– Я говорила, как рада, что ты здесь? – спрашивает она, глядя мне прямо в глаза.
– Кажется, припоминаю что-то такое.
Мне стоит большой силы воли убрать ладонь, но я рад возможности просто смотреть на ее освещенное ночником лицо. Наблюдать за ее сначала робкой, а затем широкой улыбкой. Улавливать дрожь ее густых ресниц и слышать ставшее более глубоким дыхание. Охвативший ее трепет становится осязаемым, и я едва могу совладать с собственным.
– Надо поспать, с утра придет врач, – говорит Диана, разорвав наш зрительный контакт. – Но ты можешь остаться.
– Думаю, мне лучше пойти к себе.
Она награждает меня еще одной, на этот раз смущенной, улыбкой.
– Спокойной ночи, Сеня.
– И тебе.
Перед тем как уйти, я наклоняюсь и целую ее в щеку, а она тут же подставляет вторую. Ну что за девушка!
Рассмеявшись, я целую ее в обе щеки, кончик носа и макушку.
– Достаточно?
– Пока что да.
Взглянув на нее, я понимаю, что пора бежать, пока мы оба не передумали.
– До завтра!
Несмотря на то, что физически она остается у меня за спиной, я уношу частичку Дианы с собой в сердце. И она последует за мной, куда бы мне не пришлось отправиться.
22 глава
Стоя в коридоре, я подслушиваю разговор Майи с врачом, который только что вышел от Дианы.
– Из-за перелома ее вторая нога подвергается слишком большой нагрузке. Все бы ничего, если бы она не была травмирована. Активные движения до полного выздоровления зачастую приводят к повторному растяжению. Я рекомендую как можно реже передвигаться на костылях и отдать предпочтение перемещению на инвалидной коляске.
– Хорошо, поняла вас. – Я едва узнаю встревоженный голос Майи.
– Я снова наложил тугую повязку. Используйте те же мази и обезболивающие, которые выписали при выписке из больницы.
– Спасибо!
– Проследите, чтобы она соблюдала все мои рекомендации, иначе последствия не заставят себя ждать.
– Сделаю все, что в моих силах.
Услышав их шаги, я отхожу к двери, решив сделать вид, что только пришел.
Проводив врача, мы с Майей идем на кухню, чтобы вместе приготовить обед.
– Кошмар какой-то, – сетует она, – все из рук валится.
– Вы так переживаете за нее, – замечаю я.
– Ну разумеется! Как иначе.
Открыв холодильник, она удрученно вздыхает и качает головой.
– У нас мало продуктов, нужно ехать в магазин, – Майя берет сотовый со стола, – сейчас вызову такси. А ты сбегай к Диане, узнай, нужно ли ей что-то купить.
Я быстро взбегаю по лестнице и, забыв постучаться, врываюсь в уже хорошо знакомую комнату. Что мне не знакомо, так это Диана, сидящая на кровати в одном нижнем белье.
– Блин! – зажмурившись, я пытаюсь выйти назад в коридор, но со всей дури бьюсь лбом о дверной косяк. – Твою ж!
Схватившись за голову, я разворачиваюсь, думая, что в противоположную сторону. Но, когда открываю глаза, вновь вижу Диану. И она до сих пор ничего не надела!
– Я попал во временную петлю? – растерянно спрашиваю я, пряча лицо в ладонях.
– Ага-а-а, – нараспев отвечает она. – Каждый раз, придя в себя, будешь видеть мою фигурнокатательную тушу.
– Никакая ты не туша.
– Я хотела переодеться, но не смогла подняться, чтобы дойти до шкафа, – объясняет Ди свой внешний вид. – Майя не поднимется, чтобы мне помочь?
– Она собралась в магазин, у нас кончились продукты.
– Пусть купит все для чизкейка. Приготовим вечером.
– Тебе нельзя вставать с кровати. Так врач сказал, – напоминаю я ей.
– Сеня, – непоколебимая твердость в ее голосе не оставляет мне шансов, – пусть Майя купит все для чизкейка.
– Как скажешь. Я могу идти?
– Конечно. И можешь смотреть. Я уже оделась.
– Хоро… – убрав ладони от глаз, я наблюдаю ту же картину, что и несколькими минутами ранее. – Да блин! Диана!
Заливисто рассмеявшись, она все же набрасывает на себя одеяло.
– Все, я ухожу, – развернувшись на пятках, я спешно ретируюсь в коридор.
– Не забудь про чизкейк!
Трудно что-то запомнить, когда тебе сообщают это в таком виде.
– Чего так долго? – негодует уже стоящая в верхней одежде Майя. – Такси ждет меня у ворот. Что она сказала?
– Она попросила купить все для чизкейка. Хочет сготовить.
– С ума сошла! Какая готовка в ее состоянии? – обескураженно восклицает она.
– Мы ей поможем.
Да, из меня-то точно выйдет помощник высшего класса. В жизни ничего сладкого не готовил.
– Ладно, ушла.
Внезапно меня посещает одна мысль, и, следуя ей, я спешно бегу за фотоаппаратом в гостевой дом. А, вернувшись, поднимаюсь назад к Диане в комнату.
– Могу войти? – интересуюсь я, трижды постучав.
– Попробуй, – с вызовом заявляет она, и я решаю больше не заглушать страстное желание сблизиться с ней.
На этот раз ее тело погребено под одеялом, и она будто бы застенчиво выглядывает из-за него.
