— Спасибо, немец. Ты… добрый.
— Weg von hier! Schneller*! Уходить туда!
*Прочь отсюда! Быстрее!
Мальчик кивнул и вместе с малышкой они убежали в глубь леса.
Только теперь я вспомнил, откуда знаю малого. Это же был… мой дед! Я видел его фото в семейном альбоме!
Стоя с открытым ртом, пытался переварить полученную информацию.
Дед рассказывал историю, как во время войны, когда фрицы пришли в их края, все бабы, старики и дети ушли в лес. Там они и жили до глубокой осени. Но вскоре пришли наши солдаты и выбили фашистов из родного села.
Когда взрослые сказали, что сюда идут наши бойцы, все обрадовались и стали обниматься, утирая слёзы. Дед с младшей сестрёнкой тоже радовались. Тайком улизнув от взрослых, они побежали встречать освободителей.
Вот только они не представляли, в какую мясорубку попадут…
Издали заметив немцев, они поняли, что заблудились и вышли не с той стороны. Дети развернулись, и хотели бежать обратно, но со всех сторон начался такой массивный обстрел, что, испугавшись, они упали и не могли даже головы от земли оторвать, не говоря уж о том, чтобы бежать.
И в этот момент им на помощь пришёл тот, от кого спасения совсем не ждали. Мало того, что немец вывел детей из-под обстрела, так он ещё и отдал им свою провизию, благодаря которой дети пару дней были сыты.
Дедушка не знал, что потом стало с тем немцем, но всегда с благодарностью вспоминал о нём.
И вот теперь этот немец стоит рядом со мной и смотрит вслед убегающей детворе.
— Охренеть, Вальтер. Это что же получается, ты сейчас спас мой род?
Тем временем стрельба и взрывы снарядов практически прекратились, сменившись на смех и громкую русскую речь. Вальтер понял, что его отряд уничтожен и «Иваны» добивают раненых.
Достав из кобуры пистолет, он бодрым шагом отправился обратно, на поле битвы.
Я пытался встать перед ним, удержать. Кричал в лицо, чтобы он спасался, бежал в лес! Но немец проходил сквозь меня, не слыша голоса.
Внезапно нам под ноги прилетела граната.
Я успел только открыть рот. Вальтер же, как опытный солдат, прыгнул в сторону и, упав на землю, закрыл голову руками…
Прогремел мощный взрыв!
Стоя в образовавшейся воронке, я радовался, что был призраком. В противном случае, от меня и мокрого места не осталось бы.
А вот немцу повезло меньше…
Он был тяжело ранен. Осколком гранаты разорвало бедренную артерию. Алая кровь пульсирующей струёй била из раны, с каждым новым ударом сердца сокращая жизнь. Быстро теряя силы, контуженный взрывом Вальтер метался по земле и рычал от боли, безуспешно пытаясь зажать рану рукой.
Я ненавидел немцев. До этого момента. Но смотреть на страдания человека было выше моих сил. Опустившись на колени рядом с раненым, я хотел оказать первую помощь, но мои полупрозрачные руки проходили сквозь его тело, не встречая сопротивления.
Вальтер из последних сил полз по земле, волоча за собой раненую ногу. Добравшись до большого дуба, он с трудом сел, прислонившись спиной к стволу дерева.
И я узнал это место…
Огромный дуб. В пятистах метрах отсюда есть пруд. А в трёх километрах к северу от пруда начинается болото…
Именно здесь я откопал немца.
И ожесточённый бой тут проходил. Всё-таки не соврал мой источник. Только я копал не там. Надо было пройти дальше ещё около двухсот метров, и там…
Стоп! Откопал немца…
Так он что, сейчас умрёт? Прямо здесь?
Моё сердце рвалось на куски.
Там, в поезде, перед тем, как отправиться в прошлое, Вальтер просил меня помочь ему. Но я не знал, как это сделать… Да и как тут поможешь, если в своём времени я уже выкопал его кости.
Прислонившись спиной к дереву, я сел рядом с немцем. Рваная рана на бедре всё так же сильно кровоточила. Но Вальтер, кажется, уже не обращал на это внимания. Достав дрожащими руками из внутреннего кармана плаща фотографию и серебряный портсигар, немец чиркнул зажигалкой и затянулся папиросой последний раз в жизни.
С нежностью в глазах он смотрел на фото улыбающейся жены с новорождённым сыном на руках. Напоследок поцеловав снимок и спрятав его в портсигар, немец услышал приближающиеся шаги. Сделав последнюю затяжку, он затушил бычок в луже своей крови. Подняв глаза к небесам, Вальтер перекрестился и зашептал молитву.
Из-за дерева, держа раненого на мушке, к нам вышел старый советский солдат с седыми усами. Звякнув орденами, он перезарядил винтовку и прицелился в немца…
— Nun, das ist das Ende*…
*Что ж, это конец
Раздался громкий выстрел. Вальтер бился в предсмертной конвульсии, по его груди стало медленно расползаться кровавое пятно…
Перед моими глазами всё вспыхнуло ярким светом и тут же погрузилось во тьму… Очнулся я с первыми лучами солнца, лёжа в своём купе. Немца рядом не было.
— Ну нихрена себе сон приснился…
Я потёр глаза руками и для достоверности ещё раз огляделся по сторонам.
