– Дай-ка сюда свою кепку.
И не успел Хасан что-либо сказать, как Ларин уже натягивал на голову матерчатую кепку кавказца. После чего поднял воротник и вышел из машины.
Хасан выругался, но догонять Андрея не стал – смотрел, как тот входит в кафе, приближается к молодым людям. Разговор получился коротким. Девушки первыми поднялись из-за стола; парни еще пытались возражать, но подруги буквально тащили их к выходу. В дело вмешалась официантка, но и для нее у Ларина нашлась пара убедительных слов. Наконец конфликт был исчерпан. Парни торопливо рассчитались за выпитое и съеденное, покинули кафе. Официантка спеша собирала посуду со стола, а Андрей уже выходил на улицу.
– Ну, вот, и все. Ждать недолго осталось. – Ларин сел рядом с Хасаном, вернул ему кепку.
– Чего ты им такого сказал?
– Ничего особенного. Главное – не что говоришь, а с каким выражением. – Андрей разглядывал татуированные костяшки своих пальцев.
Официантка тем временем замкнула кафе изнутри и унесла поднос с грязной посудой в подсобку.
– Там служебный выход есть. Так что можем начинать. И потом со спокойным сердцем меня завезешь и домой к себе отправишься.
– Зря ты там светился. – Хасан уже выбрался из машины и поднял дверцу багажного отсека.
– Мой фейс в городе еще не примелькался. Особо долго я здесь задерживаться не собираюсь. Отработаю у Жадобы то, что ему должен, и дальше двину. Россия – она большая.
– Держи.
Хасан отбросил мятое тряпье и подал Ларину две бутылки, выдернул из них пробки, а затем принялся заталкивать внутрь скрученные матерчатые жгуты.
Вскоре четыре готовые к использованию бутылки с «коктейлем Молотова» уже рядком стояли на асфальте. Пахло бензином. Хасан достал сигарету, картинно закурил. Язычок пламени бензиновой зажигалки подрагивал на ветру, но не гас. Ларин с интересом рассматривал раритет в руке кавказца. Зажигалка явно была старинная, сделанная из гильзы оружейного патрона.
– Дедовская еще, – с чувством произнес Хасан, поглаживая пальцем потемневшую латунь. – Он, когда нашу семью в Северный Казахстан выслали, на жизнь этим зарабатывал, зажигалки делал. Правда, колесико пришлось заменить – стерлось… Ну, давай, Сивый!
Андрей поднял бутылку, язычок пламени коснулся жгута. Бензин весело вспыхнул синим пламенем. Хасан поджигал фитили на трех оставшихся бутылках.
– Ну, первый пошел. – Кавказец, широко размахнувшись, запустил бутылку в витрину.
Звонко разлетелось стекло. «Коктейль Молотова» упал на столик, но так и не разбился. Бутылка завертелась волчком.
– Второй пошел, – скомандовал Хасан, и уже Ларин запустил бутылку.
На этот раз сработало. Пылающий бензин брызнул на барную стойку. Засверкали отблесками бутылки со спиртным.
– Третий, четвертый…
Пожар разрастался. Огонь карабкался по обшивке стен. Чернели, прогорали дырки в пластиковом потолке. Хасан отряхнул ладони, прислушался. В подсобке верещала официантка.
– Там точно служебный выход есть? – забеспокоился кавказец.
– Она сама так мне сказала. Может, во двор пойти посмотреть?
Визг стих. Мужчины переглянулись. Но, оказалось, беспокоились они зря. Официантка пулей вылетела из подворотни и, не обращая внимания на лужи, побежала к видневшейся в далекой перспективе площади.
– Думаю, рассиживаться нам здесь нечего, – поторопил Ларин неспешно курившего Хасана.
Тот взглянул на часы.
– Менты не раньше чем через пятнадцать минут приедут. Мы с ними договорились. Люблю, когда горит… На огонь, горный ручей и голую женщину можно бесконечно смотреть.
Андрей обернулся. Под фонарем стоял плюгавый мужичонка в заношенном плаще и пялился на разрастающийся пожар.
– А с ним что делать? – дернул за рукав Хасана Ларин. – Свидетель все-таки. Может, оглушим, да за город вывезем?
– Это ты правильно сказал – свидетель. Только у нас все в городе крепко схвачено, привыкай. Наш свидетель стоит, заранее проплаченный. Менты приедут, он им и распишет в картинках все, как было. Марку машины, номер припомнит и мужика опишет, который бутылки с бензином в витрину швырял. Менты, как положено, того мужика отыщут, и окажется, что это сам Попов свою забегаловку ночью и поджег, чтобы охерительную страховку за нее получить. Под суд фраер попадет. Зону топтать пойдет. Так что зря Попов не согласился за половину цены свой бизнес Жадобе слить. Теперь все задаром отдаст. Ладно, поехали, время-то позднее.
Мужичонка под фонарем неуверенно махнул рукой, как бы прощаясь с бандитами и обещая им, что все сделает, как было договорено.
Через пару кварталов навстречу серому внедорожнику промчалась пожарная машина с полыхающими мигалками, следом за ней – патрульная милицейская. Ларин даже сперва подумал, что ему померещилось – офицер, сидевший за рулем, приветственно вскинул руку. Но когда и Хасан поздоровался этим же жестом, последние сомнения отпали.
– Да, крепко тут у Жадобы все схвачено.
– И не говори, Сивый. Иногда и сам удивляюсь – насколько.
