ями, ты не станешь моей сестрой. Ты ничто. Ты настолько не важна, что мама бросила тебя и оставила в общественном туалете. — Ну, технически, остановка для отдыха, но… Я выдыхаю и смотрю на неё, притворяясь, что её слова не причиняют боли, даже когда они причиняют. — Она сказала мне это много лет назад. Она даже спросила меня, не хочу ли я встретиться с тобой, и знаешь, что я ответила? — улыбка Изабеллы становится ещё мрачнее. — Я сказала ей «нет». С чего бы мне хотеть встречаться с какой-то девушкой, которую мама бросила так давно? Если бы она заботилась о тебе или считала, что ты чего-то стоишь, почему бы ей не оставить тебя у себя? — Изабелла пожимает плечами, откидывает волосы, а затем поворачивается, чтобы взять маску из одного из ящиков возле двери в огромный танцевальный зал.
Призраки и вурдалаки кружатся в сверкающих маскарадных масках под плейлист классической музыки, который я составила на прошлой неделе. Всё это тёмные, жуткие песни. Моя любимая песня — сюита «Маскарад»: вальс. Я бы хотела потанцевать под неё сегодня вечером, если бы могла.
— Чёрт, — шепчу я, но Крид кладёт руку мне на одно плечо, в то время как Зак сжимает другое. Я оглядываюсь назад и вижу, что Тристан, Виндзор и Зейд тоже поддерживают меня. Они все смотрят на меня так, словно, возможно, я чего-то стою. В конце концов, если бы это было не так… тогда почему они всё ещё здесь? Все пятеро. Было бы гораздо проще бросить меня и встречаться с другой девушкой, верно? И, исходя из того, кто они такие, на самом деле у них могло быть что угодно.
Я поворачиваюсь обратно к Харпер и замечаю, что она наблюдает за мной, как львица за газелью.
Она облизывает губы.
Давай сыграем.
Мы проходим ещё несколько раундов, но когда показываются последние карты, и я собираю фишки, победителем выхожу я.
— Что за хрень? — она рычит, ударяя рукой по своей собственной кучке выигрышей и отправляя их в полёт. — Ты подстроила это!
— Мы все видели, что она этого не сделала, — огрызается на неё Тристан, когда я встаю и смотрю вниз на хмурое лицо Харпер.
— Я из Лоуэр-Бэнкса. Разве ты не знаешь, что бедные дети всегда играют в покер лучше богатых? А теперь оставь мою сестру в покое.
Я поворачиваюсь и направляюсь к танцевальному залу. Сегодня вечером я принесла с собой особое угощение.
— Знаешь, я действительно не могу оставить её одну, — кричит Харпер, и я останавливаюсь ровно настолько, чтобы взять мерцающую белую маскарадную маску. По всему бальному залу расставлены вырезанные из дерева белые тыквы, которые мерцают и дополняют атмосферу. — Я её спонсор! И ты знаешь, на что она поспорила, чтобы попасть в Клуб: она отказалась признавать своего настоящего отца, до самой его смерти. Каким счастливым подарком на прощание это будет для него, не так ли, Марни? Знать, что у него есть вторая дочь, которая, как только наконец осознала правду, избегала его, несмотря на это.
Моё сердце замирает на несколько ударов, и я чувствую, как мои глаза жжёт и они увлажняются.
— Марни… — Крид протягивает руку, чтобы взять меня за плечо, но я проношусь мимо него, пересекая танцпол к педальной арфе с другой стороны. Я попросила кое-кого из других участников оркестра помочь мне её загрузить, и они помогли, без взятки или чего-либо ещё, если уж на то пошло. Иногда приятно быть королевой.
В других ситуациях это полный отстой.
«Это не может быть правдой», — говорю я себе, садясь за арфу, и киваю парням, чтобы они сделали паузу в музыке. Танцпол, покачиваясь, останавливается. Что ж, примерно половина студентов делают паузу, чтобы дождаться возобновления музыки. Другая половина слишком пьяна или под кайфом, чтобы обращать на это внимание, поэтому они продолжают танцевать и хихикать. Изабелла… она действительно моя родная сестра?
Это то, о чём мне придётся поговорить с папой, нравится мне это или нет.
Сдерживая слёзы, я кладу пальцы на струны и начинаю перебирать жуткие, но причудливые ноты «Карнавала животных»: VII. «Аквариум». Сначала другие ученики, кажется, не знают, что делать, но потом они понимают, что на самом деле они не должны танцевать.
Тут положено наблюдать.
В первый год они испортили моё соло на арфе.
Теперь они будут сидеть здесь и слушать, как я играю. Закрыв глаза, я прорабатываю свои эмоции вместе с музыкой, перебирая струны кончиками пальцев и позволяя звуку эхом разноситься по старому казино. Когда я снова открываю их, то вижу Изабеллу, наблюдающую за мной из угла. Даже несмотря на её маскарадную маску, я знаю, что это она.
Я не откажусь от неё.
Даже если она заключила это пари… она может поговорить с Чарли. Это не нарушение пари, это его проигрыш. Я хочу, чтобы она захотела проиграть. Ей не нужно быть частью Клуба.
Когда я заканчиваю свою песню, я встаю и выглядываю наружу, чтобы увидеть множество сверкающих масок, с интересом наблюдающих за мной.