— Или всё же не сон?
На столе лежала записка. Я взял её в руки и снова перечитал.
Valter Schultz
Lindenstrasse 18a. 38118. Berlin
Задумчиво глядя в окно, я размышлял над увиденным:
— Кажись, за мной теперь должок, немец.
***
Спустя неделю в компании других копателей мы выехали в лес. Туда, где я нашёл останки. Указав ребятам точные координаты места страшного боя, я оставил их и отправился в глубь чащи.
Без труда нашёл огромный дуб, под которым принял смерть немецкий офицер. Осторожно извлекая из земли останки Вальтера, я нашёл и его серебряный портсигар с сильно потрёпанной временем фотографией красивой женщины с пухленьким младенцем на руках.
Я понял, о какой помощи просил меня Вальтер…
Связавшись с немецкой организацией по перезахоронению останков солдат Второй мировой войны, мы договорились о предании земле 238 бойцов, найденных в лесном массиве.
Мои люди, как и я раньше, не хотели поднимать кости врагов с поля битвы. Но быстро поняли, что со мной лучше не спорить. Договорились так: скелеты и жетоны солдат — в обмен на военные трофеи, коими земля здесь была усыпана. Так и подняли всех.
Пробив адрес из записки, найденной в поезде, я вышел на связь с сыном Вальтера, тем самым младенцем с фотографии. Пригласил его посетить Россию. Как же плакал этот милый старичок над могилой отца на немецком кладбище в городе Апшеронске…
Я стоял в стороне, наблюдая за похоронами. И не сразу заметил, как подошёл старый знакомый. Поравнявшись со мной, Вальтер молча поправил козырёк фуражки и, гордо вскинув подбородок, сложил руки за спиной. Какое-то время мы молча наблюдали за процессией, но всё же я первый прервал тишину:
— Те дети в лесу… Там был мой дед. Спасибо, что спас их. Можно сказать, я тебе жизнью обязан. И да… мне жаль, что с тобой произошла та хрень, которую я видел.
Немец коротко кивнул. И не отрывая взгляда от своей родни у могилы, произнёс:
— Ты оплатил долг. Сделал больше, чем я хотел. Не думал, что ещё когда-либо увижу своего мальчика. Спасибо за это.
— Надеюсь, теперь ты обрёл покой? Перестанешь меня преследовать?
Вальтер улыбнулся и, глядя мне в глаза, сказал:
— Связь времён сильнее, чем ты думаешь. Так что, может быть, мы ещё встретимся.
Немец подмигнул, и его образ растворился в воздухе, словно никогда и не было.
Пока я соображал, что же он имел в виду, ко мне со словами благодарности подошёл сын Вальтера со своей взрослой внучкой.
Милая девушка с длинными светлыми волосами. Она улыбнулась… И я пропал. Её нежно-голубые глаза словно спокойное бескрайнее море затягивали меня всё глубже в свой омут. А я даже не сопротивлялся. Покорно шёл ко дну. Со мной не бывало такого, чтобы с первого взгляда — и наповал. Влюбился как мальчишка. Да и в кого! В правнучку офицера вермахта!
— Охренеть, Вальтер! Похоже, я продолжу твой род!
Посмеявшись над своими же мыслями, я пригласил родственников немца к себе в гости…
***
Призрачные образы советских солдат мирно беседуют, сидя на камнях памятника у вечного огня. Но вот, словно появившись из туманной дымки, во главе с офицером к ним подходят призраки суровых солдат вермахта. Русские медленно встают и… приглашают их присоединиться к посиделкам у огня. Бойцы некогда враждующих армий весело общаются между собой.
Старый солдат с седыми усами смеётся, позвякивая орденами, над шуткой немецкого офицера. А тот, достаёт из кармана плаща серебряный портсигар и угощает собеседника папиросами.
Для них война давно закончена. Они свободны. Но грех убийства очень тяжкий… И не могут их души вознестись к небесам. Так и живут среди нас. Стараются донести до своих потомков, что война — это зло. Не нужна она. Никогда и никому. Но не слышим мы голосов предков. Утрачена связь времён…
Каждый солдат мечтает вернуться домой. Даже спустя десятки лет после войны. И неважно, на чьей стороне он сражался.
Сколько же ещё их, неприкаянных душ, ходит по просторам страны? Но в наших силах заглушить эхо войны.
Не надо воевать с мёртвыми. Они своё уже отвоевали…
Давайте всегда оставаться людьми.
Страница автора в ВК
https://vk.com/mraktalant
Подарок Росиницы
Несёт Халя воду. Чу! Шепчет на ветер Росиница.
— Халю, Халю, иди тихо, иди тихо во середу́, босым стопам хладно-хладно, русым косам далеко до водицы до прохладной… Нести вёдра тяжело.
Вторит ей сыч чёрно-белый, хмурый, пасмурный, седой.
— Халю, Халю, опустися, тяжесть со спины сними. Не ищи себе свидания ни в Купалу, ни в четверг.
Крестным знамением крестится. Шепоток пропал. Низверг бог небесный с полотнища звёздных светлячков, темно. Халя…
Дед Савелий замолчал, задумался.
— А что б вам дальше сказать? Вот нейдёт с ума Халя. Поди вспомни, чем привлекла меня та история, да была ли она на самом деле? Однако сумеречно, пора до хаты.