Он решил не говорить своей новой сотруднице, что уже целых два часа ждал ее, прислушиваясь ко всем шорохам и скрипам и втайне надеясь, что она нарушит его приказ.
— Мне казалось, мы договорились, и ты больше не будешь здесь работать одна, Кейси, — Алекс порадовался тому, что его голос прозвучал строго.
Кейси смотрела на мужчину достаточно долго, чтобы заметить, как закатаны его рукава, а в распахнутом вороте рубашки виднелась загорелая кожа и темные завитки волос, подчеркивавшие его мужскую привлекательность.
Проглотив внезапно возникший в горле комок, она вновь уткнулась в страницу, над которой работала.
— Доброе утро, босс, — Соломинка перевела дыхание, надеясь, что выглядит спокойнее, чем была на самом деле. — Я здесь не одна.
— Вот как? Кто же составляет тебе компанию? Одна из местных белок?
Кейси опять подняла голову, но в этот раз лукаво улыбнулась.
— Нет. Один из местных крепких орешков в твердой скорлупе, живущий наверху.
«Эта женщина неисправима», — Алекс напрягся. Но Кейси Макинтайр так роскошна, так ярка, упругая женственная фигура и красивые ноги — все это выгодно подчеркивалось узкой черной юбкой, ярко-желтой блузкой и черными туфлями-лодочками, что мужчине потребовалось сконцентрировать свое самообладание, чтобы не обнять ее и не поцеловать, желая доброго утра.
— Видишь ли, Кейси, — заговорил Алекс, вешая блейзер рядом с пиджаком, который, очевидно, принадлежал ей. Даже вид их одежды, висящей рядом, взволновал мужчину, и он решил, что сейчас самое время сделать что-нибудь обычное. Например, приготовить кофе. К сожалению, кофеварка стояла на полке прямо за стулом, на котором сидела Кейси. Алекс решил, что справится с такой ситуацией, даже находясь так близко от нее. В целях безопасности, настойчиво пробираясь к полке, он продолжал ругать женщину:
— Меня не интересуют подробности. По сути дела ты была одна. А если бы кто-то захотел разгромить здесь все, да и ты еще попалась бы под руку, не думаю, что находясь наверху, я бы тебе очень помог. Я, конечно, понимаю, у тебя всегда под рукой верный и надежный словарь, но мне будет спокойнее, если ты будешь поступать так, как я говорю и не работать в редакции в неурочное время.
Кейси взглянула на Алекса через плечо. Он, сам того не зная, играет мне на руку, — подумала она с веселой усмешкой, — предоставляя прекрасную возможность начать разговор.
— А почему кто-то должен разгромить «Уикэндер»?
— Например, по той же причине, по которой редактор испортит выпуск газеты, — Алекс старательно вставлял фильтр в воронку кофеварки.
— И какая же это причина? — настаивала Соломинка. — Кто может стоять за всем этим?
Алекс молча пожал плечами.
— Попробуй, угадай, если можешь, Кейси. Я не могу. Ты сама вчера сказала, что у меня масса врагов. Я все время считал, что это издатель еженедельника «Английский залив» — мой главный конкурент — старается вытеснить меня с рынка, и при этом мало беспокоится о том, этичны его методы или нет. Он похож на головореза и возможно способен на все. Но, может быть, я несправедлив к нему, может быть, я просто паникер.
— А может быть, и нет, — Кейси старалась перейти к трудной задаче и рассказать Алексу о том, что услышала. Она повернулась к мужчине лицом, села, положив ногу на ногу и нервно постукивала кончиком карандаша с резинкой о ладонь. — Как я понимаю, ты знаешь Весельчака... — Соломинка вдруг вспомнила, что не имеет представления о его настоящем имени. — Тот Весельчак, бывший жокей. В кафе «Стартовые ворота».
Алекс почти не слышал Кейси. Повернувшись к ней спиной он старался изо всех сил не обращать внимания на стройную ногу с изящной щиколоткой, находящуюся в такой опасной близости от его руки.
— Я только что заходила туда, — Кейси вздохнула и рассказала Алексу подслушанное Весельчаком. Торопливо рассказывая, девушка не могла отогнать от себя мысль о том, не придется ли ей увидеть то извержение вулкана, которое предсказывала Бриттани.
К ее удивлению Алекс остался спокойным, прекрасно держал себя в руках.
— Итак, некто распускает слухи, чтобы подорвать мнение о моей финансовой стабильности у рекламодателей, — констатировал Маклин тихим и размеренным голосом, поворачиваясь наконец к ней лицом, и проводя рукой по темным волосам. — Я думаю, мне нужно начать обращать более серьезное внимание на разные грязные приемы кампании борьбы против «Уикэндера».
Кейси хотела спросить Алекса, есть ли доля правды в распространяемых слухах, но сочла это неуместным, не менее неуместным, чем встать и пригладить его растрепавшиеся волосы, или дотронуться кончиками пальцев до напрягшегося подбородка.
— Извини, что я не поставила кофе, — после затянувшейся паузы наконец нашлась Кейси, — если бы я знала, что ты придешь так рано, я бы с радостью это сделала.
