– Я буду рад помочь вам, герр Филатов!
Когда представитель магистрата отбыл на берег в прекрасном настроении, пообещав в самом ближайшем времени решить вопрос постановки всех трех кораблей к глубоководному причалу, Флинт собрал совет на борту «Дмитрия Донского». Присутствовали командиры «Гермеса» и «Меркурия» Рикардо Гутиерес и Антонио Родригес, Себастьян Кабрера – зам командующего по коммерческой части, Тунгус – главный на борту из «сухопутных убивцев», осуществляющий разведку и контрразведку, и старший офицер «Дмитрия Донского» Карл Ейнринг, как хорошо знавший Гамбург. Хоть и Гамбург 1914 года, но все-таки. В ходе совета обсудили ближайшие задачи и методы их решения в соответствии со сложившейся обстановкой. Когда закончили, Флинт отпустил всех, кроме Тунгуса.
– А теперь рассказывай, мон колонель, что задумал? Мы одни, нас никто не слышит.
– Как стемнеет, спустим шлюпку и отправимся на берег. Я и еще шестеро пацанов из камрадов. «Тонтон-макутов» и испанцев брать не буду, уж очень экстерьер у них для этой местности не подходящий. Прикид – согласно местной моде, чтобы не выделяться. На современных жителей Гамбурга мы вряд ли потянем, но за гостей из какой-нибудь германской глубинки сойдем. Надо прояснить обстановку еще до того, как корабли станут к причалу.
– Значит, опять «главное – чтобы костюмчик сидел»? Как тогда, в Порт Ройяле?
– Разумеется. Походим, послушаем, посмотрим. Может, что интересное узнаем. На невероятную удачу вроде встречи нос к носу с герром Келлером я не рассчитываю, но чем черт не шутит, когда бог спит? Если «наши» немцы находятся в Гамбурге, то не устоят перед искушением взглянуть на нас.
– Твои пацаны их опознают?
– Говорят, что опознают. Даже если они в местных шмотках будут и бороды отрастят.
– А охоту с «подсадными» когда думаешь устроить?
– Не раньше, чем к причалу станем. Иначе подозрительно будет. Пока ты, герр коммодор, вместе с доном Себастьяном будешь бургомистра охмурять, я по-тихому разными пакостями займусь. Как раз по моему профилю…
Ночь прошла спокойно. Никто гостей из-за океана не потревожил, и разведгруппа, побывавшая тайком в городе, не обнаружила ничего подозрительного. Так, обычное любопытство, которое возникало везде и сразу же, где появлялись корабли под Андреевским флагом. Однако на следующее утро начался ажиотаж. Едва рассвело, поступило разрешение становиться к причалу. Поднявшиеся на борт лоцмана были немало удивлены, когда узнали, что для швартовки помощь гребных баркасов не требуется. То, что произошло дальше, вогнало их в состояние «полного охренения». Такого здесь еще никому видеть не доводилось. Огромные корабли длиной более сотни метров маневрировали без посторонней помощи с необычайной точностью и кажущейся легкостью. Берег был запружен толпой любопытных, причем среди обычных зевак было немало моряков, прекрасно понимающих, ч т о они видят. Хотя ни Флинт, ни командиры барков не считали данную швартовку чем-то выдающимся. Подойти к причалу в тихую погоду с отданным якорем, имея два гребных винта и неограниченное количество реверсов – задача для начинающих. Однако местным знать об этом совершенно необязательно. Пусть смотрят и голову ломают, как у тринидадских колдунов такое получается.
