– Ксанакс, Лортаб, Гидрокодон, – прочитал названия Гордон. – Это от чего?
– Обезболивающее, антидепрессанты. У меня часто голова болит. А раз в месяц вообще скручивает так, что хоть на стену лезь. Это всё, что есть, но, думаю, ему поможет.
Стало ли от выпитых лекарств Парсону лучше, понять было нельзя, но, вероятно, таблетки все-таки начали действовать, так как Джошуа наконец заснул. Забылся лихорадочным сном. И больше не просыпался. Саманта присматривала за ним, отмечая, что выглядит Парсон так же хреново, как Альберт Гор в двухтысячном.
Вторая женщина, Хайди Уилсон, сидела в углу, отрешенно глядя куда-то перед собой. Лишь время от времени пыталась оттереть грязь с рваной и местами прожженной футболки с надписью «My body, my right».7
– Что будем делать? – Тайлер Кинг наконец задал вопрос, который висел до этого момента в воздухе и не был не высказан лишь потому что… А вот почему?
Гордону подумалось, что в этот самый миг каждый из них сполна наслаждается осознанием того, что им шестерым повезло намного больше, чем десяткам миллионов других, и именно поэтому не хочет нарушать свое счастье. Ведь в противном случае придется признать, что самая задница только начинается…
– Мы выжили, но каковы наши дальнейшие действия? – закончил фразу бывший капрал.
– Будем ждать, когда нас спасут, – предложила Саманта.
– Не лучшая идея, – покачал головой Пирс. – Если исходить из рассказов Мартина, то мы оказались в бункере, про который не знает вообще никто. Он же не стал оповещать о своих работах муниципалитет. Сомневаюсь, что даже если бы про нас кто-то и знал, то сразу же пришел бы на помощь. Я с трудом представляю, какое количество медиков и пожарных сейчас вообще осталось в живых и что из техники уцелело.
– И что тогда делать? – Мур перевела тревожный взгляд с потного лица Парсона на Кинга.
– Раз гора не идет к Магомеду, значит, он должен идти к горе. Мы с вами в тоннеле. Мартин, – Тайлер посмотрел на Бёрта, – я же правильно тебя понял? В обе стороны от этого места тянется проход, так?
– Да. Но с одной он завален. Думаю, мы не сможем прокопаться через такой завал.
– Тогда нужно ломать кладку и идти вперед. Куда-нибудь тоннель нас выведет. И будем надеяться, что на другом конце нас ждут люди, которые оказались более подготовлены ко всему этому. Попросим помощи у них. По мне, так это отличная идея. Она дает шанс на спасение. У тебя же есть, чем можно разобрать эту стену?.. Что с тобой? – бывший капрал с тревогой посмотрел на посеревшее лицо парня. – Тебе плохо?
– Голова немного закружилась. Уже прошло.
– Есть чем разобрать стену? Кувалда, отбойник?
– Есть пара ножей. Ими можно попытаться расковырять цемент кладки.
– М-да… – протянул Кинг. – Не самый лучший вариант, но сойдет и так, раз другого выхода нет.
– Боюсь, что другого выхода, действительно нет, – Бёрт чувствовал, как его сердце в буквальном смысле начинает отбивать какой-то долбаный шафл. Чувствовал, как на него вновь накатывает волна неудержимого, сковывающего страха, заставляющего ладони потеть. Страха от осознания того, что совсем скоро он собственными руками начнет ломать единственную защиту, которая отделяет его от неизвестного ужаса, что обитает в тоннеле.
С другой стороны, он ведь сейчас не один. В случае чего, ему на помощь придут Гордон и Тайлер. Втроем-то уж как-нибудь можно защититься от монстра. Неуязвимых тварей не бывает. К тому же того, кто всю жизнь провел во мраке подземелья, легко отпугнуть светом.
Эта мысль его успокоила. Придала уверенности в собственных силах. Вернула тень румянца на его худые щеки.
По крайней мере, у него есть ещё одно хорошее средство, припасенное на всякий случай. Девятимиллиметровый «Ругер». Шести патронов должно хватить, чтобы убить эту тварь. Ну или подарить себе быструю смерть.
– Тогда надо перекусить, закинуться обезболивающими и начать?
– Насчет перекусить, – Тайлер исподлобья посмотрел на кассира. – Хотелось бы более детально знать, что тут у тебя есть. Работы предстоит не на один час. Может быть, на целый день. Потому стоит иметь список доступных возможностей и план их расходования. Туалет я уже вижу, и это меня радует. Вон там, как я понимаю, генератор. Так?
Мартин, скривившись, повернулся в указанную сторону и кивнул.
– Запас топлива есть? Или тоже под прилавком остался?
– Есть.
– Надолго хватит?
– Если будем использовать только для освещения, то на неделю точно.
– А на что тут ещё можно тратить электричество?
– Обогреватели.
– А температуру ты отслеживаешь с помощью этой штуки? – Кинг указал на квадратик метеостанции, висящий на стене.
– Ага.
– Ясно. Что ещё?
– Есть запас воздушных фильтров. Пара фонарей. Батарейки, свечи. Есть около сорока галлонов воды. Аптечка. И один радиационный защитный костюм.
