– Чье именно?
– Кажется, ее зовут Диана.
– А, да, видела. Так сказать, из первого ряда.
Меня смущает ироничный тон собеседницы, и я оборачиваюсь.
Твою ж…
Передо мной стоит девушка, чьё выступление вскрыло мои давно зажившие раны. Она всколыхнула во мне те чувства, которые я похоронил вместе с родителями. Я не позволял себе их оплакать, не предавался скорби. А что она? Эта девушка только что посвятила целое выступление умершему брату и плакала по нему так, будто его не стало только вчера. Меня восхищает её честность перед зрителем. Я так не умею.
Она даже не переоделась, только сняла перчатки, сменила коньки на кеды, накинула на плечи спортивную куртку и распустила волосы, достающие ей до плеч. В ее глазах по-прежнему печаль, но уже не такая явная. Люди умеют запрятать ее подальше, чтобы другие не догадались, что их боль на самом деле никогда не затихает.
– Ты журналист или спортивный фотограф? – интересуется она, заметив фотоаппарат, по-прежнему висящий у меня на груди.
– Я просто зритель, – меня удивляет собственный дрожащий голос.
– Много фигуристок наснимал? – не без осуждения спрашивает она. Мне становится неприятно, словно меня уличили в чем-то плохом.
– На самом деле, нет. – Не могу же я прямо сказать, что сфотографировал только ее. – И думаю, нужно удалить то, что все-таки снял.
– Почему?
– Это было нечто сокровенное и очень личное. Такое нельзя фотографировать без разрешения. Я просто ничего не знал, – уверен, что ей мои объяснения даром не нужны, но все равно непроизвольно оправдываюсь.
– Покажешь? – она кивает на камеру в моих руках. Сам не заметил, когда снял его с шеи.
– Я… даже не знаю.
Что если она снова расплачется, когда увидит эти кадры? Мне не хочется расстраивать ее еще больше.
– Я так понимаю, там мои фотографии? – вопреки ожиданиям в ее голосе звучит не обвинение, а сухая констатация фактов.
– Извини. Я все удалю.
– Не надо ничего удалять. Просто покажи, что получилось, – она подходит ближе и встает так, чтобы видеть экран.
Вопреки желанию сбежать куда подальше отсюда, я нажимаю на кнопку просмотра изображений. Мне и самому интересно, что из этого вышло.
Если отбросить нахлынувшие чувства, то фото вышли чертовски идеальными. Не такими, какими я представлял их по дороге сюда, но все же…
– Ого… – Она стоит так близко, что я слышу, как из ее груди вырывается восхищенный вздох.
То ли из-за присутствия той, кто меня буквально убила своим выступлением, то ли из-за получившихся фотографий, но я с головы до пяток покрываюсь мурашками.
– Если хочешь, я могу прислать тебе их на почту или в соцсети.
Мое предложение остается без ответа. Она пристально смотрит на снимок цветов на льду. Не могу понять, нравится ей или нет. В ее глазах нет ужаса, но и восторга я там не наблюдаю.
– Мне кажется неправильным то, что они приносят тебе эти цветы, – озвучиваю я то, о чем подумал, когда Лу рассказала мне о значении красных лилий.
– Они хотят как лучше, – спокойно отвечает Диана. – Ты знаешь легенду о ликорисе?
– Честно? Я только сегодня узнал о существовании такого растения.
Она поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза.
– Ты в первый раз на моем выступлении?
– К сожалению, да. – И это чистая правда. Мне жаль, что я не видел других ее программ. В особенности ту, после которой у зрителей появилась традиция бросать ей на лед паучью лилию. – Что за легенда?
– Когда-то об этом цветке заботились два природных духа: Манжу опекал цветки, а Сага – листья. Но их самым большим желанием было увидеться. Однажды ради встречи друг с другом они оставили свои обязанности. Между духами возникло сильное чувство, но верховный Бог не пощадил их любовь. Разгневанный их своеволием, он наложил на них проклятие: они никогда больше не встретятся, хотя всегда будут рядом. Когда распускаются цветки ликориса, его листья засыхают и опадают. А когда они вырастают вновь, цветение уже окончено. В память о влюбленной паре духов растение получило еще одно название – манжусага, – она грустно улыбается. – Но для большинства ликорис остается цветком смерти.
– Они неправильно тебя поняли, – догадываюсь я. – Ты хотела рассказать им эту легенду, а они подумали про… твоего брата.
– Я бы никогда, – она задумчиво проводит указательным пальцем по экрану фотоаппарата, – никогда бы не смогла ассоциировать эти цветы со смертью. Они совсем на нее не похожи.
– Наверное, нет, – я пожимаю плечами, потому что слишком растерян после ее рассказа.
– Подожди здесь, – просит Диана и убегает в одну из комнат на этаже. Через минуту она возвращается с телефоном в руках. – Продиктуй свою электронную почту. Я напишу тебе сообщение, чтобы ты смог позже отправить мне эти фотографии.
Я по буквам называю ей адрес и она, благодарно кивнув, отправляет мне письмо.
– Я – Арсений, – до меня только сейчас доходит, что ей не известно мое имя. Какой же осел. Разговариваю с девушкой почти полчаса, но забыл об элементарных вещах.