– Решил сделать портфолио в стиле ню? – спрашивает Ди, смотря на камеру, висящую у меня на шее.
– Заманчиво, но нет, – отвечаю я, устроившись рядом с ней на кровати.
– Что тогда?
– Безликий портрет. Помнишь?
Ее лицо моментально расплывается в понимающей улыбке.
– Хорошо, – заинтересовавшись, она приподнимается на локтях. – Что мне делать?
– Снимок должен отражать твою личность, но при этом быть естественным.
– Я не понимаю, – с досадой заявляет Ди и откидывается назад на подушки.
– Ладно, так, – оглянувшись, я пытаюсь сообразить, что можно сделать, – сейчас что-нибудь придумаем.
И решение приходит само собой. Заметив ее разметавшиеся в разные стороны волосы, я включаю фотоаппарат. Большая часть прядей лежит на белоснежном постельном белье, но несколько локонов ниспадают на оголенное плечо. Когда Диана, заметив мой взгляд, непроизвольно касается его, я дважды нажимаю на затвор камеры.
– Что ты делаешь? – удивляется она. – Я не была готова.
– А на льду была? – парирую я, вспомнив, какими замечательными вышли, казалось бы, абсолютно случайные кадры.
– Не будь у меня гипса, я бы тебе попозировала, – с грустью заявляет Ди.
– Можно? – Я приподнимаю край одеяла. Она отвечает легким кивком и садится, чтобы помочь мне.
В этой позе я ее и снимаю: склонившейся над травмированными ногами. Лица не видно из-за копны густых волос, но ее настроение ощущается даже через объектив камеры.
– Снова фотографируешь, не предупредив? – спрашивает она, повернувшись.
Ничего не отвечая, я продолжаю без перерыва фотографировать ее.
– А ну перестань!
Когда Диана пытается выхватить фотоаппарат, я делаю еще несколько снимков прежде, чем замечаю, что скрывавшее ее тело одеяло упало на пол.
– Ты так и не оделась, – комментирую я увиденное внезапно охрипшим голосом.
– Говорила же, что не могу дойти до шкафа, – отвечает она, одним движением набросив на себя лежащий рядом плед.
– Давай помогу. – Поднявшись, я направляюсь к единственному комоду в комнате.
– На второй полке сверху должен быть домашний костюм, – подсказывает она.
Я и без того с трудом различаю женские вещи. А сейчас и подавно ничего не соображаю. Кое-как разобравшись, осторожно кладу одежду на постель и отворачиваюсь.
– Покажи, что ты там наснимал, – зовет меня переодевшаяся Диана.
Мы, как и накануне вечером, устраиваемся в изголовье кровати. Я включаю режим просмотра изображений и протягиваю ей камеру, разрешив удалить все, что она посчитает нужным.
– Давай посмотрим вместе, – предлагает она и, не дожидаясь моего ответа, придвигается ближе, чтобы мне тоже был виден экран.
Помимо двух первых снимков, которые я снял специально, мы оставляем случайно снятый кадр ее протянутой ко мне ладони во время нашей недолгой потасовки.
– Подумать только, – Диана легонько пихает меня в плечо, – ты делаешь хорошие фото, даже не стараясь.
– Кто тебе сказал, что я не старался? – Я принимаю оскорбленный вид.
– Скажи, – начинает она, устроившись практически у меня под боком, – что будет, когда ты закончишь портфолио?
От ее вопроса у меня холодеют руки. Сейчас самое время рассказать ей о работе, которую мне предложили вчера утром. Но разве это возможно: по собственной воле разрушить это восхитительное мгновение?
– Поеду показать его куратору в фотошколу.
– А потом?
– Еще не знаю, – вру я и чувствую, как сильно неприятен сам себе.
– Ну, а чем бы ты хотел заниматься? – Она продолжает допытываться, в упор не замечая мою реакцию.
– Наверное, делать фотографии.
– Значит, так и будет, – мечтательно отвечает Ди, выглядя при этом подозрительно блаженной.
– Чем накормил тебя этот врач, что ты стала такой довольной?
– Да ничем. Просто я так хорошо себя сейчас чувствую. – Она искренне делится своим приподнятым настроением, из-за чего мне еще труднее обо всем ей рассказать.
– Рад это слышать, – говорю я, проводя ладонью по ее волосам.
Мы слышим звук открывающейся входной двери и следующие за этим шаги Майи. Слышим, как она ставит холщовые сумки с продуктами в коридоре, а затем достает из шкафа вешалку, чтобы повесить верхнюю одежду. Еще немного, и она поднимется наверх. И тогда еще один определяющий наши с Ди отношения момент останется позади. Я уже не смогу вернуться в прошлое и сказать то, что следовало сказать. Когда мы синхронно отстраняемся друг от друга, я задумываюсь о том, сколько таких моментов нам отведено судьбой. Что если их непростительно мало, и мне всю жизнь придется вспоминать этот день и жалеть о том, что не рискнул и не поцеловал ее? К той минуте, когда Майя оказывается на пороге комнаты, мое сознание окончательно перестраивается на тревожный лад.
Но Диана развеивает возникший в моей голове морок. Она просит отнести ее на первый этаж со словами: «Карету мне!», чем вызывает у нас с Майей теплую улыбку.
– Погнали, – я подхожу к кровати и ловко подхватываю ее на руки, будто мы проделываем такое каждый день.