Охренеть… Но по-другому нынешнюю ситуацию не объяснить вообще никак!
И вот теперь ему приходится подниматься в этом резиновом гробу в рукотворный Ад. Но вариантов нет. В противном случае придется спускаться в деревянном гробу уже в Ад настоящий. Хотя… и гроба никакого не будет. Деревьев не осталось, да и доски сколачивать некому.
Гордон взялся рукой за перекладину. Хват в толстой резине защитных перчаток вышел слабым. Пришлось напрячь мышцы, которые отозвались ноющей болью. После вчерашнего сил почти не осталось.
Если так и дальше пойдет, то надолго его не хватит.
Пирс с тоской посмотрел на количество ступеней. Поставил ногу в сапоге на первую.
Перед глазами почему-то всплыл образ Нила Армстронга. Гордон попытался представить его ощущения. Ощущения первого человека, ступившего на поверхность не-Земли. Огромного, в соотношении с человеческим ростом, плывущего в бесконечной пустоте куска камня.
Шестьдесят лет назад этот герой, настоящий американец, сделал свой знаменитый шаг в неизвестную, враждебную среду. Сделал, потому что это было необходимо – для страны, для людей, которые в ней живут. Нужно было показать огромный несгибаемый фак этим долбанным коммунякам.
А шестьдесят лет спустя уже он сам делает первый шаг в ставшую враждебной и неизвестной среду. И вновь потому что так надо. Надо людям этой страны, несмотря на то, что все Соединенные Штаты Америки и уменьшились до размеров этого тоннеля…
Дрожащая от слабости нога соскользнула вниз. Вторая попытка. Вот теперь хорошо. Следующая ступенька. Это будет самый тяжелый подъем по лестнице за всю его жизнь.
«О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах,
Что средь битвы мы шли на вечерней зарнице?
В синем с россыпью звезд полосатый наш флаг
Красно-белым огнем с баррикад вновь явится…»
Одышка усилилась. Пришлось постоять несколько секунд, чтобы восстановить дыхание. Ладно, обойдемся без гимна в этот торжественный момент.
Гордон полез вверх дальше.
Словно на Эльбрус. Или на этот… Гибралтар. Гибралтар! Твою ж мать, Мартин! Ты точно псих. В какую же дичь ты веришь! НЛО, пришельцы, наверняка ещё и «лунный заговор»…
Если этот говнюк не верит в одно из величайших достижений Америки, Гордон заедет ему в харю.
Пирс остановился. Несколько секунд стоял на одной из верхних ступенек лестницы, переводя дыхание.
Облегающая лицо резина противогаза и сетки фильтров делали процесс дыхания не то, чтобы сложным – непривычным. Ноги тряслись от слабости и увеличившегося веса.
Весь вчерашний день их полоскало так, что Пирсу начало казаться, что он выблюет собственные кишки. Уже через час этой пытки сокращающийся пустой желудок болел, будто в него тыкали чем-то острым. Туалет был один, и добегать до него одновременно все не успевали. В итоге уже через полчаса весь Второй отсек был изгажен, а в воздухе стоял стойкий кислый запах, от которого делалось только хуже.
Сколько всё это продолжалось, Пирс не знал. Не помнил он и того момента, когда провалился в глухой сон. Впрочем, отдых пошел ему на пользу.
– Мы, видимо, все-таки сильно облучились, – привалившийся к стенке Тайлер обвел всех мутным взглядом. Задержался на несколько секунд на Джошуа. Тот спал. Было слышно, какое у него тяжелое и шумное дыхание. Словно Парсон пытался что-то из себя выдышать. – Мне кажется, у нас первые симптомы лучевого отравления.
– Согласен, – прохрипел пересохшим горлом со своего места Мартин.
– А будут и вторые? – Пирс, не поднимая головы, скосил глаза на бывшего капрала.
– Будут.
– И что там?
– Если совсем всё будет плохо, то, насколько я помню из лекций сержанта Джонса, дальше будут выпадать волосы, начнется кровотечение и какие-то серьезные проблемы с кровью, язвы на коже и что-то ещё. Голова будет болеть.
– А как узнать, сильно мы облучились или нет? – на этот раз голос подала Саманта.
– Сейчас узнаем, – Мартин с трудом поднялся и прошел на трясущихся ногах в Первый отсек. Вернулся он оттуда быстро, держа в руках счетчик Гейгера. Бёрт поочередно подходил к каждому из лежащих. Смотрел на издающий характерный треск аппаратик и хмурил брови:
– М-да. Досталось нам, конечно… Больше четырех зивертов у каждого.
– Вот дьявол… – Кинг болезненно поморщился. Вновь откинулся на стену, закрыл глаза.
– Что? – в диалог встряла Хайди Уилсон. – Что это значит? Это плохо?
– Это доза, которая может привести к смерти, – равнодушно бросил Тайлер. Глаз он так и не открыл.
– И мы все умрем?! – взвизгнула Хайди.
– Да. Если что-нибудь не придумаем в ближайшее время.
– Это одежда! – воскликнул Бёрт. – Одежда, на которой куча радиационной пыли! Она продолжает нас убивать! Надо от неё избавиться!
– Как? – Саманта в ужасе посмотрела на Мартина.
– А в чем же нам тогда ходить? – поддержала её Хайди.
– Думаю, не только она, – кивнул Кинг. – Ведь поток ионизирующего излучения прошел через нас насквозь. Так что у нас излучают мышцы, кровь, все органы. Может быть, даже кости. Но я согласен с Мартином: получив дозу радиации, мы теперь постоянно добавляем к ней. И организм, если он борется, находится в проигрышной ситуации. Нам надо постараться убрать этот риск. Но, если мы избавимся от одежды, её некуда деть. Она всё равно будет лежать тут и облучать нас. А это значит, что мы, так или иначе, всё равно будем подвергаться воздействию этого гребаного говна!
