– То есть всякую шваль вышибают за порог.
– Точно. Но вы со мной.
Чтобы показать, что я не целиком на милости ее гостеприимства и соображаю кое-что сам, я сказал:
– Один француз в самолете дал мне названия нескольких хороших баров и ресторанов.
– Ну-ка?
– "Манки-бар".
Сьюзан рассмеялась.
– Обитель шлюх. И очень агрессивных. Лезут в штаны прямо у стойки. Можете заглянуть к ним, как только мы уйдем отсюда.
– Просто проверяю, что сказал мне француз, – поперхнулся я.
– Не очень-то он вам удружил.
– Еще он рекомендовал ресторан "Максим" – как в Париже.
– Обираловка. Плохая еда, плохое обслуживание. Дерут непомерно сколько. Все как в Париже.
С двух попыток мой приятель-француз не заработал ни одного очка.
– Вы не знаете, кто такая мадемуазель Дью Кьем? – спросил я.
– Нет. А кто? – переспросила Сьюзан.
– Куртизанка.
Она закатила глаза и ничего не ответила.
– Но я предпочитаю ваше общество.
– Как девяносто процентов мужчин в Сайгоне. Не отказывайтесь от своего счастья, Бреннер.
– Слушаюсь, м'эм! – Итак, мою попытку проявить себя независимым и знающим человеком раздавили, словно жалкого клопа. – Спасибо, что привели меня в одно из своих любимых мест.
– Не стоит благодарности.
Официантка положила перед нами крохотные меню. Сьюзан заказала фрукты, сыр и еще вина. А я – обещанный бургер с картошкой и "Корону". Она у них тоже нашлась.
Вечер выдался прохладнее предыдущего, но у меня на лице выступили капельки пота. Я вспомнил жаркий, нездоровый Сайгон июня 1972 года, когда уезжал отсюда.
– У вас есть летний домик или какое-нибудь иное место на выходные? – спросил я у Сьюзан.
– Нет. Это здесь не привилось. В провинции ничего не меняется. Стоит туда попасть, и вы оказываетесь в девятнадцатом столетии.
– И что же вы делаете летом по выходным?
– Иногда отправляюсь в Далат – там прохладнее. Или в Вунг-тау – раньше его знали как мыс Святого Якова.
– А не в Нячанг?
– Нет. Это далеко. Никогда там не была. – Сьюзан помолчала и добавила: – Жаль, что не могу поехать с вами.
Я пропустил ее замечание мимо ушей и, в свою очередь, спросил:
– Как вы считаете, трудно ездить по внутренним районам бывшего Северного Вьетнама?
Прежде чем ответить, Сьюзан немного подумала:
– В целом путешествие вдоль побережья не представляет проблем. Шоссе номер один ведет от Дельты до самого Ханоя, и его каждый год ремонтируют. Север и юг связывает поезд под названием "Экспресс воссоединения". Но если вы повернете на запад, к Лаосу, то столкнетесь с трудностями. Вьетнамцы их тоже испытывают, но у них гораздо больше терпения к размытым дорогам, снесенным мостам, оползням, крутому серпантину и отвесным обрывам. К тому же сейчас зима – сезон дождей, постоянно моросит, они называют это "крачин" – водная пыль. Так вы собираетесь в ту сторону?
– Я жду дальнейших инструкций. Вы там когда-нибудь бывали?
– Нет. Сообщаю, что слышала. Там побывало много западных ученых, в основном биологи. Они обнаружили на севере прежде неизвестные виды млекопитающих. Быка, о котором раньше не знали. И еще там водятся тигры. Так что приятного путешествия.
– Я всего раз видел здесь тигра, – улыбнулся я. – И слона. В Сайгонском зоопарке.
– Все равно будьте осторожны. Там легко пораниться или подхватить заразу. Условия очень примитивные.
Я кивнул. В армии по крайней мере были хорошие врачи. И вертолеты могли за полчаса доставить солдата из любой точки на госпитальное судно. А на этот раз я предоставлен самому себе.
– Если вы собираетесь во внутренние районы, можете прикинуться биологом или натуралистом, – предложила Сьюзан.
Я поднял на нее глаза. Мне пришла в голову та же самая мысль, как только она заговорила про неизвестные виды животных. А теперь я подумал еще вот о чем: в этот момент я получал инструктаж, которого мне недодали в Вашингтоне. Все эти вьетнамские мелочи словно бы имели определенную цель.
Принесли заказ. Мой бургер с картошкой оказался потрясающим, а "Корона" ледяной, с ломтиком лимона.
– Где вы живете? – спросила Сьюзан.
– В окрестностях Фоллз-Черч, штат Виргиния, – ответил я.
– И это ваше последнее задание?
– Да. Но они решили, что я должен испытать счастье и сыграть третий акт своей вьетнамской эпопеи.
– Кто это "они"?
– Не могу вам сказать.
– А что собираетесь делать после того, как все кончится?
– Пока не думал.
– Вы слишком молоды, чтобы сидеть на пенсии.
– Мне это уже говорили.
– Ваша подружка?
– Да. Она меня во всем поддерживает.
– Она работает?
– Да.
– А что делает?
– То же, что делал раньше я.
– О! Значит, вы познакомились на работе?
– Угадали.
– И она тоже готова выйти в отставку?
Я закашлялся.
– Она моложе меня.
