– Взаимно! – кричит он в ответ. – Ведешь себя, как безмозглый.
– Сам ты безмозглый, – немного вырвавшись из его хватки, я иду в атаку и бью его в бедро.
– Говнюк! – он несильно пинает меня коленом в живот.
Закашлявшись и окончательно освободившись, я откатываюсь в сторону и ложусь на спину. Брат устраивается рядом. Его дебильные волосы продолжают лезть мне в лицо.
– Уберись отсюда, – я яростно отпихиваю его ногами.
– Да пожалуйста! – Он действительно отодвигается на пару метров, но все равно продолжает смотреть в мою сторону. – Больно было?
– Жить буду, – фыркаю я, все еще держась за живот. И сразу вспоминаю, как сильно он ударился спиной, когда я толкнул его. – А тебе?
– Нет, – отвечает он с явной обидой в голосе, потому что не он затеял эту драку. Он никогда не начинает первым. Потому что знает, сколько синяков было на моем теле в день, когда полицейские привезли меня к ним домой.
Слезы против воли проступают в уголках глаз. Я люблю братские среды, люблю проводить время с семьей, но все равно продолжаю вести себя, как они. Словно все родительские грехи после их смерти перешли ко мне, а я оказался слишком слаб, чтобы с ними совладать.
– Иди сюда. – Я и не заметил, как Марк оказался рядом. Он сидит, в который раз раскрыв для меня свои объятия.
Когда мы еще не жили вместе, я злился, когда он или другие называли нас братьями. Я был ребенком своих родителей и не собирался становиться частью другой семьи. Когда меня привезли в дом тети и дяди, я назвал их и Марка чужими и попросил полицейских вернуться за мной, чтобы отвезти в детский дом. Никогда не забуду удивление в их глазах.
Уткнувшись в плечо брата, я осознаю, что не представляю без него свою жизнь. Из-за этого стыд и чувство вины становятся просто невыносимыми.
– Прости меня, я так виноват перед всеми вами.
Хуже всего, что мне прекрасно известно, как строго относится к Марку мама. И дня не проходит, чтобы она не оскорбила его образ жизни. Ей претит, что он выбрал писательство, хотя мог стать кем угодно. Их каждая встреча сопровождается спором на тему важности литературы. Ей, врачу с большим стажем, трудно согласиться с позицией брата, который буквально живет своими историями. Ко мне же она всегда относилась и относится с пониманием, но я все равно злюсь, стоит ей или папе поднять вопрос о моем будущем.
– Что с тобой такое? – спрашивает Марк, крепко обнимая меня за одно плечо. – Мне казалось, тебе стало лучше.
Я тоже так думал.
– Видимо, нет.
С тех пор, как мы с Лу вернулись домой, плотина, сдерживающая мои проблемы, словно начала рушиться. А неприятные воспоминания одно за другим начали вылезать на поверхность.
– Может, тебе вернуться домой?
Я и сам думал об этом. Эта проклятая тишина действует на нервы, и в последние пару недель ко мне вернулись проблемы со сном.
– Не знаю, – отвечаю я, потому что не хочу сдаваться. Вернуться домой – значит, признать поражение.
– Никто не будет против, – уверяет меня брат, – просто помни об этом, ладно?
– Ладно, – киваю я.
– Можешь не возвращаться насовсем. А просто иногда приходить в гости с ночевкой.
– Ладно, спасибо.
– Вот и хорошо. – Он ободряюще хлопает меня по спине и уходит за нашими рюкзаками, так и валяющимися рядом со скамейками.
Поднявшись и отряхнув спортивные штаны, я достаю из кармана телефон, чтобы посмотреть время. Замечаю несколько непрочитанных сообщений от Инги. Рановато для наших ежедневных отчетов. Прокрутив в самое начало, я содрогаюсь от увиденных слов.
Инга: Тут такое случилось(((
Инга: Диана упала на тренировке. Ее увезли в больницу.
Инга: Я сейчас еду к ней.
Инга: Она упала на обе ноги. Одна из них может быть сломана. А еще она так сильно ударилась головой, что потеряла сознание.
Инга: Меня там не было, но мне звонил ее тренер.
Инга: Мне так страшно(( Не знаю, куда себя деть.
Инга: Я на месте. Напишу, как будут новости.
Не думал, что снова испытаю этот страх. Но я чувствую его каждой частичкой скованного в ужасе тела. Тревога настолько сильная, что меня начинает тошнить. Я в панике озираюсь по сторонам, желая убежать от картинок в своей голове. Только не она. Только не она. Только не Диана.
Марк застает меня снова осевшим на землю. Телефон валяется где-то рядом в траве.
– Сеня, что с тобой? – он тормошит меня за плечо.
– Мне нужно… – я судорожно ищу мобильник, – нужно быть на связи.
– На связи с кем? – Он первым находит мой сотовый и, разблокировав экран, читает переписку с Ингой. – Кто это?
– Мне нужно… – повторяю я, как заведенный, – нужно быть на связи.
– Только не это, – он падает на колени и обхватывает мое лицо. – Дыши, давай.
Марк берет мои дрожащие руки и опускает их на землю, стараясь меня заземлить.
– Ну же, приятель, дыши.
Сделав глубокий длинный вдох и шумный продолжительный выдох, я перебираю травинки у себя под ладонями.
