Джейд сняла одежду у входа в хранилище времени, а затем вошла туда первой. Остальные последовали за ней, сначала Антон, затем Большой Джон, Сара и Карло; Джон, затем Ева и, наконец, два лучших молодых бойца Сопротивления, Нил Кроуфорд и Ксавьер Тенез. Кроуфорд был высоким, худощавым, даже костлявым парнем, около двадцати лет, со светло-коричневыми волосами. Тенез был еще моложе, но он был широким в плечах, поджарым и спортивным. Оба они казались пылкими и неглупыми. Джон подумал, что с ними можно будет прекрасно взаимодействовать при выполнении этого задания.
Во второй уже раз за один только этот день, он стал ждать начала перемещения в пространстве-времени. Этот свод был несколько больших размеров, чем тот, который выстроила Розанна в его собственном мире, в подвале исследовательского комплекса Кибердайна. Некоторое оборудование, стоявшее в углах его, выглядело странноватым, чем-то едва уловимым отличаясь от любых приборов, которые могли быть созданы человеком. В целом, впрочем, оно было пугающе знакомым, так похожим на то, что он уже видел раньше. Должно быть, не слишком-то много было вариантов и иных путей разработать что-то подобное. Он вспомнил о боли и подготовился к худшему.
Дэнни закрыл огромную дверь, и теперь они остались одни, отрезанные от остального мира.
«Будьте очень осторожны первые несколько секунд», спокойным голосом сказала Джейд, словно объясняя кому-то особенности приготовления еды или выращивания роз. «Если мы сумеем пережить такое длительное перемещение, у нас появятся реальные шансы».
«Таковы хорошие новости?», ответил Большой Джон.
А затем вспыхнул яркий белый свет.
МАДРИД.
В двух милях к северо-востоку огни воздушного H — K зачищали разрушенные улицы города, выискивая добычу — людей. Еще один находился в трех милях к западу. Машины охотились, используя камеры видимого света, инфракрасные прицелы и огромное количество прочих датчиков. Николас лежал в укрытии за обвалившейся каменной стеной высотой около трех футов, растянувшись на животе и коленях и следя за любыми возможными помехами, используя приборы ночного видения. Время от времени ему в наушники поступали донесения от второй группы, также внимательно отслеживавшей окрестности на предмет появления генерала Коннора и его людей.
В его группе было четверо, они следили за районом к северу от базы Сопротивления. Они мерзли и дрожали, несмотря даже на плотную ткань своей серой формы. «Осталась одна минута», сказала Варли, лежавшая слева от него, на своем хромающем испанском. Это была женщина лет 30, и когда-то она была англичанкой.
«Начинай обратный отсчет», сказал Арно, справа от него. «Боже, как холодно».
Этот высокий седой француз любил жаловаться, и он уже достаточно пожил, так как вырос и возмужал еще до Судного дня. Он знал, каким должен быть климат в такое время года здесь, в самом сердце Испании. Когда-то в Мадриде в конце июля было дьявольски жарко. Теперь же год превратился в одну сплошную долгую зиму, такую холодную, что даже трудно было выжить в ней с ноября по май. И все же городские развалины по-прежнему являлись полезным плацдармом, откуда можно было нападать на заводы Скайнета и его линии снабжения. Несмотря на боеголовки Судного дня, которые уничтожили большую часть инфраструктуры и зданий, оставалось еще довольно много укрытий, помогавших им сражаться против машин.
Четвертым членом группы был еще один испанец, Луис Мартинес. Он подавил кашель, но в остальном молчал.
Николасу это задание казалось самоубийством. Вплоть до настоящего времени боевые машины не сумели обнаружить их присутствия, однако в любой момент все это может измениться. Их сразу же заметят, как только они покажутся на виду, раскрыв себя. Тягаться с этими Охотниками-Убийцами и другими машинами было просто безумием. Разрозненные ячейки Сопротивления в Испании полагались почти исключительно на диверсии и скрытность. У них не хватало сил для ведения открытой войны.
«Пять секунд», сказала Варли.
«Приготовиться», ответил Николас и напрягся перед тем, как побежать к одному из (армейских джипов) Хамви, которые они спрятали во мраке в углу двух смыкавшихся стен дома, некогда правительственного здания. У мадридского Сопротивления имелся небольшой парк автомобилей — переделанных внедорожников, оснащенных плазменно-фазированным лазерным оружием и мощными пулеметами; несколько снабженных примерно таким же оружием полноприводников; несколько старых БТР и Хамви, за двигателями которых бережно ухаживали. Если появится генерал Коннор и с ним еще люди, эти Хаммеры станут их аварийно-спасательной службой.
Варли сказала: «Ноль секунд!»
И, как будто ей в ответ, началось. В полумиле от них, почти строго на север, среди ржавчины и городской пыли, средь обломков зданий и автомобилей беззвездное ночное небо озарилось бело-голубыми вспышками. Это не были прямые удары молний когерентного света из лазерных пушек, а извивавшиеся, пляшущие очертания какого-то электрического разряда.