– Можно было бы попробовать смыть. Так делают в зонах работы с радиацией. Я видел на Дискавери, как люди проходят дезактивацию в зоне карантина. Но у нас нет химических реагентов… и воды осталось уже не так много.
– Да, воду мы вылакали прилично, – кивнул Пирс. – К тому же у нас нет этой самой зоны карантина… Хороший вариант. Жаль, он нам не подходит. Придется ковырять стенку ножиками в надежде, что мы успеем быстрее, чем нас убьет эта пыль.
– Как думаете, сколько у нас осталось времени?
– Хрен знает. Но, с учетом того, что прошедшие сутки мы все провалялись, сейчас его точно меньше, чем было вчера.
Воцарилось гнетущее молчание. Подавленность и обреченность отчетливо читались на лицах всех, кроме Джошуа. Тот за прошедшее время сильно сдал и уже даже не разговаривал, а только спал, мелко трясясь от жара.
– Мне кажется, ему стало ещё хуже, – Мур, видимо, решила сменить тему и, пошатываясь, подошла к Парсону. Потрогала его мокрый посеревший лоб. Джошуа не реагировал. – Он весь горит. Что мы ещё можем сделать?
– Ему нужно сменить повязки, – заявил Кинг, – и начать давать антибиотики. Мартин, у тебя осталось тут что-нибудь?
– Нет, – Бёрт покачал головой.
В бункере вновь воцарилась тишина. Было слышно только тяжелое дыхание бедняги Парсона, да фоном шло гудение генератора, продолжавшего исправно вырабатывать электричество.
– Есть идея.
Двое мужчин и две женщины одновременно посмотрели на Пирса. Было видно, что слова, которые он произнес… вернее, то, как он их произнес, отозвалось надеждой у Уилсон и Мур. И наверняка в их воображении уже вырисовывался план спасения.
– Нужно подняться наверх, – продолжил Гордон, замечая, как блеск надежды сменяется тенью разочарования и даже страха. – Нет, я серьезно. Нужно подняться, добраться до магазина и посмотреть, что там могло уцелеть из нужного нам. Ты же сам говорил, что у тебя под кассой лекарства. Так ведь? Мне кажется, стоит рискнуть. По крайней мере, было бы глупо безвольно умирать тут и не воспользоваться этой возможностью. Ведь наверху можно найти ещё и инструменты.
– Да, – Бёрт кивнул. Поднял глаза, почувствовав на себе взгляд Пирса, смотрел несколько мгновений, а затем опустил голову. Как показалось Гордону, со смесью страха и стыда.
– Я прав, – лица Гордона коснулась едва заметная усмешка. «И ты это знаешь», подумал он про себя. – Твои лекарства под кассой лежат в таком же металлическом контейнере? – Пирс кивнул в сторону ящиков с мясными консервами.
– Да. Именно в таком.
– Хорошо. Будем надеяться, что они уцелели. Что там внутри?
– Цефтолозан и Эравациклин, антибиотики. Их надо обязательно принести для Джошуа. И ещё Цистамин. Там его немного, но он поможет вывести радиацию из организма. Ещё там должен быть йодистый калий. Его тоже нужно…
– Он от радиации?
– Ага.
– Ясно. Что ещё там стоит поискать?
– Дождевики. Они лежат на нижней полке стеллажа и, возможно, смогли уцелеть. В них можно переодеться.
– А что делать со старой одеждой?
– Закроем в ящике и закопаем. Прямо вон в том завале.
– Я видел у тебя там лопаты, – заметил Кинг. – Стоит притащить пару. Они из пружинной стали и точно сгореть не должны.
– Тогда нужно будет освободить руки, – кивнул Бёрт. – Сейчас поищу рюкзак. Может быть, удастся найти ещё Хлорокс. Им можно залить старую одежду, перед тем как закопать. Не знаю, поможет ли это, но, мне кажется, лишним не будет.
– И кто пойдет наверх? – глухим от страха голосом поинтересовалась Саманта.
– Ясно, что не вы. Хотя вон её можно было бы послать, – Пирс кивнул в сторону Уилсон, – раз она является большой сторонницей равноправия.
– Иди в жопу, козел сраный!
– Хватит! – поднял руку Кинг. – Не хватало ещё всем переругаться. Надо найти три спички и…
– Не надо ничего искать, – Гордон махнул рукой. – Не занимайся ерундой. Вы все боитесь, – он усмехнулся. – Готов поклясться, что ты, Тайлер, и ты, Мартин, уже обдумывали предложенный мной вариант. Вы же не дураки, а я здесь не самый умный. Но вы боитесь, чего лично я понять не могу. Мы уже умираем. Так не лучше ли рискнуть и попытаться дать бой судьбе, чем просто безвольно сидеть?
– Пытаешься нас пристыдить? – Кинг со злостью посмотрел на Пирса.
– Нет, – тот покачал головой. После чего бросил Бёрту: – Неси сюда свой костюм.
– Вот это вещь! – Тайлер взял в руки армейский противогаз. – М50. Силиконовая маска, полиуретановое панорамное противоударное стекло. Два фильтра. Даже есть коммуникационный порт для связи! Шикарно. Жаль, у нас нет возможности наладить хоть какую-нибудь связь. Так было бы всем спокойнее. Но наверху сейчас такой фон, что рации будут бесполезны.