Через час после того, как «Дмитрий Донской» стал к городской набережной, на нее выехала кавалькада из четырех богато украшенных карет. Все было ясно – пожаловали власти вольного города Гамбурга. Возможно, вместе с местными «олигархами». Стоявшие неподалеку «Гермес» и «Меркурий» они миновали не задерживаясь, остановившись возле «Дмитрия Донского». И вскоре на палубу поднялась представительная делегация, которую встречали согласно требованиям дипломатического протокола – с почетным караулом из морских пехотинцев. Уже знакомый Клаус Гофман выступил вперед и, поклонившись, официально произнес:
– Доброе утро, герр коммодор! Бургомистр вольного города Гамбург Вильгельм фон Бейст намерен посетить ваш корабль и обсудить вопросы нашего дальнейшего сотрудничества.
– Доброе утро, герр Гофман, доброе утро, господа! Добро пожаловать на борт, будьте нашими гостями!
Флинт был само радушие, и после того, как Гофман представил своих спутников, оказавшихся чиновниками магистрата во главе с самим бургомистром, пригласил всех в кают-компанию.
Вильгельм фон Бейст был уже немолодой и немногословный мужчина, за маской холодной вежливости никак не проявивший особого интереса к прибывшим, но Флинт сразу интуитивно почувствовал – этому человеку очень н у ж н ы хорошие отношения с Русской Америкой. И приход экспедиции в Гамбург для него – тот редкий шанс, который выпадает раз в жизни, и упустить его грешно. За последовавшим рассказом о заморских чудесах и намерении установить долговременные и взаимовыгодные торговые отношения Флинт вручил послание бургомистру, а также удивил всех присутствующих неожиданным ходом – продемонстрировал видеозапись обращения Леонида к бургомистру и жителям вольного города Гамбурга на хорошем немецком (по меркам начала XXI века) языке, в которой он надеялся на установление прочной дружбы и взаимовыгодного сотрудничества. Сказать, что гости были поражены, это не сказать ничего. Никто из них не обратил внимания на то, что в записи не прозвучало конкретных имен. Ведь находясь по ту сторону Атлантики, можно просто не успеть отреагировать на очередную смену власти в верхах. Не знали гости и того, что подобные видеозаписи были подготовлены также и для других стран Европы, и Флинт просто демонстрировал ту, которая подходила в данный момент. А когда запись закончилась, окончательно добил зрителей:
– Если хотите, герр фон Бейст, мы можем сделать такую же запись вашего обращения к жителям Русской Америки. Это не займет времени больше, чем сама речь.
– Поразительно, герр Филатов!!! Такого я еще не видел! И вы вот так, с легкостью можете делать любые движущиеся картины со звуком?
– Не любые, а только то, что происходит в действительности. Создать видеозапись, или картину, как вы говорите, из ничего, то есть фальсифицировать изображение, невозможно. Наша аппаратура может в точности фиксировать происходящие события, но не может выдумывать их.
– Вы меня удивили! Давайте попробуем. Но только после того, как закончим. Из рассказа герра Гофмана я понял, что английский флот уничтожен вашим кораблем, и вы также запечатлели это своим устройством?
– Да, это так. Хотите посмотреть?
– Разумеется!
Флинт нашел нужную запись, и кают-компания превратилась в подобие видеосалона, расплодившихся одно время на территории бывшего Советского Союза, когда видеомагнитофоны были еще экзотикой. Гости сгрудились перед экраном монитора и боялись упустить любую мелочь. Флинт же комментировал происходящее и отвечал на иногда возникающие вопросы. После записи боя в Па-де-Кале смотрели события в Мехико, Нью-Йорке, разгром Новой Армады. Особенно гостей поразили кадры, сделанные с воздуха. Когда «кино» закончилось, от прежней маски безразличия на лице бургомистра не осталось и следа. У его спутников – тем более. Теперь Вильгельм фон Бейст был сама любезность.
– Сегодняшний день открыл мне очень многое, герр Филатов! Открыл и удивил. Не стану отрицать, раньше многое из того, что рассказывали о вас, я считал выдумкой. Теперь же понимаю, насколько ошибался. Я буду очень рад нашей дружбе, и знайте, что в Гамбурге вам всегда окажут помощь и поддержку. И я хотел бы передать мои искренние поздравления и предложение дружбы герру Кортесу и всем жителям Русской Америки.