«Отлично», сказал Николас двум другим. «Выходим». Он заговорил в свои наушники, вызывая другую группу, которая вырвалась из своего наблюдетельного пункта в пятидесяти ярдах от них, а Николас, Варли, Арно и Мартинес тем временем бросились к Хамви с открытым верхом. Каждый из них сел за руль, в водительские кресла.
Когда они завели двигатели, к ним подбежали четверо других предупрежденных, тяжело дышавшие, но готовые к бою. Они заняли задние места в этих машинах, действуя в качестве пулеметчиков. Николас резко нажал на педаль газа, яростно повернул руль направо и направился в сторону молний, которые они увидели. За ним следом двинулись и остальные Хамви, отчаянно проезжая по этой разбитой местности, объезжая руины и обломки, подпрыгивая и проваливаясь по пути, или резко взлетая вверх иногда, проезжая по раскрошенному металлу, кирпичу, щебню и даже костям.
Воздушный H — K, должно быть, заметил их, так как они съехали со своего прежнего маршрута, направляясь прямо к ним. Наземный H — K и сопровождавшие его эндосы тоже были не так далеко.
У Николаса и его солдат имелось в запасе всего несколько минут, чтобы добраться до группы генерала Коннора, погрузить их всех на борт, попытаться завернуть их в одеяла и одежду первой необходимости и смыться к черту оттуда, причем так, чтобы их не отследили H — K и не обнаружили их базу. У них имелось запасное оружие и приборы ночного видения; если потребуется, они станут отбиваться по пути обратно. Да, подумал он, отбиваться от всех этих машин. Почему ему не дали задание посложнее?
Почему-то боль была не такой сильной, как в первый раз, возможно, из-за того, что Джон знал, что она в конечном итоге прекратится. И все же она терзала его тело и мешала ему сосредоточиться. Эффект перемещения генерировал тепло. Сначала он не почувствовал холода в воздухе, но он понимал, что скоро он наступит и вцепится в тело. Он начал отсчитывать секунды. Быстро ли местное Сопротивление сумеет до них добраться?
Доберутся ли до них первыми боевые машины?
«Пригнитесь!», резко сказал Антон. «Найдите укрытие и бросьтесь в него».
Секунды шли: двадцать, двадцать одна, двадцать две… Боль еще сохранялась, однако он уже мог пошевелить спиной, конечностями. Он пригнулся и нырнул куда-то вперед, когда к ним полетел воздушный H — K.
Пока что они были вне досягаемости его пушек, но не надолго. Он сжался в щели где-то между грудами разбитой кладки. Но она была ледяной на ощупь, и теперь мороз стал пробирать его до костей.
«Где же вы, к черту?», сказал Большой Джон, откуда-то рядом, из темноты.
«Ну давайте же, вывезите нас отсюда».
Было так темно, что Джону почти ничего не было видно, кроме двух светящихся воздушных H — K, приближавшихся к ним с разных направлений.
Он не мог точно сказать, кто был вместе с ним, были слышны лишь звуки их движений и голоса. Ему показалось, что он узнал по движениям Сару и Джейд, почти инстинктивно, но не узнавал других, по крайней мере, у него это не получилось, в таких ужасных условиях.
Отсчет продолжался: шестьдесят… шестьдесят одна. Когда он огляделся во мраке, потирая руки, пытаясь немного согреться, он увидел четыре пары приближающихся фар и услышал звуки двигателей автомобилей. Огни прыгали туда-сюда, машины беспорядочно виляли, так как у них на хвосте теперь повис один из летающих убийц. H — K выплюнул лазерный огонь, осветив небо. Джону пришло в голову, что ему никогда не нанести окончательного удара по Скайнету, никогда не уничтожить его. Наверное, он погибнет здесь, в этой холодной, мрачной дыре, под огнем, сыпящимся с небес.
Автомобили открыли ответный огонь собственным лазерным оружием; на одном из них имелась зенитная пушка, и вспышки выстрелов из ее дула усиливали эту ночную пиротехнику. Второй автомобиль в этой колонне был подбит вспышкой лазерного света; он загорелся и завертелся, лишившись управления, а затем остановился. Ответный лазерный огонь из другого автомобиля скользнул по брюху H — K, но, кажется, большого урона ему не причинил. Оба H — К теперь были совсем близко и словно закружили над добычей, когда три оставшиеся машины затормозили, по-прежнему паля в воздушных монстров.
«Садитесь, быстро!», сказал кто-то по-испански, на языке, на котором Джон говорил довольно свободно. Джон забрался на заднее сиденье одной из первых машин, добравшихся до них — он увидел, при свете фар, что это были старые Хамви. Началась толчея, все пропихивались внутрь, захлопали двери. Их Хамви бросился к черту оттуда.
Джон оказался буквально зажатым в узком месте пространстве с Джейд и еще каким-то человеком, который сунул им ботинки, носки, обмундирование и одеяла. Джон завернулся в темноте в одеяло; на большее времени сейчас не было. На расстоянии всего нескольких сотен ярдов от них были слышны тяжелые звуки наземного танка H — K, перемалывавшего своими гусеницами все, что попадалось ему на пути.
Оба воздушных H — K налетели на них в тандеме, как два ястреба. Пулеметчик Хамви вел ответный огонь из смонтированной в машине лазерной винтовки.