– И она поддержала вас, когда вы решили ехать выполнять свое последнее задание во Вьетнам?
– Еще бы. Давайте я закажу вам еще пива.
– Я пью вино. Видите, вот мой бокал.
– В самом деле вино. – Я подозвал официантку и заказал еще по одной.
– Надеюсь, вы не считаете меня любопытной? – сказала Сьюзан.
– С какой стати?
– Просто я хочу представить ваш образ: где вы живете, что делаете и все такое.
– Зачем?
– Не знаю. Мой любимый предмет – я сама. – Она немного подумала и продолжала: – Наверное, я заинтересовалась вами, потому что вы здесь не по делу.
– Я здесь по делу.
– Я имею в виду денежные дела. Вы делаете то, что делаете не из-за денег, а по другим причинам. Даже не из-за карьеры. Каков ваш мотив?
Я замялся.
– Честно говоря, глупость.
– Может быть, что-нибудь личное? Вы думаете, что делаете что-то для страны, а на самом деле – для себя.
– Вам не приходило в голову вести на радио ток-шоу "Доброе утро, мои соотечественники"?
– Будьте серьезнее. Вы не добьетесь успеха, если сами не поймете, зачем вы здесь.
– Наверное, вы правы. Я об этом поразмыслю.
– Непременно.
Чтобы опять переменить тему и получить больше сведений, я спросил:
– А насколько хороша ваш туристический агент?
– Очень хороша. Она вьет-кьеу. Считайте, одновременно американка и вьетнамка. Берется за все и делает. В том числе сбивает цены и ведет денежные переговоры.
– Отлично.
– Только не забывайте, что есть еще полковник Манг. И он запросто может вышибить вас из страны.
Видимо, я выпил лишнюю бутылку пива, потому что сказал:
– А если не ходить к нему и не узнавать, чего он от меня хочет? Просто уехать в глубинку, и все. Возможно такое?
Сьюзан посмотрела мне прямо в глаза.
– Вы же прекрасно понимаете: даже если во время поездки вас ни разу не попросят показать паспорт и визу, без них вы не сможете выехать из Вьетнама.
– Я имел в виду другое, – объяснил я. – Завтра с утра сходить в консульство и попросить запасной паспорт.
Она покачала головой:
– Консульство еще не получило статус официальной миссии и не имеет права выдавать паспорта. И не получит еще с полгода. Так что без паспорта и визы вы далеко не уедете.
– Но если я окажусь в американском посольстве в Ханое, это уже станет их проблемой.
– Пол, не усложняйте ситуацию. Сходите завтра утром к полковнику Мангу.
– Договорились. А теперь расскажите мне об иммиграционной полиции. Кто такие эти придурки?
– Их объект – иностранцы. Здешняя полиция организована КГБ в тот период, когда здесь находились русские. И по подобию КГБ. В ней шесть отделов: от А до F. А – госбезопасность, нечто вроде нашего ЦРУ. В – внутренняя полиция, как у нас ФБР. С – иммиграционная. D, Е и F соответственно муниципальная, областная и пограничная. Иммиграционная полиция, как правило, имеет дело с нарушениями паспортно-визового режима. Так что по ее поводу я бы особенно не тревожилась.
– Понятно. – А про себя я подумал: скорее всего наш полковник Манг из отделов А или В, но работает под крышей С. Обычная история. Но почему госпожа Уэбер так подкована в вопросах местной безопасности? Хотя не исключено, что в этих делах соображают все иностранцы.
Время подходило к одиннадцати.
– Мне, пожалуй, пора, – сказал я. – Завтра рано подниматься. – И попросил счет, но Сьюзан настояла, что расплатится кредитной карточкой своей компании. Против этого я не стал возражать.
Она что-то написала на корешке счета и подняла на меня глаза.
– Вот так: "Пол Бреннер, инвестиции в рыбную консервную промышленность и опасные для жизни предприятия". – И положила корешок в сумочку.
Мы поднялись и вышли на улицу.
– Я вас провожу, – предложил я.
– Спасибо. Я как раз собиралась показать вам одно последнее местечко. По дороге, в двух кварталах отсюда. Выпьем на сон грядущий, и к двенадцати будете в гостинице.
Последние слова мне особенно понравились, и я ответил:
– Отлично.
– Если только не предпочитаете посетить "Манки-бар".
– Лучше уж выпью по последней с вами.
– Прекрасный выбор.
Мы миновали несколько кварталов на тихой, не слишком освещенной улице. В ее конце стояло большое здание, на котором полыхала неоновая надпись "Апокалипсис сегодня"[44]. Я решил, что мне померещилось, но Сьюзан сказала:
– Нам туда. Слышали об этом местечке?
– Видел фильм. А еще раньше пережил такое кино.
– Неужели? А мне показалось, вы сказали, что служили поваром.
– Не служил.
– Я так и решила.
– И полковник Манг тоже, – буркнул я.
– Вы ему наплели, что были поваром?
– Все лучше, чем признаться, что служил боевым пехотинцем. Он мог еще подумать, что я укокошил кого-нибудь из его родственников.
– А вы кого-нибудь убили?
Я не ответил, а вместо этого сказал:
– В фильме показана Первая воздушно-кавалерийская дивизия. Моя часть.
– Правда? Я смотрела фильм. Вертолеты, ракеты, пулеметы. Атака под музыку "Полета валькирий". Нереально. Вы этим тоже занимались?