а до 3 тысяч метров, что позволило ополчению успешно применить ПЗРК «Игла»». Мало этого, и 3 км много. Вот инструкция по сбросу грузов с самолета АН-26: «9.1. Выброска груза с самолета АН-26 производится с высоты 150–300 метров при скорости полета 270–300 км/час на грузовых парашютах, имеющих стабилизирующее устройство… 9.2. Выброска грузов без парашютов производится с высоты 150 м при скорости полета 300 км/час».
Не знаю, как кому, но то, что ополчение отказалось обмануть противника тем, что у него как бы есть ЗРК «Бук» (хотя бы для того, чтобы напугать), убеждает меня в том, что «Бука» у них действительно не было. Но пусть даже был. Кто запретит воюющим людям иметь оружие, которое имеет их противник?
Ведь дело не в этом.
Пусть даже не ополченцы, пусть этот Ан-26 сбили или российский самолет, или ракета, но ведь это означает, что в зоне разбоя киевских карателей был сбит самолет на высоте полетов пассажирских самолетов. Поэтому полеты гражданских самолетов стали недопустимы. Так почему киевская хунта не закрыла воздушное пространство карательной акции для полетов гражданской авиации??
Мало этого, агентство Рейтер уже на следующий день после инцидента с малазийским авиалайнером опубликовала карту полета МН 17, из которой ясно, что даже накануне, 16 июля украинские диспетчеры маршрут этому рейсу прокладывали, минуя Донбасс (рис. 3).
Так почему 17-го украинские диспетчеры завели малазийский Боинг 777 на это минное поле?
Рис. 3. Маршрут рейса МН 17 16 июля и место нахождения обломков
Разумеется, хунта не ответила на этот вопрос — хунта выкручивалась и молчала, и это было понятно. Однако этот вопрос можно и нужно было ставить иным людям.
По имеющимся сведениям, вел его по этому маршруту авиадиспетчер днепропетровского аэропорта. Это человек маленький, его нужно было тащить «в студию» и потребовать ответить на вопрос — кто ему приказал изменить маршрут лайнера? Ответ снял бы много иных вопросов. (Хотя и тогда было ясно, что Москва и ополченцы тут ни при чем). Но диспетчеры и записи с радаров были сразу же арестованы СБУ киевской хунты и стали недоступны журналистам. И возник вопрос — а что хунта пытается скрыть?
Второй важный вопрос Антонова следует предварить. На тот момент было уже известно, что хунта перебросила на Донбасс свои зенитные ракетные комплексы «Бук». Но ведь ополчение Донбасса вообще не имело авиации, и сбивать этими «буками» хунте было нечего. Более того, снимки со спутников показали, что эти «буки» хунты накануне 17 июля покинули места постоянной дислокации, что можно было понимать, как выезд их на боевые позиции для пуска ракет. Этот вопрос Антонов сформулировал так: «4. Готовы ли представители вооруженных сил Украины представить международным экспертам документы по учету ракет класса «воздух-воздух» и «земля-воздух» в боекомплектах зенитных ракетных комплексов? Это очень важный вопрос, который позволит нам определить, какие системы были использованы против малазийского Боинга». И на этот вопрос, разумеется, никто генералу в Киеве ничего не ответил, между тем, ответ на этот вопрос легко было получить и без Киева.
Для понимания этого, нужно понять несколько технических подробностей.
Переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК) предназначены для поражения не просто низко летящих целей, а относительно медленно летящих — ненамного более скорости звука — до 400 м/сек. Дело в том, что боевая часть ракеты ПЗРК маломощная, весом около 2,5 кг, и нанести летящему объекту серьезные повреждения может только в случае, если ракета попадет прямо в цель или пролетит очень близко от нее. Но, чтобы попасть прямо в самолет, ракета должна быть сама маневренной, следовательно, и сама иметь невысокую скорость. И скорость ракеты ПЗРК обычно около 550 м/сек.
В отличие от ПЗРК, зенитные ракетные комплексы (ЗРК) — «Бук», С-200, С-300 — предназначены для уничтожения высокоскоростных целей, да еще и летящих на высотах до 30 км, — истребителей, тактических и крылатых ракет — объектов, летящих со скоростями до 3000 м/сек. Поэтому и сами ракеты этих комплексов летят с такими же огромными скоростями. К примеру, ракета «Бука» летит со скоростью 1230 м/сек, последняя модификация ракет С-300 — 2800 м/сек. Попасть ракетой, летящей с такой огромной скоростью, непосредственно в объект, летящий с такой же, а порою и большей скоростью, невозможно. И в боевых частях ЗРК применяется принцип дробового ружья, которое стреляет по утке не одной пулькой, а сразу кучей пулек (дробин), и если хорошо прицелиться, то из 250 дробин в утку попадет 2–3, чего обычно достаточно.