– Диана, – на ее лице появляется неуверенная улыбка.
Я обращаю внимание на цвет ее глаз. Они зеленые, как и у Марка, только намного ярче.
– Вот ты где! – кричит появившаяся буквально из ниоткуда Лунара. – Заливка льда почти закончилась, нам пора.
Когда она узнает стоящую рядом со мной девушку, у нее округляются глаза, а речь превращается в невнятное бормотание.
– Ну, мне пора, – говорит Диана, – буду ждать фото.
– Отправлю, как только смогу, – обещаю я, и она уходит.
– ЧТО… ЭТО… БЫЛО? – Лу хватается за голову.
– Ты же говорила, что нам пора, – подкалываю я ее.
– Да, но я не сдвинусь с места, пока ты не объяснишь, как она оказалась здесь, рядом с тобой!
– Мы случайно встретились в коридоре и разговорились. Ничего особенного.
– С ума сойти, – она по-прежнему шокирована, – ладно, идем, допрошу тебя позже.
– Допросишь?
– Да-да, с пристрастием, а Натали мне поможет, – Лу снова берет меня за руку и ведет назад на арену.
Боже мой. Только этого мне не хватало.
Уходя, я оборачиваюсь на дверь, за которой скрылась Диана. Надо же… Я и не думал, что могу испытать нечто подобное в этой спонтанной поездке. Это не просто приобщение к великому искусству. Это соприкосновение с искалеченной, но прекрасной человеческой душой.
Когда на льду появляются последние шесть участниц, я достаю телефон, чтобы проверить почту. Одно сообщение.
@DinDinAlaeva
Спортивные фотографы снимают каждый момент выступления, но твои фото отличаются от всего, что я видела. Спасибо, что сделал их.
@SenyaKovalev
Прости, но не думаю, что дело во мне. Сегодня я впервые смотрел фигурное катание и не ожидал увидеть что-то настолько сильное. Сказать честно? Ты убила меня своим выступлением. Но мне понравилось.
Постараюсь вечером прислать фотографии. Но они будут без обработки.
@DinDinAlaeva
Не страшно. Они и без обработки очень красивые. Спасибо, буду ждать.
– Начинается, – Лунара пихает меня локтем под ребра.
– Ай! – вскрикиваю я, хотя мне скорее щекотно, чем больно.
– Убирай телефон, – шипит она.
– Как скажешь, – я успокаиваюсь, хотя эмоции после выступления Дианы все еще сильны.
Не уверен, что вообще когда-нибудь отойду от того, что испытал.
7 глава
Обессиленные, но счастливые мы возвращаемся в квартиру Натали. Она сразу приглашает нас за стол, на котором уже стоит три тарелки с мясной запеканкой. На часах почти десять вечера и моим единственным желанием является погрузиться в сон, но не в моих правилах отказываться от еды.
Я был уверен, что не смогу насладиться выступлениями других фигуристов, но меня довольно быстро засосало обратно. Не каждая программа смогла заинтересовать и не у всех получилось задуманное, но все спортсмены заслужили те бурные овации, которыми их провожали зрители. Сомневаюсь, что до этого понимал, какую большую роль играет публика и ее поддержка.
Пока я жадно поедаю ужин, Лунара взахлеб делится впечатлениями с Натали, которая в фигурном катании разбирается еще хуже меня. Хотя после сегодняшнего дня я могу смело называть себя экспертом. Еще немного и подамся в судьи. Шутка, конечно, но состояние такое, будто я поумнел, впитав в себя кучу знаний о прыжках и дорожках шагов. Лу изо всех сил пыталась научить меня отличать сальхов от тулупа, но пока безуспешно
К слову, в последней разминке оказалась фигуристка, которая обошла по баллам всех: и Диану, и даже, казалось бы, непобедимую Ингу. Как ни старался, я не смог понять, за счет чего она получила преимущество. Лу объяснила это высокой скоростью катания и плавным скольжением.
– Знаю, что Эмилия много работает и у нее крутые пролетные прыжки, но я болею за Ингу, – честно призналась она после объявления результатов.
И я прекрасно понял, о чем она говорит. Есть выступления, которые, хоть и не являются победными с точки зрения оценок, все равно становятся любимыми.
– А тебе как? – неожиданно спрашивает Натали, обращаясь ко мне. – Не пожалел, что приехал?
– Да нет. Все отлично.
– Еще бы он пожалел о знакомстве с одной из самых талантливых фигуристок, – выпаливает Лу. В ответ на это я непроизвольно начинаю сползать со стула.
– Повезло, – коротко отвечает Ната.
И это все? Она не собирается устроить допрос? И не спросит, о ком идет речь? Блин, это как-то даже обидно. В моей жизни впервые произошло что-то интересное, а никто не пытается вытащить из меня подробности. Вся эта компашка: Марк, Лу и их друзья – точно со странностями. Чересчур тактичные, до неприличия щедрые и до тошноты добрые. Мне с такими не по пути. Они ведь не виртуальные друзья, которые исчезают на два года, а потом возвращаются как ни в чем не бывало. Им такому свинству еще учиться и учиться.
– Спасибо, было вкусно, – благодарю я, вставая из-за стола.