— В чем дело? А... нет проблем, — обронил Маклин, когда до него дошел смысл слов Кейси. Несмотря на серьезный характер услышанного, Алекс с трудом сдерживал улыбку. Да, он узнал, что кампания по дискредитации его ведущей газеты усиливается, но больше всего его сейчас беспокоило, как бы не пасть жертвой потрясающего эффекта чудесных ног Кейси и ее нежных заботливых глаз.
Алекс схватил кофейник и ринулся к двери. «Иногда, — сказал он самому себе, — лучшая защита — это временное отступление».
— Я пойду принесу воды, — голос Алекса прозвучал так напряженно, что он сам его не узнал. — Когда вернусь, закончу готовить кофе, а затем придвину табуретку и, пока мы будем заканчивать компановку страниц, открою тебе глаза на ситуацию, сложившуюся здесь.
— Ты это сделаешь? — Кейси опять повернулась к столу.
Алекс криво усмехнулся.
— Уж лучше мне это сделать. В противном случае ты сама все узнаешь. — Он уже был в дверях, но вдруг обернулся и подмигнул ей. — Кроме того, мне пришло в голову, что я нуждаюсь в союзнике, а ты на эту роль, кажется, подойдешь.
«Прекрасно», — поздравил себя мужчина, убегая на короткое время. Теперь единственное, что он должен делать, так это вести себя с Кейси по-дружески, но по-деловому, пока не придут остальные сотрудники. Алекс почти застонал. Вряд ли в редакции кто-нибудь появится раньше девяти. Ему предстояло провести почти два часа наедине с Кейси, борясь с безумным желанием забыть об осторожности и обнять ее.
Девушка невидящим взглядом смотрела на страницу, над которой работала. Покой и тепло, подобных которым она никогда не испытывала, охватили ее. Кейси обрадовало доверие, оказанное ей Алексом.
С глубоким вздохом мисс Макинтайр дала себе торжественное обещание доказать боссу, что заслуживает его доверия.
В последующие два часа Кейси узнала от Алекса многое, что дало ей пищу для размышлений и только малая часть этого была связана с изданием независимой газеты.
«Как глупо, — думала она. — Я нахожусь здесь с Алексом, который посвящает меня во все тайны того, как организовать выпуск местного еженедельника, говорит обо всем, что я хотела узнать, а я совсем не могу сосредоточиться». Она не могла полностью сосредоточиться на том, что Алекс ей рассказывал обо всех отвратительных уловках, с которыми ему приходилось сталкиваться, как его соперник, владелец «Английского залива» как-то снизил расценки на рекламу и, работая себе в убыток, сбил расценки «Уикэндера»; как рекламодатели получают ложную информацию о том, что Алекс якобы принимает рекламные объявления от их конкурентов по более низким расценкам, чем у них самих; и, что более всего его беспокоило, как в «Уикэндере» пытались напечатать письма редактору, используя настоящие имена, по всей вероятности, взятые наобум из телефонного справочника, письма, которые, конечно, эти люди никогда не писали. Последнее дало бы «Уикэндеру» серьезные осложнения с законом, а к этому он привык уже давно.
Хотя Кейси живо заинтересовало все то, что Алекс рассказывал и чему учил, ее все время отвлекало то, что он сидел рядом с ней.
Когда Маклин объяснял Соломинке некоторые рутинные проблемы, связанные с публикацией еженедельной газеты, она думала о его низком бархатном голосе.
Когда Алекс признавался Кейси с необыкновенной откровенностью, что хотя его компания процветала, он оставался в долгу, как в шелку, она тонула в сверкающей голубизне его глаз.
Все в Алексе восхищало ее. Когда он со знанием дела располагал объявления, Кейси думала о том, как бы она себя чувствовала, если бы они ласкали ее тело. Когда он говорил, его рот почти невыносимо искушал ее, его свободная улыбка была чарующей, а его твердые губы внушали фантазии, о которых она даже не подозревала до этого. Даже исходивший от него аромат — сочетание мужского лосьона и свежести, казался колдовским, иначе и не назовешь то пьянящее действие, которое он на мисс Макинтайр оказывал.
Никогда в жизни Кейси не испытывала такого сильного неконтролируемого волнения. Год назад она была помолвлена, но ее жених Дональ Гленвуд не внушал ей такого сильного чувства как Алекс. Ни разу Дон не заставил Кейси довериться ему. Ни разу она не позволила себе быть с ним открытой, убрав разделяющую их стену, которую она воздвигла для своей защиты. И теперь девушку удивляло, как она без особого труда полностью контролировала свои чувства, находясь рядом с Дональдом.
Даже когда в конце концов Кейси разорвала помолвку под предлогом того, что Дональд чересчур поглощен своей блестящей карьерой телевизионного ведущего, чтобы уделить время созданию прочных отношений, она, конечно, была опечалена, что все так получилось, но, безусловно, не сломлена этим.
В действительности Кейси даже испытывала облегчение. Дональд интересный человек, и она испытывала к нему достаточно серьезные чувства, позволившие убедить себя, что ее замужество будет успешным. Но с того момента, как молодой человек надел на палец мисс Макинтайр кольцо, ее преследовали кошмары, она часто просыпалась в холодном поту и обвиняла во всем этого беднягу, независимо от того, был ли он виноват или нет. Критичность являлась основной чертой характера длинноногой блондинки и возникала лишь тогда, когда какой-нибудь романтичный мужчина вдруг начинал относиться к ней всерьез.