– Конечно, – я подаю ей руку, а, когда она встает, придерживаю ее за плечи.
Мы подходим к Максу и справляемся о состоянии лошади.
– Она в порядке: высота в холке, обхват груди и пясти соответствуют возрасту, – он проводит ладонью по ее гриве. – Аппетит хороший. Остальное лучше оценить ветеринару.
– Конечно. Он приедет через несколько дней, – говорит Диана, ласково гладя Росинку по морде. Второй рукой она по-прежнему держится за меня.
– Так вы хотели просто пообщаться с ней? – уточняет Максим.
– Вообще-то нам нужно сделать несколько фотографий, – Ди ободряюще улыбается мне и убирает руку. – Не поможешь?
– Да, конечно, – теперь Макс придерживает ее вместо меня, пока я отхожу на некоторое расстояние, чтобы сделать снимки.
Диана достает из кармана морковно-овсяное печенье, которое испекла вместе с Майей, и протягивает его Росинке. Та, сразу учуяв сладкий запах, тянется за угощением. Я снимаю, как она осторожно забирает его с ладони, съедает и наклоняется к карману куртки Ди, чтобы найти еще.
– Похоже, это очень вкусное печенье, – комментирует Максим.
– А то!
Я крупным планом фотографирую светящееся от радости лицо Дианы: ее смеющиеся уголки глаз и расплывшиеся в лучезарной улыбке губы. Она склоняет голову к лошади, и ее темные волосы с бордовыми переливами на кончиках смешиваются с ярко-коричневой гривой Росинки. Этот кадр становится моим самым любимым.
Поблагодарив Максима за помощь, мы уходим к кроликам.
Мистер Морковь, как всегда, на стреме и встречает нас на вахте в поилке. Радуюсь, что он себе не изменяет и продолжает жить как хочет. Диана сидит в кресле рядом с его клеткой, но освещение здесь, мягко говоря, не очень. Я вывожу ее назад на улицу, а сам возвращаюсь за кроликом. Несмотря на подробный инструктаж о том, как правильно взять его на руки, у меня ничего не получается. Кажется, я слишком волнуюсь и боюсь ему навредить.
– Ау! – кричит Диана. – Долго еще?
– Уже иду!
Так. Просто соберись и сделай.
Сделав глубокий вдох и медленный выдох, я опускаю в клетку обе руки: одной обнимаю кролика за грудь, а другой поддерживаю задние лапы. Благодаря спокойному нраву Мистер Морковь охотно идет на сделку и позволяет вызволить себя наружу. Перед тем, как выйти с ним на улицу, я наклоняюсь к его огромным ушам и произношу короткое «спасибо».
– Наконец-то! – восклицает Диана, когда я протягиваю ей кролика. – Привет, дорогой.
Для него тоже находится угощение, и он с удовольствием хрустит морковным печеньем. Правда, в отличие от Росинки, не клянчит добавку, а смиренно сидит на коленях Дианы.
– Смотри, он уже принял позу для съемки, – говорю я, настраиваю камеру.
– Потеха, а не кролик. – Ди медленно гладит его по спине, при этом неотрывно наблюдая за каждым моим движением.
– Что? – спрашиваю я, смутившись от ее пристального внимания.
– Ты… тебе идет фотоаппарат, – сбивчиво объясняет она.
Что это с ней? Впервые вижу ее в растерянном состоянии. Если бы не сильный мороз, я бы решил, что румянец на ее щеках появился из-за меня.
– Ну, спасибо, – отвечаю я, ухмыльнувшись. – А тебе идут коньки.
– Начинай уже, – просит она, поправляя и без того идеально лежащие волосы.
Когда Диана вновь появляется в объективе моей камеры, я понимаю, что смотрю на нее через призму сильнейшей влюбленности. Желание сфотографировать каждую деталь ее внешности связано с исходящей от сердца потребностью в гораздо большей близости, чем есть у нас сейчас. Я бы хотел коснуться ее обветренных и покрасневших от холода рук, дотронуться до кончика замерзшего носа, провести указательным пальцем по покрытым бледной помадой губам. Но вместо этого я делаю снимки: ее рук, держащих кролика; ее носа, уткнувшегося в его густую черную шерсть; и ее вытянутых для поцелуя губ. Быстро чмокнув его в ухо, она возвращает его на колени и поднимает взгляд на меня.
– Ну как? Получилось что-нибудь?
Я отрываюсь от камеры и нахожу в себе силы кивнуть ей. Внутри все кипит от охвативших меня мыслей.
– Что думаешь? Эти фотографии подойдут для портфолио? – допытывается она.
Неужели не видит, что я не в состоянии говорить связно?
– Да… наверно.
– Можно мне посмотреть?
– Позже.
– Пришлешь мне их на почту?
Кивнув, я подхожу к ней, чтобы забрать Мистера Морковь и вернуть его назад в клетку.
– Значит, на сегодня все? – спрашивает Ди, когда уже в доме я помогаю ей выбраться из инвалидного кресла.
– Да. Спасибо тебе за помощь. – Хвала небесам ко мне возвращается способность собирать слова в цельные предложения.
– Сеня, – зовет она меня, когда я уже собираюсь уходить.
Блин, ну почему, почему из ее уст мое имя звучит так нежно и трогательно?
