- Да перестань, - досадливо сказал он. - Ты же знаешь, что иногда это необходимо. Ты же сам хотел разрубить веревку.
Оказывается, он знал!
- Ну, хотел… Я надеялся, что, может быть, спасусь. Да и выхода не было.
- А сейчас есть выход?
Я промолчал.
- Подумай о тех, кто остался там, у вас.
Это был нечестный прием. Я подумал за себя и за Володьку и… Конечно, я не собирался соглашаться с Валеркой, но в моей твердости появилась трещинка.
- Братик умрет без тебя, - сказал я.
- Не умрет, если будет с вами.
Сзади раздался громкий шелест. Мы оглянулись. Это незаметно подошел Володька и бросил охапку травы.
- Беседуете… - непонятно сказал Володька.
- Где Василек? - с тревогой спросил Валерка.
- Сейчас придет… А сабля у тебя острая. Ж-жик - и нет куста.
- Хороший клинок, - со скрытым беспокойством откликнулся Валерка. - Он где? Не потеряли?
- Вот он. - Володька поднял с земли палаш. - А без него ты мог бы построить лабиринт?
- Без него не мог бы. Давай сюда…
- Сейчас… - Володька сделал шаг назад. - Тут где то была щель в камне… Ага!
Клинок звякнул о валун. Володька замер на миг, потом рванулся назад и навзничь упал в траву. Раздался короткий звук лопнувшей стали.
Мы подскочили к Володьке, а с другой стороны, роняя ветки, подлетел испуганный Братик.
Володька лежал на спине, прижимая к груди обломок палаша.
- Ты с ума сошел! - заорал Валерка.
Володька неторопливо встал и отбросил обломок.
- Это ты сошел с ума, - сердито сказал он. - Я же слышал… Ишь чего задумал!
Валерка сразу притих и опустил руки
- Ну и дурак, - сказал он совсем по-мальчишечьи. - Ну и будем сидеть здесь всю жизнь.
- Не будем сидеть, - негромко, но твердо возразил мой Володька. - Мы пойдем. Что-то все равно должно случиться. А чтобы случилось, надо идти.
12
Мы шли.
Сначала под ногами были мелкие камни, а у колен качались пушистые метелки на тонких стеблях. Потом вышли мы на твердую плоскость. Свет Млечного Пути стал ярче, и видно было на сотню шагов. Я разглядел шестиугольные каменный плиты, ими оказалась покрыта широкая полоса земли. Она прямой лентой уходила к звездному горизонту.
- Смотри, Дэни, дорога, - сказал Братик и взял Валерку за руку. Другую руку он протянул Володьке, а Володька крепко сцепил свои пальцы с моими. Мы тесной шеренгой зашагали по гранитным плитам. В непонятном тихом мире, в неизвестном времени, не зная куда…
Справа мерцал океан, слева и впереди терялась в ночи каменистая равнина. Отдаленно шумели волны. Ветра не было. От нагретого за день гранита поднимался теплый воздух. Идти было легко, прямой ровный путь слегка убаюкивал, успокаивал.
- Хорошая дорога, - сказал я. - Здорово строили ваши древние мастера.
- Это не древние, - отозвался Валерка. - Это, наверно, наоборот… Я смотрю на звезды, они сдвинулись так, как должны стоять в далеком будущем…
Володька мой слегка сбил шаг.
Я спросил:
- Но если сейчас… другое время, то почему все по-прежнему? Пустой остров.
- Он же далекий. Заброшенный…
- Но на планете, наверно, все не так. Ты не хочешь… в это будущее?
- Не хочу, - тихо ответил Валерка. - Я для него ничего не сделал еще…
- Дэни, - вдруг сказал Володька хмуро и незнакомо. - Если вернетесь, вы там постарайтесь, чтобы не было у вас такого будущего.
- Какого? - тихо, но с тревогой спросил вместо Валерки Братик.
- Вот такого… - Володька мотнул головой. - Зачем вам будущее с военными самолетами? Это же взлетная полоса…
Мы шли молча, уже иначе глядя на гранитные шестиугольники. Из щелей росли кустики и трава.
- Все уже заброшено, - сказал я.
Володька все так же хмуро ответил:
- А пока не забросили, сколько было крови…
«Туп-туп, туп-туп», - мягко стучали наши шаги, и казалось, что вся планета пуста. Может быть, в самом деле пуста?
Неужели все оказалось напрасным? Зря погибли барабанщики, зря дрался я с Канцлером?
- Но почему военные? - нерешительно спросил Валерка. - Может быть, просто самолеты? Обыкновенные самолеты…
Володька глотнул и сказал:
- У меня папа был военный летчик… Он меня брал один раз на аэродром, семь лет назад. Я маленький был, но помню: кругом степь и ничего нет, только бетонная полоса, почти такая же…
А я-то думал, что все знаю про Володьку. Они с матерью про отца никогда не говорили, и я считал, что Володька всю жизнь рос без него.
- Ты никогда не рассказывал… Он в самолете погиб?
- В машине, - тихо сказал Володька. - Они с братом ехали вдоль полосы, а на взлете взорвался истребитель. Ну и осколком в бензобак… Машина тоже взорвалась, их обоих и убило сразу.
- Брат тоже был летчик? - спросил я.
- С моим братом, с Васькой. Мы же были близнецы… Меня тогда в наказанье за что-то дома оставили, а он с папой поехал…
«Туп-туп, туп-туп», - глухо ударяли наши кеды по взлетной полосе. И беспощадно ярким светом горели звезды. Между ними то и дело вспыхивали серебряные стрелки метеоритов.
- Так вы постарайтесь… - опять сказал Володька.
- Если вернемся, - сказал штурман Дэн.
- Для этого надо вернуться, Дэни, - сказал Братик,
- Надо. А как? Между прочим, не я сломал клинок…
- Надо всем вернуться, - тихо и упрямо отозвался Володька. - Ты же не знаешь… Может быть, все сделалось не так оттого, что ты не ушел в плавание. Надо вернуться и пойти.
- Ну, придумай, как… - со сдержанной досадой откликнулся штурман Дэн.
- Я думаю, - с непонятной усмешкой сказал мой Володька.
Мы прошли уже несколько километров, а полоса не кончалась: видимо, для здешних самолетов был нужен очень длинный разбег. Что нас ждет, когда оборвется эта дорога? Самолеты в конце полосы взмывают в небо. А что будет с нами?
Я надеялся на какое-то чудо: вдруг неведомые силы пространства и времени унесут нас на дождливую улицу дачного поселка! Это было бы самое хорошее. Но за этим хорошим пришло бы и самое горькое: прощанье с Валеркой и Братиком.
- Валерка… - позвал я.
- Что?
А я просто так окликнул. Чтобы голос его услышать.
- Неужели ты знаешь, как должны стоять звезды через тысячи лет? - спросил я.
- Конечно, - немного удивленно сказал Валерка. - Любой штурман знает… Вон смотрите, впереди двенадцать звезд, прямо перед нами. Это созвездие Краба. Раньше оно было сплюснуто, будто краб присел, а сейчас он поднялся.
В самом деле, контур созвездия напоминал громадного краба. Володька тоже это увидел:
- Смотрите, он поднял клешни!
Братик с улыбкой сказал:
- Не бойся, этот краб не кусается.
- А я и того не боялся. Только сначала… А как вы думаете, тот краб обиделся на меня?
- Ну, что ты! - сказал Братик.
- Хорошо, что не обиделся! - обрадовался Володька.
Он оторвался от нас и стал уходить вперед. Скоро он обогнал нас шагов на десять. Как белая бабочка, мелькала на его локте повязка.
- Ты почему ушел? - окликнул я.
- Не мешайте, я стихи сочиняю, - знакомым полушутливым тоном отозвался Володька.
- Самое время, - заметил Валерка.
Братик негромко рассмеялся.
А я не поверил Володьке. Догнал его.
- Володька… Ты почему никогда не говорил про отца и брата?
Он помолчал и скованно сказал:
- Ты не обижайся.
- Да что ты, я не обижаюсь. Но… почему?
- Я боялся.
- Чего?
- Ну… ты мог подумать, что я с тобой подружился, потому что мне отца не хватает. Мама так один раз сказала. А я не потому… Мне просто хорошо было, что ты такой…
- И мне тоже… - вдруг сказал сзади Братик
У меня даже в горле заскребло.
Володька быстро глянул на меня сбоку и прошептал:
- В прошлом году, помнишь, ты мне сказал одну вещь? Что если чего-нибудь сильно захотеть, обязательно добьешься… Мы тогда еще купаться шли, помнишь?
Я кивнул, я помнил.
- Ну вот… А я чепуху ответил. Про то, что муху в мыльный пузырь не загонишь… Я глупый был, не сердись…
- Да я и тогда не сердился! Почему ты это вспомнил?
Володька со вздохом сказал непонятно:
- Потому что полоса кончилась.
Полоса неожиданно оборвалась, и ничего нового не было впереди. Все те же кусты, камни да трава. Но на последней плите, на самом ее краю - то ли как награда за наш долгий путь, то ли как насмешка - светился голубым огоньком шарик вечного жемчуга.
Столько всего случилось перед этим, что мы сейчас даже не удивились. Мы сели на корточки, и я взял шарик в ладонь. Он был теплый, почти горячий, словно совсем недавно упал с неба.
- Это наша? Или это другая жемчужина? - спросил Братик.
- Неважно, - задумчиво сказал Володька. - Раз она есть, мы должны сделать, что хотели.
- У нас нет огня, - возразил Валерка.
- Столько звезд, и нет огня? - усмехнулся Володька.
- При чем здесь звезды? - спросил я.
- Потому что жемчужина - тоже звезда… Только нужен лук и стрела. Звезды надо зажигать на высоте.
Братик молча побежал к темным кустам. Он все понимал быстрее нас. Мы услыхали треск и шелест. Через минуту Братик вернулся, принес тонкий длинный сук и прямую, как тростинка, ветку.
- То, что надо, - заметил Володька.
Мы с Валеркой не расспрашивали и не мешали. Володька твердо знал, что делает. Может быть, сейчас была у власти его собственная Сказка.
Он зубами расщепил ветку-стрелу, вложил в развилку жемчужину. Зубами же сделал на другом конце зарубку. Деловито сплюнул и сказал:
- Тетива нужна.
- А веревочка? - вспомнил я. - Она где?
Володька ответил не сразу, будто удивился моим словам. Потом досадливо хмыкнул:
- Веревочка… Там же, где штормовка и куртка. И якорь, и маяк. Где они?.. Веревочку вспомнили. За нее никто не заругает, а за штормовку от мамы влетит.
«От мамы влетит»! Как будто до мамы всего полчаса на электричке.
Все еще ворча, Володька размотал на локте бинт, скрутил жгутом. Они с Братиком согнули сук и привязали жгут к его концам. Володька наложил на тетиву стрелу с жемчугом.