Мир – материя сложная. Все в нем взаимосвязано. Казалось бы, происходят абсолютно разные события, которые никак друг на друга влиять не могут. Скажем, девочка Мириам Хасанова выучила уроки на завтра, чтобы перед учительницей и перед классом стыдно не было, и спать легла. А в это время ее отец кафе поджег. За городом в родной станице главарь банды Жадобин уже руки потирает. Знает, что бизнесмен Попов, когда его за решетку упекут, все отдаст, чтобы только на воле оказаться. Покрывающий жадобинскую банду генерал милиции все, что может, со службы крадет, даже мелочью не брезгует. Бывший боец гитлерюгенда Генрих Штайнер грант евросоюзовский на мусоросжигательный завод выбил, с выгодой для себя его реализовал и подумывает, как бы еще подняться… Но нет, есть связь между этими кусочками мозаики, рано или поздно она сложится в целую картину…
Ларин вернулся в свою халупу поздно, но мулатка ждала его, тут же поставила разогревать остывший ужин. Андрей ел, почти не обращал на Веру внимания. А та сидела и преданно, как домашняя собачка, смотрела на него.
– Все, спать, – сказал Ларин. – Посуду завтра помоешь. Не надо греметь.
Он дождался, когда мулатка устроится на ночь, и лег в боковой комнатке на продавленный диван. В особняке за забором горело одинокое окно – знак, что Маша не спит и ждет его.
Вскоре послышалось скрипение половиц, приоткрылась дверь, и в комнатку проскользнула Вера. Она приблизилась к дивану, стала и смотрела на Ларина. Ее большие глаза поблескивали в полумраке, отражая лампочку в окне. Девушка приподняла край одеяла и скользнула к Андрею. Лежала на самом краешке, боялась его разбудить, затем, осмелев, осторожно коснулась плеча пальцами.
– Об этом и не думай, – произнес Ларин. – Собирайся и иди к себе.
– Ты не хочешь быть со мной потому, что я проститутка?
– Не выдумывай. Я просто хочу, чтобы ты сейчас ушла к себе. Поднимайся.
Вера двинулась к двери, обернулась.
– Хорошо. Не сегодня, но потом… – начала она.
– Мне только твоих фантазий не хватало. Сейчас ты идешь, спишь и больше не подходишь к моей двери. Ясно? Обещаешь? Иначе верну Жадобину.
– Обещаю. – В голосе мулатки послышались даже некоторые благодарственные нотки. Ведь ей не приказывали, не требовали, а предлагали выбор.
Андрей выждал минут двадцать, оделся и вышел из дому, отодвинул неприбитые доски забора и оказался на соседнем участке. Вскоре они с Машей уже сидели в гостиной.
– Я думала сама к тебе идти. Я даже твой любимый морковный сок из холодильника достала. Нагреться успел… – Маша подмигнула Андрею. – С боевым крещением.
– Если ты имеешь в виду поджог кафе, то знаешь, я начинаю сам себя бояться. Есть что-то завораживающее в огне. Я почувствовал драйв поджигателя. Психологи перестарались, закладывая в меня матрицу матерого уголовника.
– В каждом мужчине заложены основы и героя, и бандита. Теперь самое время обсудить планы на будущее, – напомнила Маша Ларину. – Жадобин купился на нашу легенду, признал тебя, взял в банду и даже поручил ответственное задание, с которым ты успешно справился. Проверку на бандюгана с большой дороги прошел, с чем тебя и поздравляю.
– Не с чем поздравлять. – Ларин свернул крышечку с бутылки и отпил сок.
– Почему же? Ты, судя по всему, сделаешь головокружительную карьеру. Жадобин начинает использовать тебя по полной. Ты человек в здешних краях новый, без связей. Заговора с твоей стороны он не ожидает. Ну а потом, когда ты завалишь пару его конкурентов, он спокойно избавится от тебя руками своих ментов. Мол, погиб при попытке задержания. Кулешов снова сможет написать в отчете, что ликвидирована банда гастролеров, которую организовал бежавший из мест заключения криминальный авторитет по кличке Сивый.
– А за членов банды Кулешов выдаст нескольких молдавских рабов с мусоросжигательного завода, – подсказал Андрей. – Я это тоже предвижу. Потому и не собираюсь заходить так далеко. К тому же, даже из самых благих намерений, я не буду заваливать коммерсантов, которые не захотели договариваться с Жадобой по-хорошему. У меня есть принципы. Я должен выйти из игры раньше.
– Каким образом и на какой стадии? – поинтересовалась Маша.
– Прикинь. Два паука – Жадобин и Кулешов – в одной банке не могут существовать долго и мирно. По определению. Рано или поздно возникнет конфликт. Один захочет пробросить другого, подмять под себя. Не знаю еще, что именно это будет. Но случится – точно.
– Согласна.
– Жадоба двинет меня на самое важное – на то, что не решится доверить другим, на то, о чем не должен знать Кулешов. Вот тут я и воспользуюсь своим положением, «переведу стрелки», завалю задание и на время исчезну, желательно, прихватив с собой бабки, может, «погибну». Генерал заподозрит Жадобина, бандит зарядит ответку, начнутся разборки.
– Можешь не продолжать, – остановила Ларина Маша. – Павел Игнатьевич такого же мнения. В разгар разборок ты и похитишь генеральского порученца майора Кожевникова. – Маша выложила на стол фотографию. – Майор будет уверен, что сделано это по заказу Жадобина. Хороший прессинг – и он выложит все, что знает о темных делах своего патрона. Далее запустим уже отработанную схему. Видеопризнания Кожевникова выложим в Ю-тубе, раскрутим кампанию в Интернете. В Москве среагируют адекватно. Генерал Кулешов, конечно же, для многих в МВД и прокуратуре свой в доску – брат по разуму и стилю жизни, но он будет засвечен. А от таких предпочитают избавиться. В моем особняке, кстати, надежный