Одна травинка. Две травинки. Три травинки.
Тридцать шесть травинок. Тридцать семь травинок.
Сорок девять травинок. Пятьдесят травинок.
– Вот так, молодец, – успокаивает меня брат, – продолжай дышать. Все хорошо. Ты в порядке.
Я думал, что панические атаки остались в прошлом, но они вернулись вместе со страхом потерять кого-то еще.
Когда спустя час Марк возвращает мне телефон, я отвечаю Инге.
Сеня: Спасибо, что написала. Держи меня в курсе происходящего.
Сеня: Уверен, что врачи сделают все необходимое.
Вопрос только в том, будет ли этого достаточно, чтобы она была в порядке.
Но этого я, конечно же, ей не пишу.
12 глава
Я в последний момент отказываюсь от вечерней смены, пообещав отработать ее на следующей неделе. Поэтому остаток дня проходит в ожидании новостей. Марк не смог оставить меня одного и теперь лежит под боком на кровати, пока я каждую минуту проверяю телефон.
– Не знал, что ты успел познакомиться с кем-то в столице, – говорит брат, быстро взглянув на меня.
– Я бы так не сказал.
– Странно. Ты выглядишь напуганным.
– Я всегда так реагирую, когда кто-то страдает.
И это чистая правда. Например: мне противопоказано читать новости, в которых постоянно мелькают страшные заголовки. Мое отношение к чужому горю может шокировать, потому что зачастую я воспринимаю его как свое собственное.
Вскоре после смерти родителей мой одноклассник потерял собаку. Когда он рассказал нам о том, что искал ее все выходные, но так и не нашел, я разревелся и выбежал из класса. Собака вскоре нашлась, а вот косые взгляды в мою сторону так и не прекратились.
И все же… Я лукавлю, говоря, что сейчас дело только в моей впечатлительности. Конечно, нет. Дело в Диане. И в Инге, которой приходится в одиночку проходить через страх потерять подругу.
– Как там Лу? – интересуюсь я, решив перевести тему в относительно безопасное для себя русло.
– Учится, как и всегда.
– Ну а ты? Пишешь сейчас что-нибудь?
– Я всегда что-нибудь да пишу, – ухмыляется он. – Как долго ты собираешься скакать с темы на тему?
– Ничего я не скачу, просто пытаюсь поддержать беседу. Мы всегда говорим только обо мне.
– Не всегда, – спорит он.
– Но очень часто. И даже не думай отрицать.
– Ладно, – Марк тянется к моей тумбе, где лежит папка с распечатанными фотографиями, – что тут у нас?
– Положи на место, – прошу я его, но он и не думает останавливаться.
Брат листает мое несостоявшееся портфолио: начинает со снимка телефона в снегу и заканчивает финальной позой Дианы на льду после произвольной программы. Дойдя до последней фотографии, он хитро улыбается, но ничего не говорит.
– Хорошо вышло. Жаль, что твой куратор их не увидел, – комментирует он, а затем возвращается к первой странице. – protection_of_iron – это вроде твой никнейм в играх, да? А кто такой under_the_mask?
– Мы познакомились в игре пару лет назад, – отвечаю я без подробностей. – Телефон случайно упал в снег, и мне захотелось заснять этот момент.
– Момент поломки телефона? – он тихо смеется, но по его глазам я уже вижу, что он все понял.
– Заткнись.
– Ладно-ладно, – брат поднимает руки в знак капитуляции. – Выглядит круто.
– Правда? – неуверенно уточняю я.
– Да. Мне эта фотография напомнила день, когда я впервые пригласил Лунару на свидание, которое назвал дружеской встречей. Сидел с телефоном в руках и ждал ответ. А когда увидел, что она печатает сообщение, чуть в обморок не грохнулся.
– Ты сейчас серьезно?
Никогда бы не подумал, что в его жизни тоже случались моменты неуверенности в себе. Сколько помню, он всегда без оглядки летел вперед к своим целям. Я убежден, что он бы никогда не стал издающимся писателем, если бы не его настойчивость и умение идти напролом. И меня искренне удивляет, как он переживал из-за возможного отказа Лунары.
– Думаешь, мы познакомились и сразу начали встречаться? – изумляется брат.
– Ну… да.
Понимаю, как глупо это звучит. Конечно, мне известно о наличии проблем у всех живущих на планете людей, но я полагал, что у Марка их все же чуточку меньше, чем у всех остальных.
– Когда мы встретились в книжном клубе, Лу встречалась с другим парнем, – шокирует он меня.
– Чего?! Она ради тебя бросила своего парня?
И почему только мы не говорили об этом раньше? Я не спросил, а он и не подумал рассказать. Наверное, решил, что мне нет до этого дела. И, скорее всего, так и было. Я не всегда готов слушать, и это настоящая проблема для всех моих близких.
– Не думаю, что ради меня. Но, возможно, я немного ускорил этот процесс.
Надо же! Мой брат-то оказывается тот еще ловелас.
Шучу, конечно. Он никогда не относился легкомысленно к девушкам и отношениям в целом. Лунаре с ним повезло. А ему с ней.
– Рассказывай давай, я хочу знать все! – восклицаю я, но тут мое внимание полностью переключается на загоревшийся экран телефона. – Минуту.