– А?
– Это был хороший день, – на ее лице вновь появляется улыбка. Как же много раз за сегодня она улыбалась!
– Согласен.
Сегодняшние фотографии идут в разрез с теми, что я сделал во время соревнований. Трудно поверить, что на них изображен один и тот же человек. Сломленная и печальная во время выступления в короткой программе. Уверенная и сильная в произвольной. И наполненная светом и радостью здесь, у себя дома, рядом с любимыми животными. Сколько же эмоций проживает внутри себя эта девушка, и как сложно, должно быть, совладать с каждой из них.
Отправляя ей снимки, мыслями я вновь возвращаюсь к ее брату. Будет ли она когда-нибудь готова рассказать мне о нем? Я открываю игровой чат и пролистываю переписку с under_the_mask в самое начало. С головой уйдя в чтение, я не сразу замечаю новое сообщение.
under_the_mask: о. ты тут:)
under_the_mask: уже решил, что будем фотографировать завтра?
protection_of_iron: Пока нет.
under_the_mask: если хочешь, я могу что-нибудь придумать.
under_the_mask: пусть я не фотограф, но у меня творческое мышление.
under_the_mask: а ведь идея с цветами на льду была моей. и вышло просто отлично, правда?
protection_of_iron: Диана…
under_the_mask: да?
protection_of_iron: Мы ведь рано или поздно поговорим о нем?
protection_of_iron: Прости, что напомнил.
protection_of_iron: Я дурак.
protection_of_iron: Не нужно было мне об этом писать.
under_the_mask: мой брат умер. тебе не нужно напоминать мне об этом, потому что я никогда не забываю. это постоянно со мной.
protection_of_iron: Извини! Просто не могу перестать думать о нем.
under_the_mask: ты, наверное, думаешь, что мы с ним были очень близки, но на самом деле я плохо его знала. странно прозвучит, но из общего у нас было только фигурное катание. я всю себя отдавала спорту, а он только и делал, что поддерживал меня. перед его смертью мы в основном виделись только на моих соревнованиях. я понятия не имела, что происходит в его жизни в остальное время. мне кажется, я была плохой сестрой. эгоистичной и злой. и я просто не знаю, что тебе говорить. любой рассказ сведется к тому, как сильно он обо мне заботился, и как сильно я его подвела.
protection_of_iron: Он точно не считал тебя плохой сестрой. Во всем, что он писал мне, я всегда видел только его любовь к тебе.
under_the_mask: у Артура было прекрасное доброе сердце. из-за постоянных экспериментов со внешностью он постоянно подвергался нападкам со стороны окружающих, но все равно продолжал верить в людей. он никогда не отказывал в помощи. даже тем, кто его обидел.
protection_of_iron: Моего друга звали Артур.
under_the_mask: да. иногда я называла его Арчи.
protection_of_iron: Звучит отлично. Думаю, ему подходило это имя.
protection_of_iron: Но что с ним случилось?
under_the_mask: ты же знаешь, что он не потянул аренду и сдал комнату одному парню?
protection_of_iron: Да. Он говорил о соседе. И, кажется, они не ладили.
under_the_mask: по словам этого парня в тот день между ними произошла ссора, Арчи первым начал драку, а тот якобы защищался. мне сказали, что во время падения он сильно ударился головой. этот парень вызвал скорую, но уже ничего нельзя было сделать.
protection_of_iron: Диана, мне так жаль.
protection_of_iron: Этот парень в тюрьме?
under_the_mask: уже нет. ему дали всего полгода. причинение смерти по неосторожности. и его адвокат настаивал на состоянии аффекта. я в тот момент ничего не искала: ни мести, ни справедливости, ни правды. я потеряла брата и вместе с ним себя. если бы не фигурное катание, от меня бы осталась только тень. но каждая тренировка, каждая программа, каждое соревнование наполняли меня силой. и, как ни странно, но именно на льду я особенно остро ощущаю его присутствие. словно он где-то там, на трибунах, просто я его не вижу.
protection_of_iron: Твоя нынешняя короткая программа. Она ведь о нем?
under_the_mask: да. когда-то в детстве я учила его кататься на коньках. брала за руку и тащила за собой, а он все время отставал и падал. я возвращалась за ним, и мы начинали все сначала. пока в какой-то момент я не выросла и не оказалась в профессиональном спорте. после этого я видела его только в качестве зрителя на трибунах.
under_the_mask: моя короткая программа о том, как я уехала вперед, оставив его позади. а, когда вспомнила, стало слишком поздно. моя героиня пытается отыскать его среди толпы, но безуспешно. осознав потерю, она, протянув к нему руку, замертво падает на лед.
protection_of_iron: Не представляю, насколько тебе тяжело катать эту программу.
under_the_mask: это не программа. это жизнь. я выхожу на лед и существую внутри этой истории.
under_the_mask: я устала. ты не против попрощаться сейчас?
protection_of_iron: Конечно. Спасибо за рассказ о моем друге. Я очень ценю это.
under_the_mask: спасибо тебе, что выслушал.
protection_of_iron: Знаешь, а ведь я очень привязался к Арчи во многом потому, что он всегда был готов меня выслушать.
under_the_mask: к сожалению, иногда самые лучшие слушатели – те, кто слишком много держат в себе.