Так и в ракетах ЗРК. Их боевые части подрываются вблизи самолета или ракеты противника и осыпают цель стальной «дробью», находящейся в их боевой части. Такой «дробью» являются поражающие элементы, которые часто называют шрапнелью, — стальные шарики или стержни, разлетающимися при взрыве со скоростью 1700 м/сек. Какой формы поражающие элементы «Бука» и сколько их, мы рассмотрим потом. Но, к примеру, в боевой части ракеты комплекса С-200 находится не 250, как в патроне дробового ружья, а 37 тысяч стальных шариков, диаметром 7,9–9,5 мм. Кроме того, если ракета ЗРК подлетит достаточно близко к цели, то она воздействует на цель, разумеется, и силой взрыва (в боевой части ракеты С-200 90 кг смеси тротила с гексогеном), но в любом случае цель будет иметь пробоины от стальной шрапнели, шарообразной или иной формы. Вот, что важно!
4 октября 2001 года украинские военные профессионалы умудрились сбить Ту-154, выполнявший рейс Тель-Авив — Новосибирск. Комиссия, расследовавшая эту катастрофу, сделала вывод: «анализ пробоин в фюзеляже показывает то, что самолёт мог быть поражён ракетой комплекса ПВО С-200, так как размер и форма пробоин вполне соответствуют шрапнели осколочно-фугасной боевой части ракеты именно этого комплекса».
Таким образом, возник второй вопрос — есть ли на обломках Боинга следы шрапнели и от какого типа ракет? Ведь по этим следам и по самой шрапнели, застрявшей в обломках, безо всякого Киева легко определяется тип ЗРК, которым был сбит самолет.
Четыре года голландские следователи (о которых поговорим специально) не давали на этот вопрос ответа — дыры в отдельных обломках есть, но от какого они типа шрапнели — от каких ракет, — не устанавливалось. К лету 2018 года ответ на этот вопрос был дан, но он, как говорится, относится к разряду ответов «хоть стой, хоть падай».
Кроме того, к этим вопросам добавилось и недоумение или подозрение в связи с тем, что киевская хунта всячески препятствовала и приезду экспертов на место события, и сама не спешила инцидент расследовать.
Короче, с самого начала преступное поведение Киева и Запада указывало на них, как на преступников, сбивших несчастный самолет, хотя обломки упали на территории, контролируемой администрацией Киева — к ней поступила первая информация об инциденте, и её МЧС первая начала работы по сбору трупов и обломков.
Губернатор Донецкой области Сергей Тарута, через год после трагедии, в интервью «Газете. Ru» показал:
«Мы поставили задачу начальнику областного МЧС Николаю Ильченко, он связался со своими подчиненными в Шахтерске и Снежном и поручил им начать поисковые работы. Их сначала не допустили к полю, потом допустили, а потом позвонили из Голландии и сказали, чтобы без них ничего не трогали. И мы поняли, что история будет сложная и долгая. Июль, жара, тела 298 человек разбросаны по территории целого района… Потом уже, когда дали добро — кажется, прошло уже три дня, — мы организовали поиск трупов. Мы подключили шахты, они тоже тогда еще работали, им еще не мешали. И договорились, что полностью дневная смена, а потом полностью вторая займутся поисками. Таким образом, мы подключили к поисковым работам 1,1 тыс. человек. Разброс тел и обломков был сумасшедшим. Мы сначала делали квадрат 10 км, потом его расширяли, расширяли, и под конец поиск шел на участке под 100 кв. км».
То есть, сбор всякого рода доказательств вёл Киев, в поисковой операции он задействовал огромное количество людей, и если Киев не нашёл ни остатков ракеты, ни образцов шрапнели, то это значит только одно — их там и не было.
Не собираюсь хвалить Россию, но в этом плане поиска доказательств поведение России и ополченцев выглядит более убедительно. Ополченцы давали для расследования любые запрашиваемые данные, и вели себя достаточно открыто. И это делало убедительной российскую официальную версию о том, что малазийский Боинг был сбит украинской стороной — либо ракетой «Бука», либо ракетой «воздух-воздух» какого-то боевого самолета киевских карателей. И все было бы хорошо, и можно было бы поверить российской официальной версии, если бы не начала поступать более подробная информация, которая, честно говоря, поначалу приводила в ступор.
Где самолет был «сбит»?
Итак, первым вариантом официальной российской версии было уничтожение малайзийского Боинга «Буком» украинских ВС. Причем, и обоснована эта версия была прекрасно — спутниковыми фото обычных мест дислокации украинских «буков» и подтверждением со спутников, что эти украинские зенитные комплексы накануне 17 июля покинули расположения частей и выдвинулись на боевые позиции. Более того, эти данные, скорее всего, были точными, раз из Москвы поступило предложение, чтобы США подтвердили эту информацию и фотографиями со своих спутников.
Итак, 18 июля — на следующий день после инцидента — Вести. ру сообщили со слов официальных лиц в Министерстве обороны РФ:
«Ответчик «Боинга» перестал работать между населенными пунктами Мазановка и Ивановка в 20 километрах северо-западнее Славянска. От этого места до территории, занятой ополченцами — 63 километра. А в пятнадцати километрах располагалась украинская батарея БУК-М1, в в чью зону действия и попал лайнер. Эти данные подтверждает и российское министерство обороны, которое вынуждено внимательно следить за событиями на сопредельной территории».
Сначала возникает недоумение — что в Министерстве обороны с ума сошли? Ведь между Мазановкой, над которой, якобы, был сбит Боинг, и Снежным, вокруг которого лежат его обломки, почти 150 километров! Однако, оказывается, все объясняется, и Вести. ру продолжают: