Мартыныч умел объяснять коротко.
- Неправда. Когда появились машины, глупые люди говорили, что на свете не останется лошадей. Разве это так? Паруса будут всегда, пока есть на свете три вещи.
- Какие?
- Ты и сам знаешь. Очень просто. Во-первых, море…
- Во-вторых, ветер! А в-третьих?
Мартыныч затянулся сигаретой и серьезно сказал;
- Люди, Мальчик. Такие, как ты.
Однажды они беседовали, сидя на палубе у брашпиля, и тут появился Рудик. Хмуро глянул на Мальчика.
- Слушай, дед, что он все время здесь отирается? Сам знаешь, посторонним на судне делать нечего.
- Какой же он посторонний, - сказал Мартыныч.
- А .кто он? Родственник твой, что ли?
- Может быть, родственник. Скажем, внук.
- Ты же говорил, что у тебя никого нет.
Мартыныч усмехнулся:
- С внуками, Рудольф Петрович, всегда так: сначала нет, а потом есть.
Рудик махнул рукой и ушел. На причале его опять ждала девушка. Мальчик осторожно спросил:
- Мартыныч… А у вас правда никого?
- Да. Так вот вышло. На берегу жизнь не получилась. Только и знал я корабли. Это не очень хорошо. Надо, чтобы кто-то ждал на берегу…
«Теперь я буду ждать вас», - хотел сказать Мальчик, но постеснялся. И спросил:
- А когда баркентина… когда ее не будет, вы на какой парусник пойдете, Мартыныч?
- Ни на какой, - просто сказал старик. - Мы с ней кончаем вместе. Пора на пенсию.
- Совсем?
- Совсем. Когда-то надо кончать совсем. Поеду в деревню, где родился. Буду рыбу ловить и сети чинить рыбакам.
- Но ведь там, в деревне… У вас же там нет никого.
- Все равно. Берег там мой.
ЗЕРКАЛЬЦЕ
- Какой ты кр-ра-сивый, - сказал Чип, когда Мальчик появился на дамбе. И даже приквакнул от удивления.
Мальчик был в бело-голубом костюмчике, который делал его похожим не то на юнгу со сказочного брига «Семь ветров», не то на маленького воздушного гимнаста из цирка.
- Ты просто пр-ре-красно выглядишь, - продолжал Чип, и в голосе его проскальзывала легкая зависть. Но Мальчик с досадой сказал:
- Что тут прекрасного… У взрослых смешная привычка: если у человека день рожденья, значит, надо его наряжать, будто куклу. Разве это правильно? В день рожденья должно быть весело, а тут ходишь и только смотришь, чтоб не запачкаться, не зацепиться, не порвать… Ну, я не спорил, конечно, чтоб настроение не портить родителям. Все же они для меня старались. И все равно взрослых не перевоспитаешь…
Но тут Мальчик подумал, что долго ведет разговор о себе, а для Чипа не сказал еще хорошего слова. Осторожно, чтобы не коснуться мокрых свай, он сел на корточки перед лягушонком.
- А как твои дела, Чип? Хорошо?
- Хор-рошо. А что такое день рожденья?
- Ну… Это такой праздник. У каждого человека. Ну, не обязательно у человека, а хоть у кого. В какой день кто родился, тогда и праздник у него… Вот ты, Чип, когда вылупился из икринки?
- Я не помню, - рассеянно сказал Чип.
Мальчику стало неловко. Ведь он знал, что Чип давно живет один, а родители у него неизвестно куда подевались. Кто же скажет Чипу, когда он появился на свет?
- Это ведь неважно, - бодро сказал Мальчик, чтобы исправить ошибку. - Каждый имеет право выбрать себе день рожденья, какой хочет… Вот ты выбери себе день, и тебя будут поздравлять и дарить подарки…
- Кто? - удивился Чип.
- Ну… я буду…
- А если день рожденья, обязательно дарят по-дар-рки?
- Кажется, обязательно… Папа мне подарил толстый «Морской словарь», а мама электрическую железную дорогу. Вот с такими вагончиками. Хочешь, покатаю?
Чип немного помолчал, хитро блестя глазками. И спросил:
- У тебя есть удочка?
- Нет. Зачем? Я не люблю ловить рыбу.
- Ну, тогда просто нитка. Или веревочка. И кр-рючок.
- А зачем?
- Ну, надо, - сказал Чип настойчиво и даже чуть капризно.
Мальчик выбрался на берег, отыскал кусочек медной проволоки и согнул крючок. Потом подобрал на причале обрывок пенькового троса. Трос он расплел, а прядки связал между собой. С такой вот «удочкой» Мальчик и вернулся к Чипу. Чип лапками ухватил крючок и скакнул в воду. Его не было минут пять. Мальчик так забеспокоился, что почти забыл про свой «именинный» костюм и хотел уже лечь животом на сваи, заглянуть в глубину: Чип, где ты? Но смеющийся Чип ловко вылетел из воды и крикнул:
- Тащи!
Мальчик потянул «удочку».
Что-то серебристое моталось на крючке. Но не рыбка. Мальчик взял добычу на ладонь. Это было зеркальце,
Квадратное зеркальце, чуть поменьше карманного, аккуратненькое такое и довольно тяжелое. Оно было в металлическое рамке с двумя винтами. У винтов были большие медные головки. За одну из них Чип и прицепил крючок. И теперь он важно объяснил:
- Это от меня под-дар-рок.
Мальчик опять сел на корточки.
- Спасибо, Чип, - сказал он, стараясь догадаться, что же это за штука. Чип ловко и привычно прыгнул ему на колено.
- Ты не думай, что это зеркальце пр-ростое…
И рассказал вот что.
В начале этого лета к дамбе, прямо вот здесь, пришвартовался рыбацкий траулер «Сан-Риоль». Однажды вечером на палубу поднялся человек, который назывался «штур-рман». Он подошел к борту и стал вертеть в руках сложную штуку. Он то заглядывал в черную трубку, то поворачивал какие-то винты. Чип тогда еще только учился говорить и поэтому запоминал все незнакомые слова особенно старательно. Он запомнил, что сложная штука называется «секстант». Через него моряки зачем-то смотрят на звезды.
«Штур-рман» был недоволен. Он громко разговаривал сам с собой и утверждал, что эта капризная штука называется не «секстант», а «утиль». Но Чипу казалось почему-то, что это неправда.
Потом штурман стал вертеть секстант, уже не заглядывая в трубку. И вдруг с борта полетело и ушло под воду зеркальце. Штурман громко охнул. Поднялся переполох, сбежались моряки. Шум был большой, а слова такие, что Чип не мог ни понять, ни запомнить. Два человека сняли штаны и рубахи и стали нырять, но зеркальца не нашли. Оно попало в щель между сваями.
Чип не решился сказать людям, где зеркальце. Он разговаривал тогда неважно и очень стеснялся. Через день траулер ушел, и Чип остался владельцем сокровища.
Конечно, это было для Чипа сокровище. Ведь он уже тогда мечтал о путешествиях. Он знал, что рыбацкие суда плавают по всем океанам и, значит, в зеркальце секстанта отражалась масса приключений, дальних берегов и незнакомых звезд. В том числе и знаменитый Южный Крест.
Иногда Чип садился перед щелью, где застряло зеркальце, и шепотом просил: «Расскажи». И казалось, что оно рассказывает. О пронзительно-синих глубинах дальних морей, где спят жемчужные раковины и затонувшие корабли, об удивительных рыбах, похожих на птиц, и громадных морских черепахах, о берегах, где шелестят пальмы и греются на солнце львы. Наверно, это просто казалось. Но было Чипу хорошо.
А сейчас он подарил зеркальце Мальчику. Надо же было что-то подарить! А кроме зеркальца у Чипа ничего не было.
- Милый мой, дорогой, хороший Чип, - шепотом сказал Мальчик. - Это самый-самый чудесный подарок…
Сами понимаете, Мальчик тут же заглянул в зеркальце. Оно и вправду было не простым. Будто свет далеких звезд покрыл его невидимой волшебной пленкой. Небо отражалось в нем удивительно чистой и звонкой синевой, желтые кувшинки сверкали, как брызги салюта, а солнце сияло в два раза сильнее, хотя, казалось бы, ярче было некуда.
А когда Мальчик увидел в зеркальце баркентину, ему почудилось на секунду, что с реев фок-мачты падают, распускаясь, и наливаются ветром легкие снежные паруса.
Только на секунду. Но секунда мелькнула, а радость не прошла. И Мальчик весело сказал:
- Чип, бежим к Мартынычу! Что нам здесь сидеть. Прыгай сюда! - И он оттянул нагрудный кармашек.
- Я же мок-р-рый, - засомневался Чип. - А карман новый.
- Ну что за чепуха? Прыгай.
Чип катапультировал с колена вверх, перевернулся и головой вперед нырнул в карман - голубой, с белыми полосками и серебристым вышитым якорем. В другой такой же карман Мальчик положил зеркальце. Потом он спросил у Чипа:
- Ну как?
- Здесь уд-дивительно пр-риятно, - сказал из кармашка Чип.
- У него сегодня день рожденья! - сообщил Чип Мартынычу, едва Мальчик поднялся на палубу.
- Ну? - удивился Мартыныч. - Вот я и смотрю, что Мальчик похож на именинника. Прямо капитан. Столько якорей и полосок, что хоть сейчас на вахту.
- Да ну, Мартыныч, не смейтесь, - сказал Мальчик.
- Я только чуть-чуть смеюсь. А насчет вахты - правда. Я хочу купить сигарет. Можешь здесь побыть, пока я схожу в магазин?
- Конечно! А что надо делать?
- Ничего. Играй. Если кто-нибудь спросит, скажи, что сейчас приду.
Мартыныч хитрил. В каюте у него лежала почти полная пачка сигарет «Рига». А пошел он, чтобы купить какой-нибудь подарок Мальчику…
Баркентина, как всегда, блестела удивительно чистым деревом и желтым лаком. Здесь можно было не бояться испачкаться, хоть катайся кубарем по всем палубам и трапам.
- Играем в пр-ряталки? - крикнул Чип и длинными прыжками помчался вдоль палубы. Играть с ним было непросто. Он забирался в такие щели, что и с фонарем не разыщешь.
Но сейчас Мальчик заметил, куда ускакал Чип. Лягушонок спрятался за стойку трапа, ведущего на спардек.
Мальчик подбежал, встал на колени и заглянул под нижнюю ступеньку.
- Вот ты где! Вылезай!
- Это неспр-раведливо! - завозмущался Чип. - Ты не сосчитал до пяти и ср-разу бр-росился!
- Нет, справедливо! Если я буду считать, ты ускачешь за тридевять земель!
- Нет, не за тр-ридевять… - Чип мелко и часто задышал. Это означало, что он обиделся.
И в этот миг Мальчик заметил краешком глаза чью-то тень. Она упала рядом с ним на солнечную палубу. Кто-то стоял над Мальчиком, и это был не Мартыныч: старик не мог подойти так бесшумно.
- Чип, в карман, - скомандовал Мальчик тихо, но так строго, что лягушонок в тот же миг прыгнул из укрытия в отвисший карман рубашки. Лишь тогда Мальчик оглянулся. И увидел Рудика.