– Нам долго ждать, полковник?
Окрик молодого человека в тринидадской форме привел полковника Фергюсона в чувство. Внутри форта уже вовсю хозяйничали тринидадцы, не обращая на них особого внимания. Каждый занимался своим делом. Полковник посмотрел на окруживших его людей в мягких кирасах, шлемах непривычной формы и с необычным оружием. Но больше всего его поразило не это, а равнодушие на их лицах. Полное равнодушие. Они смотрели на него, как на пустое место. Как на предмет, с которым им надо выполнить какую-то привычную рутинную работу. Причем мнение самого «предмета» их совершенно не интересует.
– Кто вы?
– Морская пехота Русской Америки. Сдайте оружие, полковник Фергюсон, и следуйте за нами.
– Кто вы такой?! Я отдам свою шпагу только вашему командующему!
Старшему группы, очевидно, надоел это балаган, и он подал знак своим подчиненным. В то же мгновение полковник был сбит с ног и уложен физиономией в землю, после чего его обезоружили и обыскали. Такого святотатства старший офицер армии его величества снести не мог, но все, на что он оказался способен в этой ситуации, это лишь сыпать проклятиями на головы своих врагов. Впрочем, тоже недолго. Удар носком ботинка заставил его скрючиться и поперхнуться собственными словами. Когда же его подняли на ноги, полковник был поражен переменой в лице говорившего с ним человека.
– Я бы с огромным удовольствием повесил тебя прямо сейчас, полковник! Точно так же, как ты вешал ирландцев. Но, к сожалению, у меня приказ – доставить тебя живым. А вот насколько целым, этого не уточнили. Поэтому, если еще хоть раз откроешь свой поганый рот, то сильно пострадаешь при попытке оказания вооруженного сопротивления.
Впрочем, ругаться и оказывать сопротивление полковник Фергюсон больше не собирался. Никогда еще с ним не обращались подобным образом. Он горел желанием как можно скорее добраться до командующего тринидадским десантом и рассказать, что позволяют себе вытворять его подчиненные.
После завершения взятия города под контроль «Колумб» и «Магеллан» совершили посадку на аэродроме возле военной базы. Причальные мачты для дирижаблей были построены с запасом, поэтому места хватало всем. «А-1» пока еще продолжал патрулирование над Манхэттеном, помогая отрядам морской пехоты и конных егерей отлавливать последних англичан, затаившихся в зарослях. После посадки и беглого осмотра военной базы Леонид отправился в мэрию, дабы поговорить с местным бывшим начальством и наметить пути дальнейшего сотрудничества. Геноцидить местное население никто не собирался, и слухи об этом были распространены заранее. Поэтому особых проблем он не ждал. Лишь попросил, чтобы по возможности встретиться в прежнем составе, как до этого встречались на «Карлсруэ». А именно – губернатор сэр Френсис Лавлейс, майор Майкл Рэндалл, негоцианты Роберт Сирл и Джон Стаффорд. Если эти люди живы, конечно. Губернатор может пригласить еще кого-нибудь, если сочтет нужным, но в пределах разумного.
Все перечисленные люди оказались очень даже живы и терпеливо ждали прибытия командующего. Сам дом губернатора уже был взят под охрану морскими пехотинцами, как и все важные объекты в городе. Но, к удивлению местного населения, никаких грабежей и какого-либо насилия не наблюдалось. Что было крайне необычно для данной эпохи. Поэтому, когда первые страхи прошли, местные обыватели начали потихоньку выбираться из домов на улицы, пытаясь наладить знакомство с «оккупантами». Все прекрасно понимали, что если присылают такую силу, то уже не уходят. На английской колонии Нью-Йорк можно ставить крест. В смысле – а н г л и й с к о й колонии.
И вот теперь, глядя на сидевших перед ним притихших англичан, Леонид думал, какой резонанс вызовут нью-йоркские события в Новом Свете. А именно – в других английских поселениях, и в первую очередь в Бостоне. Про Новую Испанию и Перу речи нет – там только обрадуются, когда узнают, что Англии в очередной раз надавали звездюлей. Что касается Европы, то пока эти новости туда доберутся, много воды утечет. Да и отреагировать быстро англичане не смогут. Если вообще смогут…
– Что же это у вас тут творится, мистер Лавлейс? Кот из дома – мыши в пляс? Это поговорка у нас такая. Чего вам не хватало? Или мы вам чем-то мешали?
– Простите, мистер Кортес, но я правда не мог ничего сделать. Прибывший из Англии полковник Фергюсон отстранил меня от должности губернатора, сведя мои полномочия к уровню мэра города. И хвала Всевышнему, что этим все и обошлось.
– А командующий эскадрой?
– Кэптен Браун? Он как раз таки не хотел принимать в этом участия. У него был приказ уйти обратно после того, как закончится выгрузка груза из Англии и погружен наш товар. Но корабли даже выгрузиться не успели.
– Попытка обстрела нашей базы с моря – его идея?
– Нет, он не хотел обстреливать ваш форт. Как его ни уговаривал полковник Фергюсон, но Браун отказался наотрез, мотивируя тем, что его фрегаты – просто мишени для ваших береговых пушек. Единственное, на что он согласился, это заблокировать выход из Гудзона. Но гарнизон вашего форта воспринял это как попытку обстрела и открыл огонь.
