиями отменить непомерные налоги и освободить улицы города от правительственных карет с мигалками, парижане окружили резиденцию французского короля. Король, запершись во дворце под охраной швейцарских гвардейцев – наёмников, панически искал выхода из ситуации. Однако, чтобы не усугублять сложившуюся ситуацию, отдал распоряжение начальнику охраны не применять оружие против восставшего народа. Короче, приказал опечатать ружейный парк и на охрану объекта выходить смело, но без оружия. Увидев к себе такое неуважение, французский плебс возмутился и разметал охрану в два счёта, поотрывав все лишние конечности у швейцарских гвардейцев. То есть, как я понял, начальник охраны нарушил все пункты Устава гарнизонной и караульной службы, не предприняв должных мер для защиты и охраны объекта, дав возможность уничтожить личный состав и тем самым отдав на растерзание охраняемое лицо с детьми и домочадцами. За это ему и его подчиненным памятник. Вот такая байда произошла с этими ребятами.
С грустными мыслями поднимался я в Ледниковый сад, где нам показали глубокие ямы, образовавшиеся в результате несвоевременного таяния льда на территории, где позже возник город. Но настроение было несколько исправлено, когда мы погуляли по этнографическому музею, а затем нас запустили в лабиринт, состоящий из разнонаправленных зеркал, где твоё изображение многократно дублируется и ты окончательно теряешься в догадках, где же ты настоящий, а где многократно отраженный. Забавно. Особенно если учесть напутственные слова нашего экскурсовода о том, что не всем удалось выйти из этого лабиринта. Прямо, как у Жванецкого в рассказе о винзаводе.
Сам Люцерн оставил самые приятные воспоминания. Расположенный в месте впадения реки Ройс в в Люцернское озеро, городок очень мал и его можно за час обойти пешком. Дома разукрашены фресками, а через реку стоит самый старый в Европе деревянный мост Капельбрюкке. Наш экскурсовод сказала, что в каждом городе есть какая-нибудь своя легенда, глубоко трогающая каждого вновь приезжающего. Есть такая легенда и у Люцерна. На берегу реки Ройс стоит маленькая часовенка, построенная бывшим швейцарским гвардейцем (уж не одним из тех, который в своё время входил в охрану Людовика?). Дело было так. Жили они в одной деревне… простите, в Люцерне. Очень друг друга любили. Да тут чего – то ему в голову желание пришло – в армию сходить. Обвенчались они перед его отправкой в дальние края и ушёл он долги свои. то ли получать, то ли отдавать. Приходит через несколько лет, глядь, а гнездо – то семейное опоганено. Причём таким же, как и он наёмничком. Эти два воина меж собой – то вопрос утрясли, а измену своей жене наш воин простить не смог и перед очередным походом за долгом взял, да и убил её, жену свою. Не смотря на её слёзные обещания так больше не делать. Но человек он, видать, был добрый и совесть его замучила. Бросил он своё ратное дело и на скопленные дукаты построил часовню, где до конца своей жизни провёл в молитвах. А вот как назидание потомкам оставил свою, ранее где-то услышанную им, заповедь – “Не убий”. И с тех времён повелось на Люцерщине – как жена чья изменила, так руки ей завязывают и в реку Ройс. Выплыла ежели – живи. Не выплыла – не судьба. А так город тихий.
Вторая половина дня ушла на переезд в конечный пункт нашего путешествия – в Цюрих.
Читаем по путеводителю: “ Цюрих– столица плотно населенного одноименного кантона. Расположен на северном берегу Цюрихского озера, в месте, где из него в северном направлении вытекает река Лиммат. Уже в первом столетии до нашей эры на холме Линдерхоф, который в наше время находится в самом центре Старого города, существовало кельтское поселение. Позднее вместо него появилось укрепленное поселение Римской империи Турикум. В одиннадцатом веке на Линдерхофе был сооружен дворец Каролингов, а у подножья холма стали селиться купцы.”