– Благодарю вас, герр фон Бейст. А теперь, быть может, перейдем к обсуждению деловых вопросов?
– Давайте.
Флинт вызвал в кают-компанию своего зама по торговой части и представил его гостям.
– Знакомьтесь, господа. Действительный статский советник Министерства внешней торговли Русской Америки Себастьян Кабрера. Моя правая рука во всем, что касается коммерции…
Когда гости наконец-то покинули борт «Дмитрия Донского», Флинт устало перевел дух. Кабрера ушел на «Гермес» с вызванными представителями торговых домов Гамбурга, кого решил подключить к этому делу бургомистр, а он решил взять тайм-аут. Все же, как ни крути, но выступать в роли дипломата ему еще ни разу не приходилось. Заодно избавились от пленных англичан, передав их местным властям. Оставили себе только одного – Уильяма Дэмпира. Юноша оказался толковым и сразу понял, что ему делают предложение, отказаться от которого – верх глупости. Разумеется, ни в какие секреты его пока что не посвящали, а просто перевели из разряда военнопленных в пассажиры, предоставив для ознакомления кое-какие материалы общего характера. Но для будущего светила океанографии и это было откровением, поэтому он с головой окунулся в изучение всего, что связано с Русской Америкой и пришельцами из другого мира под руководством лейтенанта Фуэнтеса, проинструктированного на этот счет. Иными словами, первая экспедиция в Европу грозила закончиться огромным успехом. Нужные контакты с властями Гамбурга налажены, вброс нужной информации произведен, и теперь надо регулировать очередь из набивающихся в друзья. Причем не только немцев, но и шведов, которые тоже не захотят упустить такую возможность. Как говорится, жить стало лучше, жить стало веселее…
Умиротворенные мысли о достигнутых успехах на торгово-дипломатическом поприще неожиданно прервал Тунгус.
– Герр коммодор, разреши?
– Заходи, мон колонель. Как меня достали эти чертовы педанты-немцы. Все у них согласно орднунгу!
– А ты как думал? Раз ты у нас теперь лицо публичное – целый коммодор и командующий экспедицией, то привыкай быть дипломатом. Это тебе не как раньше – глотки резать и мины цеплять. Для этого здесь я есть, а ты местных бургомистров и курфюрстов с епископами охмурять должен. Кстати, одного уже охмурил до крайности. Видел я его рожу, когда ты предложил ему международный аэропорт Нью-Васюки построить. Запись для истории прекрасная получилась!
– Мон колонель, вы несправедливы в своих суждениях! Нельзя отнимать у человека мечту! Во-первых, не Нью-Васюки, а международный аэропорт Гамбург. Во-вторых, очень больших расходов для постройки причальных мачт не требуется. Это не бетонная полоса в несколько километров с разветвленной сетью рулежных дорожек. Да и сама конструкция причальной мачты – далеко не Останкинская телебашня. А в-третьих, мы ведь и так собирались наладить воздушное сообщение с Европой. Полеты «Колумба» и «Магеллана» в Мехико и Нью-Йорк… пардон – Новороссийск, подтвердили реальность этой затеи. В Кадисе аэропорт уже построен, хоть пока еще и не принял ни один борт. Но он уже г о т о в принять цеппелины. Так почему бы следующему аэропорту не появиться в Гамбурге? Тем более немцы согласны финансировать строительство на свои средства и предоставить требуемое количество людей и материалов. Единственно просят, чтобы прислали тех, кто знает, что именно надо делать. С соответствующей документацией, разумеется. Орднунг, понимаешь! Без этого никак. И ради доставки почты, а также небольших партий дорогостоящих грузов и пассажиров бизнес-класса в течение нескольких суток из Гамбурга в Новый Свет и обратно, они согласны преподнести нам международный аэропорт на блюдечке с голубой каемочкой, построив его на свои деньги.