– С полковником Фергюсоном мы будем разбираться отдельно. Давайте решим, что делать с вами. Мистер Лавлейс, вы осознаете тот факт, что своими действиями этот полковник, действуя от имени короля Англии, втравил Англию в войну против нас? И о прежнем статусе английской колонии Нью-Йорк теперь не может быть и речи?
– Было бы странно это оспаривать, мистер Кортес.
– Поэтому я предлагаю следующее. У нас нет никаких претензий к жителям Нью-Йорка. У нас нет никаких претензий к офицерам и солдатам английской армии, находящимся здесь, за исключением полковника Фергюсона. Все, кто захочет, могут покинуть Нью-Йорк вместе со своим имуществом. Кто захочет, может остаться, но обязан принять подданство Русской Америки, под чью юрисдикцию переходит колония Нью-Йорк с сегодняшнего дня. Никаких преследований по национальному или религиозному признаку не будет. Единственное условие для оставшихся – полная лояльность и подчинение законам Русской Америки. Главой колонии временно будет командир нашей базы – капитан морской пехоты Хорхе Агилар, все вопросы решайте с ним. Вы, мистер Лавлейс, если захотите остаться, можете продолжать выполнять обязанности мэра города. Знаю, что вы неплохо справлялись на посту губернатора. Вы, майор Рэндалл, а также все офицеры и солдаты армии его величества. К вам претензий нет, вы выполняли свой долг. Если хотите уйти – можете уйти. Препятствий вам чинить не будут. Но если захотите остаться, то на общих основаниях со всеми остальными. Решение о получении какой-либо должности в администрации колонии будет решаться с каждым индивидуально. Касательно вас, господа негоцианты. Думаю, вы никуда уезжать от своего хорошо налаженного бизнеса не захотите. Мистер Сирл, я хотел бы и дальше видеть вас на посту командира отряда милиции. Если мы хотим создать сильную и богатую колонию на берегах Гудзона, то она должна быть способна себя защитить. Вы, мистер Стаффорд. В самом ближайшем времени здесь откроется филиал нашего банка «Тринити», а также ряд торговых представительств, с которыми вы могли бы иметь дело. На всей территории Русской Америки, а также Новой Испании и Перу введена единая валюта – испанский песо. То же самое будет и здесь. Но это не означает, что не будут иметь хождение другие деньги. Будут, но только в целях обмена. Все финансовые расчеты будут теперь только в песо. Впрочем, эту тему вы еще обсудите с сеньором Кабрера, который был на нашей предыдущей встрече…
Закончив разговор с местной «элитой», Леонид отправился обратно на базу, где под присмотром спецов из службы сеньора Карпова его дожидался полковник Фергюсон. Вот с этим «сэром» надо побеседовать более обстоятельно. Тем более, как только выяснилось, что господин полковник до этого довольно долго и успешно воевал в Ирландии с местным населением, то упускать такую возможность было просто грешно.
Когда привели полковника Фергюсона, Леонид удивился той экспрессии, с какой господин полковник стал предъявлять претензии по поводу своего задержания, а также тех кар, которые неминуемо обрушатся на головы виновных. Можно было подумать, что именно он хозяин положения в данной ситуации. Впрочем, ничего удивительного, полевая камуфляжная форма многих вводила в заблуждение. Сейчас все привыкли, что генералы и адмиралы выглядят, как новогодние елки, украшенные золотом. Вот и полковник Фергюсон не был исключением, очевидно посчитав, что перед ним простой солдат или сержант из ветеранов, если судить по возрасту. Все же среди юнцов-морпехов, одетых в похожую форму, Леонид выглядел патриархом. Выслушав очередной виток ругани, решил прекратить это непотребство.
– Полковник Фергюсон, извольте заткнуться. Мне надоело слушать ваши бредни.
– Что-о?! Да вы кто такой будете? Где ваш командующий?
– Я и есть командующий. Адмирал Леонардо Кортес, как меня называют в этом мире.
– Вы – адмирал Леонардо Кортес?!
– Да, я. А вы кого ожидали увидеть? Расфуфыренного попугая в перьях и золоте? У нас таких мундиров нет. Тем более – полевых. И во время боевой операции, если предстоит высадка на берег, я всегда надеваю форму морского пехотинца. Она для этих целей гораздо удобнее.
– Простите, сэр. Не ожидал увидеть вас в таком виде.
– Не удивляйтесь, полковник, вы далеко не первый. Так что там вас сильно возмутило?
– Сэр, прошу меня простить, но ваши солдаты вели себя, как дикари! Как какие-то варвары!
– Разве? Насколько я знаю, прапорщик О’Нейл, которому было приказано вас доставить, очень культурный и вежливый человек.
– О’Нейл?! Ирландец?!
– Да, а что это вас так удивляет? У нас служит много ирландцев, которых мы освободили из рабства на Барбадосе.
– А что такое прапорщик?
– Первый офицерский чин в морской пехоте и армии. Что-то вроде сублейтенанта. Сейчас все выясним…
Леонид вызвал дежурного, и велел вызвать командира группы разведки. Когда молодой парень вошел в кабинет и доложил о прибытии, полковника Фергюсона снов