А расстроило его то, что из-за тряски запись вышла корявой, строчки прыгали как взбесившиеся, буквы разных размеров, слова далеко не всегда разборчивые. Молодого императора отличала аккуратность практически во всем, и своим четким почерком он мог по-настоящему гордиться. Нужно будет переписать, когда доберется до места, пока память свежа и запись можно восстановить без труда. Бывало такое, что к своим заметкам он возвращался по прошествии времени. Вот вспомнит он про эти строки через год, потом сиди и мучайся, разбирая, что же за такую гениальную мысль ты записал бог весть когда. У него это уже третья записная книжка, предыдущие хранятся в особом месте.
Взглянул в окно. Н-да. За пределы столицы они уж выехали, но все одно трястись еще часа три, никак не меньше, пока карета с небольшим эскортом доберется до места. Это верстах в сорока от столицы. Была там деревенька Саглино, не больше десятка дворов. Была, да сплыла. Больно уж место удобное. Нет той деревеньки, а есть маленький городок Саглино, гордость Петра и, как он очень надеялся, весьма серьезный задел для будущего России. История городка началась буквально год назад, когда ему удалось изыскать под это необходимые средства.
Время вполне позволяло, дорога пошла не такая уж и тряская, как это было на брусчатке и разбитых, еще не мощенных улицах столицы. Карету мерно покачивало на наезженном тракте. Петр специально избрал этот способ передвижения, так как хотел банально подремать. Чем дольше он пребывал на престоле, тем больше вникал в государственные дела, а тут еще и непрекращающийся процесс обучения. Этой ночью так и вовсе удалось поспать только три часа, потом раннее заседание в Сенате. Обычно он приходил попозже, но в этот раз пришлось поступить иначе, поездка планировалась уже давно, а тут еще и полученное сообщение… Словом, его с нетерпением ждали в Саглине.
Оно конечно, если исходить из одного только желания отдохнуть от тяжких дел, то тут лучше всего подошла бы река. Но опять же, выигрывая в одном, неизменно проигрываешь в другом. За удобство пришлось бы заплатить скоростью. Речное судно до Саглина добиралось бы куда дольше, а время терять не хотелось. Вот и оставался выбор между поездкой верхом и в карете.
Василий, заметив, что государь начал моститься для отдыха, подсунул небольшую подушку. Ага, так куда удобнее. Петр благодарно кивнул денщику. Тот зарделся, довольный похвалой. Казалось бы, не в первый раз уж предугадывает, что и как сделать, но каждый раз безмерно рад, когда попадает в яблочко.
Крепко уснуть не удалось. Дорога хотя и не изобилует неровностями, что характерно для летней и сухой поры, но иногда карету вполне чувствительно потряхивает. Вот и находишься скорее в какой-то полудреме. Мысли текут вяло, не обременительно, а потому все же получается отдохнуть.
На дворе июнь 1732 года. Минуло уж два с половиной года после его чудесного исцеления. Время это выдалось напряженным и трудным. А как вспомнишь о планах, которых громадье, понимаешь, что покой может только сниться. Все же для правителя, решившего обязательно добиться каких-либо высот и сделать жизнь подданных лучше, власть – это всего лишь тягло.
А Петр хотел оставить после себя яркий след, куда более яркий, чем это вышло у деда. Хм. Трудно превзойти Петра Великого, ой как трудно. Но как же хочется. А еще была его клятва, данная только перед Господом, – больше никогда не забывать о том, что его заботам поручен русский народ. И он не забудет, до последнего вздоха не забудет…
Петру удалось-таки вывернуться из, казалось бы, безвыходной ситуации с пустой казной и накопившейся задолженностью. Нет, с долгами по жалованью до конца расплатиться не удалось, но по меньшей мере за этот год долгов не имеется. Если так пойдет и дальше, есть надежда в скором времени закрыть вопрос и с долгами по прошлым годам.
Полоса удач началась с Ушакова и его КГБ. Смотрящие великолепно справились со своей задачей. Признаться, он и не ожидал подобного эффекта. Даже если канцелярию распустить уже сейчас, она успела принести явную пользу.
Вопреки опасениям Петра Ушаков прекрасно знал о сложившемся положении дел. Чиновники, не имеющие казенного содержания, а кормящиеся с должности или получающие явно нищенское жалованье, не удостоились внимания канцелярии. Напротив, эти мелкие винтики были использованы смотрящими для получения исчерпывающей информации. Правда, в связи с этим выделенных для работы средств смотрящим не хватило.
Смотрящие по наущению Ушакова предпочли платить за достоверную информацию, скрывая при этом источники. Впрочем, главное – знать, где копать, и доверить это не просто грамотным специалистам, но еще и не продажным. Где и как подбирал свои кадры Ушаков, Петр не интересовался, но результат был налицо.
Во всех без исключения губерниях были выявлены злоупотребления, казнокрадство и мздоимство. Разбирательство и слушания проводились весьма быстро. Сил особой роты было явно недостаточно, а потому были задействованы даже войска, в обязанности которых входила только силовая поддержка операции, проводившейся на протяжении нескольких месяцев. Последнее было связано скорее с необъятными просторами империи, чем с волокитой.