— Добро пожаловать в Подготовительную Академию Бёрберри, — говорю я другим студентам, тяжело дыша. — Меня зовут Марни Рид, и я грёбаный Идол. В школе не будет издевательств — и точка. Если я услышу хоть слово об этом, не думайте, что я не увижу, как тебя накажут. — Я одёргиваю платье и подхожу к ряду парней, ожидающих возле моей импровизированной сцены.
Даже в масках я могу отличить их друг от друга. И это не только из-за их очень очевидных костюмов. Нет, это из-за их глаз.
— Теперь мы танцуем вальс, — говорю я, и Миранда снова включает музыку. Я всю неделю тренировалась с ней после школы, только ради этого. Потому что, ну, несмотря на то, что я довольно паршивый танцор и, вероятно, всегда им буду, со всеми этими тренировками в группе поддержки я стала лучше. Я могу справиться с одной-двумя песнями.
— Миледи, — начинает Виндзор, хватая меня за руку и выводя на танцпол, тыквы сияют повсюду, тусклые нити мерцающих огней над головой. Он кружит нас по залу, как, ну, сделал бы принц. Даже в пышном розовом платье он знает, что делает, и когда я закрываю глаза, он ведёт так же легко, как дышит.
После единственного прохода по залу он передаёт меня Заку. Он далеко не так хорош в танцах, но руки у него сильные и мускулистые, и когда он прижимает меня к себе, я чувствую себя в безопасности. Его маска чёрная, с крючковатым клювом, придающим очень суровое выражение этому красивому лицу.
Мы не разговариваем.
Я не разговариваю ни с кем из парней.
Вместо этого я продолжаю менять партнёров.
Крид следующий, и очевидно, что он тоже знает, что делать. Он танцует так, как двигается, как будто просто нежится со мной в объятиях, кружа нас под разбитой люстрой с фальшивой паутиной на ней.
К тому времени, как я добираюсь до Зейда, все наблюдают за нами.
Несмотря на то, что это вальс, он делает его таким же чувственным, как тот грязный танец, который мы исполняли на вечеринке у Бекки Платтер три года назад.
Как только мне становится жарко, и я начинаю беспокоиться, я меняю его на Тристана. Вальс достигает крещендо, когда он выводит меня в центр комнаты, крепко прижимая к себе и ничего не говоря. Наши глаза встречаются, наши пальцы переплетаются, и наши ноги шуршат по старому изношенному полу, моё белое платье развевается вокруг обтягивающих чёрных брюк и ботинок, которые на нём надеты. У него тоже есть корона, королевская корона.
Музыка резко усиливается, объявляя о финале, и Тристан сильно наклоняет меня, так низко, что мои короткие волосы почти касаются пола. А затем он прижимается своими губами к моим и дарит мне сказочный поцелуй, в котором лишь намёк на темноту оттеняет всю эту сладость.
После этого звучит песня Билли Айлиш «You should see me in a crown» (прим. — «Ты должен увидеть меня в короне»). Это так уместно, что я просто замираю, давая Тристану поднять меня на ноги. Мы стоим там и позволяем всем в этой комнате хорошенько, подолгу смотреть на нас.
После такого выступления у нас не было никаких проблем ни с кем из Плебеев.
Глава 15
Когда я захожу в спортзал, то нахожу Крида и Виндзора, занимающихся фехтованием.
Они оба промокли от пота, одеты в это белое снаряжение с подкладкой, но без шлемов. Моя практическая сторона ненадолго вступает в борьбу с моим очарованием, и в конце концов я тихо сижу на скамейке сзади, просто любуясь их формами, когда они становятся вровень.
Кончиками своих шпаг — рапир? Я не знаю, извините, просто я не специалист по фехтованию, — скрестившись, парни смотрят друг на друга через ковёр. Голубые глаза Крида впились в карие глаза Виндзора. Принц выглядит таким же подготовленным и на высоте положения, как и всегда, но Крид сбросил свой образ сексуального ленивца, перейдя к своему свирепому боевому стилю, который я видела всего несколько раз.
— Ты чертовски хорош, — говорит ему Виндзор, и по его лицу стекает капелька пота. Его взгляд на мгновение скользит поверх плеча Крида и останавливается на моём, прежде чем вернуться к своему противнику. — Честно говоря, твоя форма лучше моей, но, когда ты злишься, ты становишься импульсивным.
— Хватит твоего дерьма. Я здесь для того, чтобы надрать тебе задницу, а не брать у тебя уроки.
Виндзор пожимает плечами.
— Меня это устраивает. Считай, что это твои похороны.
Двое парней принимают приседающие позы, слегка подпрыгивая, готовясь к началу раунда. Когда это происходит, Крид совершает стремительное движение, бросаясь на Виндзора, его оружие движется так быстро, что я едва успеваю его разглядеть. Виндзор проворно уходит с его пути, и Крид спотыкается, так же быстро приходит в себя и крутится на месте.
Их шпаги лязгают металлом, и я понимаю, что на самом деле они вовсе не фехтуют.
Фехтование — это… ну, во-первых, шпаги, которые они держат, слишком велики для настоящего фехтовального поединка. Ну и они определённо оба немного более агрессивны и необузданны в своём подходе. Сталь летит и лязгает друг о друга, двое парней толкаются изо всех сил.
Крид скрипит зубами от разочарования, и он с рычанием отталкивается назад, размахивая своим оружием и целясь Виндзору в живот. Принц с лёгкостью уклоняется от удара, а затем наносит Криду удар шпагой прямо в поясницу.