– Ого! – усмехнулся Кинг. – Вот это уже совсем интересно. А тут, – рука ткнула в пирамиду из ящиков, – запас еды?
– Да.
– А что там за еда? – неожиданно спросила Хайди. Голос её звучал тревожно.
– Консервы мясные. Ветчина, говядина.
– И всё?
– Ну да, – Бёрт недоуменно кивнул.
– Ты издеваешься? У тебя только одно мясо?! Я не ем мясо! Я вегетарианка! У меня просто слов нет! Как можно было запастись одним лишь мясом, больной ты ублюдок?!
– Да я как-то и не думал об этом. Я всю жизнь считал, что нормальные люди едят человеческую еду.
– Что?!
Гордон почувствовал резкий возникший где-то внутри жар. Волна его с невероятной скоростью начала распространяться по всему телу. Голова мгновенно сделалась ватной и тяжелой, начала кружиться. Спина покрылась липким холодным потом. А затем Гордон почувствовал, как съеденный им пару часов назад хот-дог с непреодолимой силой рвется наружу.
Пирса согнуло пополам. Через навернувшиеся на глаза слезы он увидел, что стоящую напротив вегетарианку тоже скрутил приступ неудержимой рвоты.
Норвегия, провинция Свальбард. Территория Всемирного семенохранилища
Резервный генератор удалось запустить через полчаса, с пятой попытки. Колдовавший над ним Хауген со вздохом облегчения выпрямил спину. В свете сотовых телефонов и аккумуляторных фонарей стало видно его довольное лицо, и облачко горячего пара, выпущенное вместе со словами:
– Есть контакт. Сейчас будет свет.
Парень оказался прав: спустя несколько секунд один за другим стали загораться потолочные светильники. Лукас Баккер удовлетворенно кивнул:
– Прекрасная работа. А что с компьютерами? Надо проверить связь.
– Уже начали, – отозвались Хауген и Оливия.
– За работу, дамы и господа. Нужно понять, что мы имеем и чего стоит ждать. Остальным – сохранять спокойствие и трезвость суждения. Мы выжили, а это самое главное.
Сидящая у стены Алина отметила про себя, что Баккер действует грамотно и профессионально. Люди напуганы и не знают, чего ожидать в дальнейшем.
Последние события развивались столь стремительно, что, должно быть, по всей стране ни у кого не было времени подготовиться к ним. Да что там в стране – во всем мире! Даже если в твоем распоряжении час с момента объявления тревоги, много ли ты успеешь за эти шестьдесят минут? Мегаполисы мгновенно встанут в транспортном коллапсе. А остальным, кто живет за чертой города, вряд ли хватит времени добраться до убежищ, если те не расположены прямо у дома.
На неё вновь накатил страх. Все достижения спокойного и в меру стабильного мира уничтожены в огне войны. Она сама какой-то час назад ощутила, что значит оказаться рядом с эпицентром удара баллистической ракеты, несущей ядерный заряд.
Начавшаяся в момент контакта с ракетой дрожь, которую почувствовала Алина, через секунды после окончания отсчета перешла во что-то по-настоящему страшное. Монолитная скальная порода – природная твердыня, чьей ролью была защита вмурованного в неё бункера, просела. Казалось, она вот-вот рухнет в готовую разверзнуться под ногами бездну. Пол, стены и потолок Хранилища сотряс чудовищный удар. Электричество вырубилось. В кромешной тьме людей швырнуло на пол. От сильных увечий спасла толстая зимняя одежда.
Алина лежала на холодном полу, замерев от ужаса, каждую секунду ожидая неминуемой смерти. А откуда-то сверху, сквозь стотридцатиметровую толщу плавящейся каменной породы, доносился монотонный шум: чудовищный вой бушевавшего огня и рвущихся во все стороны раскаленных воздушных потоков. Затем наступила тишина, хотя ещё какое-то время был слышен шелест – шорох перекатывающихся частиц. Словно гора песка начала отмерять оставшееся ей время в гигантских часах. Это оседала скала.
Потом всё смолкло и стало совсем тихо. Было слышно, как рядом на чьей-то руке тикают механические часы.
На мгновение подумалось, что там, наверху, песок в часах, завершив свой бег, известил о кончине внешнего мира… но её собственная жизнь продолжалась. Подчиняясь этому тихому и ритмичному отсчету. А это уже неплохо. Черт возьми! Это прекрасно! Она выжила!
Хансен открыла глаза. Ничего не изменилось: её продолжали окружать непроглядный мрак и тишина. Находящиеся рядом люди, как и она сама, продолжали молча лежать.
Никто не шевелился. Затем то здесь, то там начали включаться огни телефонов. Люди приходили в себя. Первая волна страха проходила, уступая место разумным действиям.
Но сейчас ситуация изменилась. Скоро может прийти новая волна паники – как только до выживших дойдет, что они могут оказаться единственными уцелевшими на многие мили вокруг, если вообще не во всем мире. Поэтому Лукас Баккер и пытается с самого начала предотвратить возможные проявления страха, стараясь занять людей делом.
– Доктор! Вы целы? Необходимо осмотреть всех присутствующих. Начните с Оливии, – сказал он ей, как только увидел, что Алина самостоятельно поднялась на ноги.
Но этого дела ей хватило ровно на полчаса.
А теперь что ты придумаешь, умница Баккер?