В результате судебных решений и прямо-таки жажды провинившихся откупиться, коль скоро такая возможность имелась, к весне казна пополнилась миллионом рублей. Разумеется, это не было пределом, разбирательства продолжались даже сейчас. И потом, реши Петр строго следовать букве собственного же указа, и суммы в значительной степени выросли бы. Но, как всегда, каждая отдельная ситуация требует отдельного же подхода и разбирательства. Как ни странно, имелись и смягчающие обстоятельства.
При всем скором расследовании Петр все же настаивал на всестороннем разборе дел. Случалось и такое, что даже при мздоимстве провинившиеся попросту не имели средств для оплаты предполагаемого штрафа, и помочь им было некому. Выдоить их до капли, пустить по миру, отправить на каторгу? При педантичном подходе к делу можно и так. Но было одно немаловажное «но».
У Петра попросту не хватало людей на должности довольно громоздкого госаппарата. Уменьшить количество служб и штаты? Можно. Вот только дальнейшие реформы предполагали только рост этого самого аппарата, а людей не хватало уже сейчас. Поэтому императору раз за разом приходилось проявлять снисхождение. Но как показала дальнейшая практика, даже при подобном подходе положительный эффект несомненно был.
Наличие невидимых и никому не известных смотрящих, имевшихся в каждой губернии, а по слухам так и по несколько человек, подействовало на чиновников отрезвляюще. Искоренить заразу мздоимства не получилось, да и невозможно это, зато удалось в значительной мере снизить вал.
Конечно, можно было предположить, что смотрящие начали злоупотреблять своим положением, и один подобный факт был выявлен. Однако при том подходе к своим офицерам, что был у Ушакова, сомнительно, чтобы это приняло повальный характер. Не было никакой публичной казни, в широком понимании этого слова. Но была таковая в присутствии всех офицеров канцелярии, которых собирали в течение чуть не двух месяцев. Исключение составили только резиденты, находящиеся за границей. Колесование – весьма впечатляющее и удручающее зрелище.
А вот выявленный самозванец, назвавшийся смотрящим и вымогавший деньги в Новгородской губернии, был казнен всенародно. Мало того, во все концы была разослана весть о данном происшествии. Вместе с ней был разослан и указ, согласно которому должностное лицо, указавшее на занимающегося вымогательством смотрящего, освобождалось от ответственности и дело в отношении него могло ограничиться только восполнением причиненного ущерба. В случае укрывательства подобных фактов – смертная казнь, невзирая на чины и заслуги.
Вторым источником внезапных доходов, и куда более значимым, явился Сенат. Как видно, его члены правильно истолковали происходящее в губерниях и, пока до них не добрался Ушаков, решили провести собственное расследование. Оно касалось расхищения средств, реквизированных у светлейшего князя Меншикова. Как-никак девять с лишком миллионов рублей.
Кстати, напрасные опасения. Предполагая, что в злоупотреблениях принимало участие чуть ли не все правительство поголовно, Петр предпочел забыть об этих деньгах. Но Сенат решил иначе. Правда, среди расхитителей оказались только те, кто попал в опалу в связи с известными событиями, но и это принесло в казну два миллиона. Дабы не нагнетать обстановку, Сенатом было принято решение о наложении на родовитых дворян только двукратного штрафа.
Год назад, когда деньги уже практически в полном объеме поступили в казну, Петр даже растерялся, не зная, что делать со свалившимся богатством. Пока был гол как сокол, планов было просто громадье. А как средства появились, так и сомлел. Более трех миллионов сверх бюджета, шутка ли.
Соблазн начать затыкать дыры в бюджете был велик. Настолько велик, что Петр попросту убежал от всех дел, спрятавшись в Петергофе. Ему нужно было отвлечься от дел и спокойно обдумать сложившееся положение. Решить, куда и в каких количествах направить излишки, чтобы получить максимальную пользу. Деньги, они ведь что вода – утекут сквозь пальцы, и сам не заметишь, как это произошло.
Время, проведенное в тиши, прошло не впустую, и ему удалось выработать некий пошаговый план. Во всяком случае, он считал именно так. В основе его решения лежало то, что деньги необходимо вкладывать в предприятия, способные приносить прибыль. На сегодняшний день половину поступлений в казну составляла подушная подать, что было неприемлемо.
Он уже собирался предпринять в этом направлении некие шаги, еще до появления средств. Так что же изменилось? По сути ничего. Главное – не разбрасываться и не хвататься за все и сразу, а сосредоточиться на нескольких направлениях. Выбрать те пути, которые начнут приносить реальную прибыль если не сразу, то в ближайшем будущем.
В первую очередь получили финансирование уже готовые разработки Нартова и Батищева. Первый сумел решить вопрос с повышением производительности ткацких станков. Нет, он все еще был далек от создания ткацкого станка, что немудрено при том противодействии, с которым он столкнулся в академии. Хорошо хоть жив остался. Однако он сумел сделать в этом направлении весьма существенный шаг. Его челнок-самолет уже сейчас приносил прибыль.